Форма входа
Читем онлайн История шифровального дела в России - Татьяна Соболева
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И вот такого содержания письма попали в руки Бестужева–Рюмина. Понимая, что он борется за государственные российские интересы и одновременно за собственную жизнь, он пишет яростные письма Ашу, требуя от него вскрывать и перлюстрировать абсолютно всю корреспонденцию интересующих его министров соответствующих иностранных государств.
Гольдбах продолжает трудиться. Дешифруя переписку Шетарди, он стремится раскрывать все новые ключи. 20 марта 1744 г. он пишет Бестужеву–Рюмину: «Понеже я в четвертой цифири (шифре Шетарди для переписки с другими французскими министрами. — Т. С.) успех возымел, того ради я в состоянии буду Вашему сиятельству не токмо по пиесе на день из тех, которые Вы мне прислали, имею возвращать, но как скоро токмо Вы мне приказать изволите и цифирный ключ вручить, способом которого каждому, который по–французски разумеет, все, написанные той же цифирью пиесы дешифровать весьма легко сможет… В настоящее время я занимаюсь пятой цифирью, которая по своему виду гораздо важнее пиесы откроет. Но всепокорно Ваше сиятельство прошу мне по меньшей мере две недели сроку дать, дабы я себя в состояние привесть мог Вам такой опыт представить, который бы Вашей апробации достоин был. Вашему сиятельству существо подобного труда весьма известно, дабы мне сего дозволить, в которое я все свое возможное прилежание приложу, дабы Ваше сиятельство о моем безмерном желании повелением Вашим удовольствие показать…»[85].
Совершенно очевидно, что к этому периоду своей работы по дешифрованию секретной переписки Гольдбах выработал систему приемов и методов, которые позволяли ему добиваться успеха в столь короткий (две недели!) срок. Напомним, что раскрытие первых шифров у него потребовало значительно большего времени, а именно целого года.
Работа Гольдбаха на поприще дешифрования не оставалась без внимания и высоко ценилась императрицей. В 1744 г. она дает указание о выдаче ему впредь годового жалованья в 2000 рублей из статсконторы. В 1760 г. Гольдбах был пожалован в тайные советники с ежегодным жалованьем в 4500 рублей. Это было одно из самых высоких званий в российском государстве, и награждались им дворяне за особые заслуги перед Отечеством. Заметим, кстати, что Леонарду Эйлеру, несмотря на его выдающиеся научные достижения и постоянное покровительство со стороны российского двора, указанное звание так и не было пожаловано. «Тайных советников у меня много, а Эйлер один», — так обычно отшучивалась императрица на прошения о пожаловании Эйлеру этого титула. Шутка шуткой, но не будем забывать, что принадлежала она императрице, которая, конечно же, знала, что делала.
Итак, приведенные документы достаточно подробно обрисовывают историческую картину, содержащую последовательность событий, связанных с первыми в России опытами по дешифрованию иностранной секретной корреспонденции. Они же свидетельствуют о колоссальном политическом значении этого научного достижения для российского государства. Императрица Елизавета и ее кабинет, возглавляемый А. П. Бестужевым–Рюминым, сразу же стали активно использовать получаемую информацию для проведения своей внешней и внутренней политики. Вот лишь один пример.
14 февраля 1744 г. в протоколах докладов императрице записано, что в тот день ей был подан «экстракт из письма от французского министра Ланмари из Стокгольма от 5 (16) июля 1743 г. в Санкт–Петербург к французскому же министру Далиону. Да из письма ж от него Далиона к французскому в Копенгагене министру Лемеру от 12 августа того ж года, писанного со учиненными при том ремарками для высочайшего Ея Императорского Величества усмотрения, каким образом от французского двора нынешние у Швеции с Даниею дела в повреждение голштинскому дому интересов проектированы и как чаятельно потому оные и производятся. Который экстракт у себя Ея Императорское Величество оставить изволила».
А уже через неделю, 22 февраля, при докладе Елизавета «объявить изволила, что обретающемуся в Швеции российскому помощному корпусу до того времени тамо прибыть за благо рассужено, пока между Данией и Швецией нынешние несогласия без предосуждения голштинского дома интересов совершенно прекращены не будут, и что Ея Императорское Величество никогда от защищения интересов сего дому и восприемлемого в том участия отступить не соизволит и для написания такой резолюции соизволила ее императорское величество оное от собрания поданное рассуждение вице–канцлеру отдать».
Судя по этим документам, можно заключить, что успехи в дешифровании иностранных шифров раскрыли перед правительством России возможность получения «дополнительного знания», которое дало совершенно иное наполнение его политической деятельности.
