Форма входа
Читем онлайн Антология современной французской драматургии. Том II - Елена Головина
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
ЛУИ. Могу понять.
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Объяснять надо не ему…
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Мне?
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Да.
С твоими привычками избегать лишних знаний, никогда ничего не знать.
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Не отрицаю, не вижу в этом ничего дурного.
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Однажды я спросил у тебя номер твоего телефона, когда мы с тобой встретились, и я потом попросил у тебя твой телефон и адрес, я попросил у него телефон и адрес, ты мне сказал: нет. Ты сказал: я предпочитаю не давать, так будет лучше. Потом ты сказал: я буду помнить, что дал тебе телефон, а ты не позвонишь, я огорчусь и все такое…
А если у тебя его нет, если я буду знать, что у тебя его нет, я и думать об этом не стану, просто запрещу себе об этом думать…
Разве не так ты говорил?
ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. И ты никогда не пожалел? Потом?
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Да Он жалел, это точно, он не говорит, не хочет об этом говорить, но он жалел, все произошло в точности так, как он предполагал, он не мог вернуться назад, от этого он и старался уберечься с самого начала.
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Я всегда остерегался слишком много знать, вешать на человека имя и потом мучительно пытаться увидеться с ним вновь. Я даже лиц толком не знал, не видел их в темноте. Ты можешь это понять?
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Тебе так лучше?
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Зачем тебе это знать?
(…)
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. А ты?
ЗАКАДЫЧНЫЙ. Я?
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Да Никогда не видел. Вот и встретились. Что ты здесь делаешь?
ЗАКАДЫЧНЫЙ. Я его лучший друг. Закадычный. Так меня называют.
ЕЛЕНА. Я всегда видела их вместе… Я Елена Могу я пожать вам руку?
Я всегда видела их вместе, они были друзьями еще до того, как я появилась, о чем я хотела сказать выше. Когда я вошла в его жизнь, они были вместе и неразлучны, и я не могла этого не знать, просто не имела права Я приняла.
Он оставался с ним, закадычный друг, оставался, чтобы приглядывать и не давать в обиду. Потом мы увидим, как он не один раз попытается, и не безуспешно, помешать истории скатиться в драму.
ЗАКАДЫЧНЫЙ. Ты мне поможешь. Ты ведь поможешь?
ЕЛЕНА. Ну да, конечно…
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. А друг этого, что ли Луи его друг?
ЕЛЕНА. Да И с тех пор как Луи узнал, что тоже умирает, этот неотлучно с ним, сопровождает, оберегает от всех, от всего, в том числе и от него самого.
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. А ты?
ЕЛЕНА. Я?
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Да, ты.
ЕЛЕНА. С тех пор как я узнала, что Луи умирает и что Закадычный неотлучно с ним, сопровождает, оберегает от всех, от всего, в том числе и от него самого, я тоже следую за ними на некотором расстоянии и как могу забочусь о нем.
А что еще?
Что я могу сделать?
Я знаю свое место.
(…)
ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Я о мертвых.
Совсем необязательно, что их присутствие наводит печаль и причиняет боль. Привидения, так назовем их, являются живым, чтобы уберечь их от разных неприятностей, они играют свою игру, комментируют действие и позволяют себе влиять, воздействовать на ход событий. Этим я и займусь.
ОТЕЦ, УЖЕ УМЕРШИЙ. Я сяду рядом с вами.
ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Только не надо иллюзий: как бы то ни было, все они в любом случае кончат тем, что забудут нас. Постепенно перестанут нуждаться в нас, я точно знаю.
ОТЕЦ, УЖЕ УМЕРШИЙ. Заменят кем-нибудь другим.
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. У тебя тоже есть мертвецы?
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Да, и я их боюсь. Один-два по крайней мере..
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. И мне не так уж это нравится. Не люблю.
Есть один, который выстрелил себе в рот, зрелище крайне неприятное, — не люблю я этих кровавых подробностей — и другой, очень ласковый, с которым этот Луи охотно общался в больничных коридорах, но позже, так вот, он исчез внезапно, просто в два дня, ни с того ни с сего, поверить невозможно. Девочки помогут.
И еще одного я сыграю — с блестящим велосипедом под ручку, как будто он возвращается с дальней прогулки, однажды ночью он проводит Луи до самого дома, а на следующий день, буквально назавтра, Луи узнает от него, что, возможно, это последняя его прогулка.
И еще одного, совсем молоденького…
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Ладно. Всему свое время, торопиться ни к чему.
ЮНОША, ВСЕ ЮНОШИ. Да я ничего. Просто ты спросил, вот я и рассказываю.
А твои, твои мертвецы, какие они?
ВОИН, ВСЕ ВОИНЫ. Я же сказал: в положенное время.
(…)
ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Я уж теперь не понимаю, в каком мы месте. Пролог, конец пролога? Мы не закончили?
ЛУИ. Рассказываю.
