Форма входа
Читем онлайн Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
«Вот и хорошо, Джон».
Николас сел поближе и заговорил прямо на ухо плотнику:
«Вот что. Я врать тебе не стану. Я внимательно изучал книги. Можно даже сказать, я испил из кладезя их премудрости. А еще я наблюдал луну. И вот что я открыл. В следующий понедельник, в девять часов вечера, начнется проливной дождь. Он будет лить неистово, долго и беспощадно. Он будет сильнее, чем Потоп. За один час весь мир зальет, и все утонут. Все люди погибнут».
«О боже! – возопил плотник. – А как же Алисон? Как же моя женушка? Она что – тоже утонет? – Он был убит горем. Казалось, он вот-вот лишится чувств. – Что ж, нет никакого выхода? Никакого спасения?»
«Да нет же, выход есть. Над нами Господь. Просто ты должен строго следовать моим наставлениям. Сам ничего не замышляй и не придумывай. Все равно ничего не поможет. Истинно изречение Соломоново: следуй доброму совету, и не пожалеешь. А я тебе вот что обещаю. Ковчег строить не придется, но я устрою так, что мы втроем спасемся. Помнишь, что было с Ноем, когда Господь предупредил его о грядущем Потопе?»
«Ну да. Это было давно».
«Что давно – Потоп случился или ты о нем слышал давно?»
«Слышал давно».
«Ну, значит, ты слышал о том, как трудно пришлось Ною, когда он уговаривал свою жену залезть в ковчег. Он бы отдал всех животных – от антилопы до ящерицы, лишь бы усадить ее на отдельный корабль. Ну, так что же нам делать? Надо спешить! Нет времени произносить речи. Ждать нельзя. Делать нужно вот что. Ты найдешь три лохани или корыта – ну, вроде тех, в каких замешивают хлеб или готовят пиво, – только такой величины, чтобы каждый из нас мог там поместиться. А еще они должны быть плавучими. Найдешь их – и в каждое положишь еды, чтобы на день хватило. Больше и не понадобится. Потом воды схлынут так же быстро, как и поднимутся, – уже в девять часов на следующее утро».
«А как же юный Робин? А Джилл, наша служанка?»
«Боюсь, они не спасутся. Не спрашивай меня, почему. Я не могу раскрывать все тайны Господа. Достаточно тебе знать, что мы с тобой и с Алисон спасемся от наводнения. Ты был бы безумцем, если бы не хотел спастись. Так что давай поторапливайся. Ах да! Вот еще что. Когда найдешь эти три лохани, подвесь их повыше, привязав к стропилам, да так, чтобы никто не проведал, чем это мы заняты. Когда покончишь с этим, запасешь еды и питья вдоволь, тогда бери топор. Нам он понадобится, чтобы обрубить веревки, когда настанет время отчаливать. А еще нужно проделать отверстие под самой крышей, над стойлом, с той стороны, что глядит в сад, так чтобы мы могли без помех поплыть, когда ливень прекратится. Тогда мы поскачем по волнам – весело, как белая уточка вслед за своим селезнем. А потом я прокричу вам: „Эй, Алисон! Эй, Джон! Воспряньте духом. Потоп скоро прекратится“. А ты мне прокричишь в ответ: „Доброе утро, Николас! Я тебя опять вижу. А вот и новый день!“ И тогда мы станем хозяевами всего мира – как Ной и его жена.
Вот о чем еще я должен тебя предупредить. В ночь бури, когда мы спокойно заляжем в своих корытах, мы должны держать язык за зубами. Мы будем молиться молча. Такова Божья воля. Ты и твоя жена должны держаться подальше друг от друга, чтобы вас не одолело искушение согрешить с ней взглядом, словом или делом. Этого тоже требует Бог. Ты понимаешь? Завтра вечером, когда остальной мир погрузится в сон, мы тайком заберемся в наши бадьи. В наши ладьи. Будем тихонько сидеть там и ждать Божьей милости. Вот и все. А теперь ступай. У меня нет больше времени на разговоры. Как гласит старинная пословица: „Меньше слов – мудрее дело“. Уж теперь-то ты достаточно умудрен, больше мне тебе сказать нечего. Ступай же и спасай нас. Это моя последняя просьба».
И неповинный плотник пошел прочь, вздыхая и охая. Конечно, он сразу все выложил Алисон, взяв с нее слово, что она будет молчать, как камень, – но он мог бы и рта не раскрывать. Она и так все знала и отлично понимала, чтó задумал Николас. Но, разумеется, она прекрасно сыграла свою роль: принялась плакать и рыдать, как и положено.
«Увы нам! – восклицала она. – Иди же и делай все, как сказал тебе Николас! Помоги нам спастись. Иначе все мы обречены погибнуть! Погибнуть! Я ведь твоя верная и преданная жена, венчанная в церкви. Ступай же, дорогой муженек. Ради бога, позаботься о нашем спасении!»