Собрав достаточно материалов против Шетарди, Бестужев–Рюмин перешел к решительным действиям. Сохранилось его письмо к графу Михайлу Илларионовичу Воронцову от 3 апреля 1744 г. Вот его текст:
«Месье, включенный пакет с двумя известного автора письмами при удобном случае Ея Императорскому Величеству поднести всепокорно прошу. Из которого никогда чаятельную жестокую предерзость, что ни иным чем письма свои зачинает, как токмо оскорблением Величества всевысочайше усмотреть соизволит… Весьма нужно есть надлежащие рефлексии и благовременные предупредительные меры восприять. Ибо оный автор, как письма его явствуют, не токмо мужеска и женска полу подкупил и что у его сообщников адгеренты имеются, но уже и духовенство (по удачливости одному его конфиденту) подкупить старается. Не клонится ли сочиненный его план по отъезде Ея Императорского Величества в Киев какое зло учинить. Я о том ни рассуждать, ни что–либо присоветовать не в состоянии, дабы мне, яко обиженному, не причтено было в какое пристрастие. Того ради поручаю Вашему Превосходительству, яко Ея Императорского Величества верному рабу и сыну Отечества, по присяжной Вашей должности о чистой совести как пред ведущим ответ дать можете для предосторожности всевысочайшей славы, чести и интересу, яко же благополучия и целости любезного нашего Отечества принадлежащие, со всякою откровенностью Ея Императорскому Величеству представления всеподданнейше учинить. Ибо все оное в молчании оставить пред богом и пред Ея Императорским Величеством безответно будет…»[86].
О том, что было дальше, нам рассказывает Д. Кан: «Посол Франции де ла Шетарди определенно знал, что русские вскрывают его корреспонденцию. Однако текст его писем был зашифрован и, как все дипломаты, он чувствовал себя в безопасности, так как был уверен, что русские слишком глупы, чтобы вскрыть его шифр… В письме домой он неуважительно отозвался о царице, написав, что она «полностью находится во власти своих прихотей» и что она является «довольно фривольной и распутной женщиной»… Письмо было показано Елизавете. На следующий день, 17 июня 1744 г., когда Шетарди прибыл в свою резиденцию, ему была вручена нота, в соответствии с которой он должен был в течение 24 часов покинуть пределы России. Он заявил протест. Тогда русские стали зачитывать ему его же собственные письма. «Достаточно», — сказал он и начал упаковывать свои вещи. Однако приведенные нами выше материалы показывают, что Кан во многом ошибся. Русской императрице дешифрованная переписка иностранных министров, в том числе и переписка Шетарди, начала докладываться задолго до июня 1744 г., с того самого времени, как первых успехов добился Гольдбах. По этой же причине Елизавета никак не могла не поверить информации о содержании переписки Шетарди и потребовать ее дешифрования в своем присутствии. Что же касается «глупости русских», о которой писал Шетарди, да и Кан, то оставим это утверждение на их совести и просто улыбнемся. Не так ли, читатель?
Что же касается интересующего нас предмета, то зададимся вопросом, был ли привлечен к дешифровальной работе помимо Гольдбаха другой крупнейший математик, работавший в России одновременно с ним, — великий Леонард Эйлер? Знал ли Эйлер о работе Гольдбаха? Как известно, Эйлер был приглашен в Россию в Академию наук в 1726 г., и к 1742 г. уже пятнадцать лет жил и работал здесь. При этом он неоднократно доказывал свою преданность императрице и российским интересам. С Гольдбахом Эйлер состоял в дружественной и научной переписке. Именно в одном из писем Эйлеру Гольдбах сформулировал свою знаменитую проблему, получившую впоследствии его имя. И все же мы считаем, что на интересующий нас вопрос следует ответить отрицательно, исходя из следующего. Во–первых, насколько нам известно, в архивах не сохранилось документов, которые прямо или косвенно подтверждали участие Эйлера в дешифровальной работе. Ни в одном из писем из переписки Эйлера и Гольдбаха нет и намека на какие–либо аспекты криптографической деятельности. Это свидетельствует о том, что Гольдбах тщательно сохранял в тайне свою работу на особливой должности в Коллегии иностранных дел. Во–вторых, можно привести следующий любопытный случай, свидетельствующий о том, что по крайней мере до 1744 г. Эйлер не имел никакого понятия о криптографическом анализе и криптографической стойкости даже простейших шифров. В 1744 г. Эйлер послал одному из своих друзей письмо–криптограмму, в которой было несколько омофонов (некоторые буквы имели несколько шифробозначений), выразив при этом уверенность, что дешифровать такое письмо невозможно. Это свидетельствует о том, что в криптографических вопросах он был даже наивнее большинства изобретателей шифров–самоучек. В то же время нам удалось найти документы, из которых следует, что один из сыновей Эйлера, Иван Эйлер, работал в секретной экспедиции Коллегии иностранных дел и составлял шифры. На некоторых из них сохранилось его имя.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История шифровального дела в России - Татьяна Соболева бесплатно.
Похожие на История шифровального дела в России - Татьяна Соболева книги
- Немецкая карта: Тайная игра секретных служб: Бывший глава Службы военной контрразведки рассказывает. - Герд- Хельмут Комосса - История
- Реформа в Красной Армии Документы и материалы 1923-1928 гг. - Министерство обороны РФ - История
- Обвиняет земля. Организация украинских националистов: документы и материалы - Виталий Масловский - История
- Хрущёв и Насер. Из истории советско-египетских отношений. Документы и материалы. 1958–1964 - Сборник - История
- Города-государства Древней Руси - Игорь Фроянов - История
- Броня на колесах. История советского бронеавтомобиля 1925-1945 гг. - Максим Коломиец - История
- Вторая мировая война - Руперт Колли - История
- Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории - Валентин Катасонов - История
- Первая мировая. Корни современного финансового кризиса - Роман Ключник - История
- Реконструкция Куликовской битвы. Параллели китайской и европейской истории - Анатолий Фоменко - История