Год спустя, после долгих месяцев, которые я проводил в бездействии, обманах, нежелании что-либо знать, многих месяцев, которые я торопил, чтобы они поскорее закончились, — я совсем один, никому нет до меня дела, один как перст, не так-то легко — я пропадал, год спустя — ты только что умер — год спустя, как бывает, когда порою страшно пошевелиться, будто тебе грозит смертельная опасность, будто змеи кругом, все эти истории, когда страшно невзначай пошевелиться, чтобы не произвести шума или не сделать слишком резкого движения, которое разбудит врага, безжалостного зверя, врага, пришедшего вас погубить, год спустя, как бы то ни было…
Страх, прежде всего страх мог мне помешать, мог бы мне помешать.
ЗАКАДЫЧНЫЙ. Страх, говоришь, страх — слишком высокое, благородное слово, да, страх, но в большей степени, главным образом боязнь, боязнь, тоже вещь ужасная, гаденькая, ничтожная, мелкая, но тем не менее ужасная, боязнь скучных подробностей, боязнь всех этих изнуряющих мелочей, столь тебе ненавистных.
Эта обязанность, потому что такая обязанность существует, и та скучная обязанность уладить кое-какие дела, которые пришел черед уладить, дела незначительные, но все же необходимые, а также кое-что и объяснить — причины твоего столь долгого отсутствия, например, — и от этой боязни, да, гаденькой, ничтожной, мелкой, тебе не избавиться. Ты не можешь этого не знать. И ты это знаешь.
ЛЮБОВНИК, УЖЕ УМЕРШИЙ. Знает, знает. Он хитрый.
ЗАКАДЫЧНЫЙ. Ты должен будешь принять участие. Знаю, что не любишь, но избежать этого невозможно.
Вернуться после стольких лет, вернуться на круги своя и снова совершить некоторые проступки, почему бы и нет?
Проступки не слишком значительные, но также и проступки преступные в полном смысле этого слова, преступления, да, насколько мне известно.
Ты представляешься мне, как я уже сказал, способным совершить преступление, я бы не удивился, узнав, что ты его совершил, у тебя за спиной непременно должны быть преступления, у кого их нет?
Преступления или выпадения из памяти — это совсем рядом, почти одно и то же, я бы сказал, преступления и выпадения из памяти забыл — и ни адреса, ничего, это в твоем духе, ты сознаешь ответственность за это, нет?
А тот, другой, мужчина или женщина — неважно, — тот, Забытый — сколько их на нашем пути, ты должен быть к этому готов, ты заранее к этому готов, ибо ветре-тишь их несчетно за время путешествия, на протяжении последующих страниц их будет много, целый Хор Забытых, и некоторые будут полны ярости, ты знаешь — их надо опасаться, ибо некоторые будут полны ярости и желания разделаться с тобой, ты их услышишь!
Одни, да, не примирились, но другие, что еще хуже, другие, продолжая страдать, так и не оправившись от горя, целиком погружаются в это забвение, преступное с твоей стороны, лелеют его, баюкают, как боль в сердце, не переставая упрекать тебя, и этот мужчина или и та женщина — неважно — этот Забытый, ведь он уходит из жизни, когда его бросают, — топится в реке, умирает от горя, убивает себя, разве не так?
Ты никогда об этом не задумывался? Никогда не задавал себе вопросов? Ты когда-нибудь спрашивал себя об этом?
И разве тут нет преступления? Преступной потери памяти? Надо подумать, говорю я тебе, потому что за спиной у каждого это стоит, а никто и знать ничего не желает.
Преступления и выпадения из памяти, с этого начинаю я свой отсчет, преступления, забвение и боль, оставленная в сердцах других людей, боль все еще не изжитая до сих пор, это по твоей вине, и за это ты тоже должен взять на себя ответственность.
Вернуться через столько лет, встретиться с теми, кто составлял твою жизнь, кто и был этой жизнью, и надеяться, что сможешь возобновить разговор с того самого места, на котором ты его прервал — на чем, собственно, мы остановились? — ты это знаешь.
Не можешь не знать.
Ты, конечно, можешь бросить в бой свою грядущую смерть, я тебя знаю, улучишь момент и сделаешь это, бросишь в бой самое мощное оружие — свою смерть, чтобы получить прощение, но придется, однако, и некоторую плату внести, надо будет что-то оставить в залог.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Антология современной французской драматургии. Том II - Елена Головина бесплатно.
Похожие на Антология современной французской драматургии. Том II - Елена Головина книги
- Спешите делать добро - Михаил Рощин - Драматургия
- Антология современной польской драматургии - Ксения Старосельская - Драматургия
- Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых - Алексей Слаповский - Драматургия
- Мандат - Николай Эрдман - Драматургия
- Барышня из Такны - Марио Варгас Льоса - Драматургия
- Сталкер - Аркадий и Борис Стругацкие - Драматургия
- Три небольшие пьесы - Федор Иванов - Драматургия
- Неосторожность - Иван Тургенев - Драматургия
- Виктор и пустота - Станислав Владимирович Тетерский - Драматургия
- Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа - Драматургия
