Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давайте рассмотрим доказательства.
Четыре самолета
Четыре??? Известно, что шансы человека выжить во время авиакатастрофы оцениваются как один к 27 миллионам. Так какова же вероятность того, что на ЧЕТЫРЕХ самолетах, разбившихся в один и тот же день, окажется ТРОЕ выживших? Шансы на это настолько мизерные, что и посчитать трудно. Нет. Это была преднамеренная акция. Террористы? Тогда почему до сих пор никто не взял на себя ответственность за содеянное? ПОТОМУ ЧТО ТЕРРОРИСТЫ НЕ ИМЕЮТ К ЭТОМУ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. Ответственность за это несут совсем другие.
Яркие вспышки света
Почему по крайней мере двое из пассажиров рейса «Сан Эйр» в своих посланиях упомянули, что видели вспышки яркого света? Ведь НЕ БЫЛО никаких свидетельств взрыва или пожара на борту. Или свидетельств разгерметизации. ОБЪЯСНЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДНО. Известно, что некоторые летательные аппараты пришельцев в форме буквы V видели только после появления в небе ярких огней. Так что ЯРКИЙ СВЕТ в кабине — это явное указание на присутствие Других.
Почему дети?
Единственное, с чем могут согласиться буквально все, это то, что НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ трое детей не могли выжить в этих катастрофах. И тем не менее.
Так почему же Другие выбрали именно детей? Я думаю, это объясняется тем, что как вид мы выкармливаем свое потомство, но не только это: нашей первой реакцией в любом случае будет заботиться о них и ЗАЩИТИТЬ.
Мы знаем, что излюбленным методом атаки Других являются инфильтрация и ХИТРОСТЬ. Было бы слишком очевидно вновь вводить себя в ПРАВИТЕЛЬСТВА. Они пробовали делать это ранее, и их оттуда ВЫБРОСИЛИ! Они здесь, чтобы наблюдать за нами. И мы не знаем, каким будет их следующий ход. Эти Трое будут контролироваться инопланетными силами путем воздействия на их сознание и тела, и со временем мы увидим, как это проявится.
Эти дети были ИМПЛАНТИРОВАНЫ, и они следят за тем, что мы будем делать.
ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ЕДИНСТВЕННЫМ ОБЪЯСНЕНИЕМ СЛУЧИВШЕГОСЯ!
Часть 3
Выжившие: январь-февраль
Лилиан Смолл
Зелна, одна из женщин, с которой мы познакомились в центре ухода за страдающими болезнью Альцгеймера, куда я возила Рубена, пока тот был еще мобильным, называла состояние своего мужа Карлоса «Эл», словно это была отдельная сущность, реальный человек, а не болезнь. Часто по утрам, когда мы с Рубеном приезжали туда, Зелна говорила мне:
— Как ты думаешь, Лили, что наш Эл сделал сегодня?
А потом рассказывала о каком-нибудь забавном или тревожном поступке, который Эл «заставил» сделать Карлоса, — вроде того, что он завернул всю обувь в газеты, чтобы ей не было холодно, или что он называл посещение этого центра «ходить на работу».
Некоторое время она вела блог под названием «Нас трое: Эл, Карлос и я», который даже получил какие-то награды.
У меня начало входить в привычку также называть болезненное состояние Рубена «Эл». Думаю, это давало мне надежду, что где-то глубоко внутри по-прежнему живет настоящий Рубен и ждет своего времени, борясь, чтобы Эл окончательно не взял над ним верх. Хотя я и понимала, что думать так глупо, это удерживало меня от того, чтобы начать обвинять Рубена в том, что он украл последние годы, которые мы мечтали провести вместе. Вместо этого я могла обвинять Эла. И даже могла ненавидеть его за это.
Зелна была вынуждена несколько лет назад уложить Карлоса в стационар, а когда она переехала в Филадельфию, чтобы жить у дочери, мы потеряли с ней связь. Мне ее не хватало, не хватало нашего центра по уходу за больными, не хватало людей вокруг, которые точно знали, через что мне приходилось пройти. Мы там часто смеялись над тем, что делали или говорили наши супруги или родители. Помню, Зелна смеялась до слез, когда я рассказала ей, что Рубен настаивает на том, чтобы надевать трусы поверх брюк, словно готовится пробоваться на роль гериатрического Супермена. Разумеется, ничего смешного в этом не было, но вы не задумывались, что смех и вправду может быть лучшим лекарством? Если вы не будете смеяться, вы станете плакать. Так что я не чувствовала по этому поводу никакой вины. Нисколечко.
Но даже когда Рубен больше не мог ездить в медицинский центр, поместить его в приют все равно было для меня не вариантом. И дело даже не в деньгах — просто я уже бывала в таких местах. Мне не нравился стоявший там запах. Я подумала, что справлюсь с тем, чтобы ухаживать за ним самой. Лори делала, что могла, а если мне нужна была передышка, рядом всегда были Бетси и агентство. Услугами агентства я пользовалась нечасто: там страшная текучесть кадров, и никогда не знаешь, кого они пришлют тебе на этот раз.
