её губах были мои губы. Мне хотелось попробовать её на вкус и посмотреть, остался ли привкус шоколада.
Я наклонился, в нескольких секундах от того, чтобы поднять её на столешницу и устроиться между её ног. Но затем она моргнула, отводя глаза и устремляя их в пол.
— Я, эм… — она выдохнула. — Как насчет экскурсии по твоему магазину?
Я опустил руку и сделал шаг назад. Потом ещё один. Запах её волос и тепло её кожи заставили меня потерять рассудок, и мне нужно было некоторое расстояние, чтобы мыслить здраво. Я сделал несколько вдохов, чтобы взять под контроль своё бешено колотящееся сердце. Я проигнорировал укол своего эго из-за того, что она только что отшила меня.
Мы были в нескольких секундах от жаркой, потной ночи в моей постели, но она нажала на тормоза. Если она не хотела делать этого сегодня вечером, я отнесусь к этому с уважением. Хотя нам нужно было убраться подальше от моей спальни и в такое место, где ничто не напоминало бы мне о сексе.
— Экскурсия звучит неплохо. — Я повернулся и пересёк комнату, снимая ключ от магазина с крючка у двери. Повернувшись к ней спиной, я быстро устроил своей напряжённый член, а затем придержал для неё дверь.
Её каблуки застучали по полу, когда она вышла на улицу.
— Мне нравится твоё крыльцо. Я удивлена, что ты не сидишь здесь.
Мои брови сошлись вместе.
— Сижу.
— О. — Она пожала плечами. — Я просто предположила, что ты этого не делаешь, поскольку здесь нет никаких стульев.
— Хах. — Ну, как и есть.
Обычно я просто сидел на перилах, прислонившись к одному из столбов. Крыльцо тянулось вдоль всей передней части хижины. Отсюда я мог видеть сквозь деревья и вниз по склону горы. Я сидел здесь и шпионил за оленями или другими животными.
Год назад чёрный медведь время от времени проходил здесь, чтобы почесать свою спину об одно конкретное дерево. В другое лето был орёл, который построил на одном из деревьев подобие гнезда, прежде чем бросить его и перебраться куда-то ещё.
Может быть, несколько стульев были бы приятным дополнением.
Я мысленно набрасывал дизайн, когда спустился по ступенькам и присоединился к Пайпер у своего серого грузовика, припаркованного на узкой гравийной подъездной дорожке.
У меня здесь не было двора, так что не было ни постриженной травы, ни технического обслуживания. Всё было естественно, включая тропинку, по которой я ходил между своим домом и магазином.
— Ты справишься в этих туфлях? — спросил я.
— Да.
— Ты уверена? — Я мог бы отнести её, если бы ей это требовалось, хотя это могло быть опасно для нас обоих. Я бы, наверняка, так отвлёкся на неё в своих объятиях, что споткнулся бы и подверг бы нас обоих опасности.
— Уверена. — Она отмахнулась от меня. — Я годами практиковалась в ходьбе в такой обуви. Я так же устойчива на каблуках, как и в кроссовках.
Я усмехнулся.
— Угу.
— Так и есть! Видишь? — С этими словами она вприпрыжку побежала вниз по тропе. Она, чёрт возьми, бежала, как маленький ребёнок. Её волосы рассыпались по плечам. Её руки болтались по бокам.
У меня чуть не случился чёртов сердечный приступ, я бежал, чтобы не отстать, на случай, если она поскользнётся.
Но она добилась своего, благополучно добравшись до магазина без малейшего намёка на шатание этих туфель. Я нахмурился на её самодовольную ухмылку, затем открыл магазин.
Мы вошли через боковую дверь, так как я пользовался ею чаще всего. Перед магазином была большая гаражная дверь, но я редко открывал её; лишь для доставки или в летние дни, когда мне нужен был ветерок, чтобы прогнать жару. Было приятно, когда она была открыта, но я не хотел рисковать тем, чтобы какая-нибудь белка или птица проникли внутрь и сделали мой магазин своим новым домом.
Я включил панель освещения у двери, когда вошёл внутрь. Как всегда, мой первый вдох был долгим, полным наслаждения от запаха опилок и лака.
Пайпер вошла следом за мной, её глаза блуждали повсюду, когда она осматривала стены и высокие потолки.
— Вау. Это вполне подходящее место.
Это место было моим убежищем. Место, куда заходили лишь немногие, и ни разу женщина.
Снаружи здание было сделано из двухцветной стали, нижняя часть была окрашена в тёмно-коричневый цвет, а остальная часть — в рыжеватый. Крыша и гаражная дверь соответствовали более тёмному цвету. Я доплатил за небелое здание, но оно того стоило, так что магазин сливался с деревьями.
Тем не менее, он был прост. Это была стальная коробка, в которой не было особого внешнего очарования.
Внутри же всё было иначе.
Вешалки для инструментов на стене рядом с боковой дверью были самого высокого качества, какие только можно было достать, и стоили дороже, чем то, что можно найти в гаражах большинства механиков. Я сам сделал стеллажи для хранения инструментов большего размера, а также большие стеллажи в задней части магазина, которые я использовал для сортировки и хранения древесины. Я добавил дополнительное освещение, чтобы быть уверенным, что даже глубокой ночью я смогу быть здесь, и всё будет походить на полдень.
В центре огромного пространства я держал незавершённые работы. Сейчас там были две столешницы, каждая на козлах. Одним из проектов был стол Пайпер.
— Ты организованный человек, не так ли? — Её взгляд был прикован к доскам вдоль стены, где каждый инструмент был повешен на своём точном месте.
— Я забочусь о своих инструментах.
— И о своём доме. Это самая чистая холостяцкая берлога, которую я когда-либо видела.
Я закашлялся, чтобы скрыть смех.
— Над чем ты работаешь? — Она подошла к своему столу.
— Над обеденными столами.
Она кивнула, её рука потянулась к ореховому дереву, скользя по верхушке, чтобы проверить его текстуру.
— Он прекрасен.
Как и ты.
Моим губам едва удалось сдержать слова, чтобы они не сорвались с языка.
Между нами ничего не было. Мы занимались сексом, наслаждаясь друг другом. Отношения между нами только усложнились бы, если бы мы раздавали комплименты, как будто мы больше, чем любовники.
— Для кого предназначен этот стол?
— Для просто девушки. — Это не было полной ложью. Но если бы я сказал ей, что стол принадлежит ей, это просто привело бы к вопросам о том, почему я готовлю для неё стол.
Прежде чем я отвечу на эти вопросы, мне нужно ответить на ещё один.
Почему она?
Глава 7
Пайпер
Когда я умру, я хочу, чтобы меня похоронили в опилках.
Мои родители