Какая это мощная сила – чувство! Верно ведь говорят, что человек может умереть от фантазии, если она поражает его ум. И вот уже глупый старик весь дрожит, весь трясется. Он видит перед собой волны и бурное море; он видит, как вновь на земле – Ноев Потоп; он видит, как волны швыряют вверх-вниз труп Алисон. Он плачет и рыдает, он всхлипывает и вздыхает, он пускает пузыри и вопит. Потом он успокаивается и идет покупать три больших корыта, о каких говорил Николас. Когда их втайне доставили в дом, он подвесил их веревками к потолочным балкам. Затем собственными руками сколотил три лестницы, по которым всем троим предстояло взобраться в эти лохани. Он ведь, как-никак, плотник! Затем складывает провизию во все три бадьи – столько хлеба, сыра и кувшинов доброго эля, чтобы хватило на сутки. Однако, прежде чем взяться за все эти приготовления, он отослал Джилл и Робина под каким-то предлогом в Лондон. А затем, в понедельник, под вечер, за несколько часов до предсказанного Николасом потопа, плотник задул свечи и запер дверь. В гробовом молчании все трое залезли вверх по лестницам и устроились в корытах – каждый в своем. Так они помолчали несколько минут, а потом Николас прошептал:
«Прочитаем про себя „Отче наш“, а потом – молчок».
«Тс-с», – сказал Джон.
«Тс-с», – сказала Алисон.
И вот плотник пробормотал себе под нос молитву, а потом застыл как истукан. Он всё прислушивался – не начинается ли дождь. Но за день он так устал – сколько хлопот, сколько работы! – что в сумерках крепко уснул. Он храпел и мычал во сне. Постель была не очень-то удобна, что и говорить. Но Николасу и Алисон эти звуки показались приятной музыкой. Оба тихонько прокрались вниз по лесенкам и, в тишине и в спешке, отправились в спальню плотника. И вскоре оттуда стали доноситься совсем другие звуки – вздохи и вскрики удовольствия, частое дыхание и стоны. Николас и Алисон наслаждались друг другом всю ночь. Да что там – они провозились в постели до самой зари, пока не зазвонили церковные колокола и не начали петь монахи в хоре. Любовники слышали их голоса.
Так вот. А помните ли вы про Абсолона – приходского служку, охваченного напрасной любовью? В тот понедельник он отправился в аббатство Осней в обществе нескольких других молодых клириков, и все были в праздничном настроении. По совершенной случайности он встретил знакомого певчего, который там жил, и спросил его про старого плотника (Абсолона всегда занимала эта семья). Когда они выходили из церкви, певчий сказал:
«Даже не знаю, что с ним такое. Я не видел его здесь с самой субботы. Наверно, уехал куда-нибудь. Может быть, аббат его за лесом послал. Он частенько отлучается на день или два – ездит на ближние фермы и торгуется там с крестьянами, лес закупает. А может быть, он домой уже вернулся. Сказать по правде, я не знаю. А зачем тебе?»
«Да так. Просто любопытно», – отговорился Абсолон. Он очень обрадовался. «Пора, – сказал он сам себе. – Я буду бодрствовать всю ночь. Думаю, его нет дома. Я не видел его сегодня утром. И дверь была заперта. Перед рассветом я подкрадусь к его дому и тихонько постучусь в нижнее окошко его спальни, что рядом со стеной сада. А потом начну шептать нежные глупости моей милой Алисон; уж поцелуем-то она меня наградит! У меня сегодня весь день губы чесались, а это хороший знак. А еще прошлой ночью мне снилось, будто я очутился на пиру. Что бы это сулило, если не удовольствие? Сейчас я немножко вздремну, а потом буду готовиться к ночным забавам».
Когда пропел первый петух, вскочил и Абсолон. Он щегольски вырядился, как заправский любовник, и причесался, как франт. Он пососал лакрицу и пожевал семена кардамона, чтобы изо рта у него приятно пахло, – кардамон ведь недаром называют райским зернышком. А Абсолон и мечтал сподобиться рая. Затем он сунул под язык четырехлистник вороньего глаза, который знаменует узел истинной любви, чтобы ее тайным влиянием привлечь к себе Алисон. Потом он прокрался к дому плотника и встал там под окном спальни. Окно это располагалось так низко, что едва доходило ему до груди. Абсолон подался вперед и прокашлялся.
«Алисон, – прошептал он, – медовая моя. Душечка! Моя птичка! Моя коричная палочка! Проснись, любимая, поговори со мной. Тебе ведь дела нет, что я несчастлив? Я весь в поту от любви к тебе. Это правда. Я теряю сознание. Я тоскую. Я потею – ах да, я это уже говорил. Взгляни на меня. Я умираю от голода, как ягненок, ищущий материнское вымя, – прошу прощения за нескромное слово. Я томлюсь от любви, как голубок. Я ем меньше, чем девушка. Ну, поцелуй меня – сейчас же!»
«Пошел прочь! – отвечала Алисон. – Пошел вон, дурак! Поцеловать тебя – сейчас же?! Вот еще шутки! Да поможет мне Бог, ты ничего от меня не получишь. Я люблю другого – кого, не важно, но он настоящий мужчина – не то что ты. Ступай прочь, или я швырну в тебя чем-нибудь. Я хочу спать. Я устала. Убирайся ко всем чертям!»
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд бесплатно.
Похожие на Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - Питер Акройд книги
- Письма - Екатерина Сиенская - Европейская старинная литература / Прочая религиозная литература
- Тристан и Изольда - Жозеф Бедье - Европейская старинная литература
- Три вестъётские хроники - Эпосы - Европейская старинная литература
- Младшая Эдда - Снорри - Европейская старинная литература
- Божественная комедия - Данте Алигьери - Европейская старинная литература
- Окассен и Николетта - неизвестен Автор - Европейская старинная литература
- Комедия ошибок - Шекспир Уильям - Европейская старинная литература
- Плутовской роман - Автор неизвестен - Европейская старинная литература
- Иллюстрированная хроника о императоре Генрихе VII - Автор Неизвестен - Европейская старинная литература
- Жизнь Каструччо Кастракани из Лукки - Николо Макиавелли - Европейская старинная литература