Не хочу, чтобы вы подумали, будто я хнычу: мы как-то сводили концы с концами, и мне еще повезло. Рубен никогда не был буйным. У некоторых из таких больных появляются параноидальные мысли, что те, кто за ними ухаживает, хотят лишить их свободы, — особенно когда они перестают узнавать людей по лицам. А еще он не рвался куда-то ходить, никогда, пока я была с ним, не пытался уйти из квартиры. Болезнь Рубена быстро прогрессировала, но даже в плохие дни, когда Эл брал над ним полный контроль, он в основном вел себя спокойно, пока видел мое лицо, когда я говорила с ним. Однако он страдал от страшных ночных кошмаров. С другой стороны, он всегда был большим фантазером.
Я смогла.
И у меня сохранились свои воспоминания.
Мы были счастливы, я и Рубен. Как много людей могут сказать о себе такое, не кривя душой? Я всегда возвращалась к этой мысли. В журналах, которые приносила Лори, часто писали, что идеальные отношения — это когда вы являетесь лучшими друзьями со своим партнером (о, как же я ненавижу это слово! Партнер — это звучит так холодно, вам не кажется?), а у нас с ним все именно так и было. И когда появилась Лори, она идеально влилась в нашу с ним жизнь. Обычная сплоченная семья. Устоявшийся режим жизни. Каждый вечер совместный обед (мы соблюдали шаббат, несмотря на то что у Рубена никогда не было много времени для Бога). Он был хорошим мужем. Хорошим кормильцем. После того как Лори уехала учиться в Нью-Йоркский университет, я немного загрустила — думаю, я страдала от синдрома опустевшего гнезда, и в этот момент Рубен удивил меня поездкой на машине в Техас. Из всех мест он выбрал Техас! Он хотел побывать в Сан-Антонио и заглянуть в Аламо. Пока Эл не отобрал у него чувство юмора, он по любому поводу шутил: «Что бы ни случилось, у нас с тобой всегда останется свой Париж, штат Техас».
Впрочем, наша жизнь до того, как пришел Эл, не всегда была гладкой. А у кого иначе? За столько-то лет бывали и проблемы. Лори, сорвавшаяся с катушек в колледже, опухоль, обнаруженная у меня в груди, которую мы заметили как раз вовремя, скандал с матерью Рубена, связавшейся с молодым парнем, с которым она познакомилась во Флориде. Нам пришлось справляться со всем этим.
Это Рубен предложил, чтобы мы переехали в Бруклин, когда Лори сказала, что беременна. Он видел, как беспокоило меня то, что она собирается воспитывать ребенка одна. Ее карьера только начиналась, и ей необходима была поддержка. Никогда не забуду, как она в первый раз пригласила нас на свое шоу во время Недели моды в Нью-Йорке. Как мы с Рубеном гордились ею! Множество моделей были мужчинами, одетыми в женское платье, отчего у Рубена полезли глаза на лоб, но мы никогда не были такими уж предубежденными в таких делах. Плюс Рубен любил Нью-Йорк и был по-настоящему городским человеком. В первые годы совместной жизни, когда он работал внештатным преподавателем, мы много путешествовали по стране и поэтому привыкли к тому, что часто приходилось быстро сматывать удочки и переезжать на новое место. «Хватит плыть по течению, Лили, давай переедем в большой город. Почему бы и нет?» По правде говоря, для Рубена не имело значения, где мы жили. Он всегда был завзятым читателем. Любил книги. Причем все книги. Беллетристику, публицистику и, конечно, историю. Большую часть свободного времени он проводил, уткнувшись в книгу, а ведь это можно делать где угодно, верно? И это стало еще одной трагедией, проявившейся с приходом Эла: одним из первых признаков болезни Рубена стало то, что он потерял способность читать, хотя поначалу он от меня это тоже скрывал. Больно думать, что он несколько месяцев сидел в кровати и листал страницы книг, которые не мог прочесть, листал, просто чтобы я не беспокоилась лишний раз. Через пару месяцев после того, как ему был поставлен диагноз, я неожиданно выяснила истинную степень того, как он пытался скрыть от меня свою болезнь. В ящике с его носками я обнаружила пачку каталожных карточек, на которых он писал себе заметки для напоминания. На одной из них было написано «ЦВЕТЫ». Это разбило мне сердце. В течение сорока пяти лет каждую пятницу он неизменно покупал мне цветы.
- Перфекционистки - Сара Шепард - Триллер
- Ва-банк - Анри Шарьер - Триллер
- Банкир дьявола - Кристофер Райх - Триллер
- Нечем дышать - Эми Маккаллох - Детектив / Триллер
- Девушка: В одиночку - Пирс Блейк - Триллер
- Исчезающие судьбы - Гавриэла Малкин - Детектив / Триллер
- Полуночный киносеанс - Джейн Андервуд - Триллер
- Родная кровь - Чеви Стивенс - Триллер
- Тайная жизнь Джейн. Дело 3 - Дуэль (СИ) - Черненькая Яна - Триллер
- Фейри-профайлер - К. Н. Кроуфорд - Детективная фантастика / Полицейский детектив / Триллер