— Мне тоже. — Ольга Владимировна растянула губы в улыбку, но вышла гримаса. — Я, собственно, к вам. Вы не хотите на пару дней перебраться к нам в отдел персонала?

— Для чего?

— Будете беседовать с сотрудниками, которые собрались увольняться, объяснять им, что не так все плохо, что убийцу ищут и очень скоро поймают, что не надо спешить с увольнением. А то, если так пойдет, послезавтра мы вообще без сотрудников останемся!

— У меня специфика такая — требует разговора наедине, — ответил Савелий. — Вы их лучше сюда ко мне присылайте. Правда, я не уверен, что смогу кого-то переубедить. Но постараюсь успокоить, помочь…

— Да уж, пожалуйста, постарайтесь. — Ольга Владимировна перевела взгляд с Савелия на Марию Андреевну. — Юрист наш тоже дезертировал. Вчера заявление принес, а сам бледный-бледный, и руки дрожат. А так всегда хорохорился…

«Хотин? — удивился про себя Савелий. — Бледный-бледный, и руки дрожат? Надо же. Кстати, кое-какую информацию можно будет получить у Мартишиной. Она же, как бухгалтер, должна более-менее хорошо знать сотрудников и вряд ли откажется мне помочь».

С Мартишиной все получилось не так, как можно было ожидать. «Неожиданность» — вот ключевое слово.

Началось с того, что она, выйдя из метро, перепутала направление и ушла в противоположную сторону. Дошла до Таганской площади, спохватилась и позвонила Савелию, благо в визитке был указан номер его мобильного телефона.

— Мне так неудобно, Савелий Станиславович! — волновалась она. — Сама напросилась и подвела! Но я уже разобралась и бегу, вы же до восьми, наверное, работаете?

— До восьми. — Савелий посмотрел на часы, показывавшие половину восьмого, прикинул сколько будет «бежать» Ирина от Таганской площади, но больше ничего сказать не успел, потому что она отключилась.

Перезванивать не стал, решил, что поговорить можно и за пределами диспансера, который закрывался охраной ровно в восемь часов. Главный врач не приветствовал «пересиживаний», которые очень часто оборачивались или заканчивались пьянками на рабочем месте. Порядок был един для всех — хоть тресни, а к восьми вечера заканчивай все дела и проваливай. Охранники тоже не любили, когда кто-то задерживался, потому что хотели как можно скорее закрыть объект и спокойно отдыхать.

Ирина «бежала» тридцать две минуты (небось снова пошла не туда), так что Савелию пришлось встречать ее около диспансера. Он издалека углядел ее яркую оранжевую блузку и красные джинсы. Полюбовался, а когда Ирина была совсем уже рядом, поспешил улыбнуться, показывая, что все в порядке.

Минут пять ушло на церемонии — сбивчивые извинения и заверения в том, что все нормально. Затем Савелий предложил перенести общение в кафе, находившееся через дорогу от диспансера. Кафе было так себе, ничего особенного, но с нормально работающими кондиционерами, что жарким летним вечером перечеркивало все недостатки. Ирина поколебалась немного и согласилась, оговорив, что за себя будет платить сама. Сама так сама, возражений не последовало. Машину Савелий оставил у диспансера, какой смысл делать крюк с разворотом, если надо всего-то перейти неширокую улицу? Никакой неловкости он не чувствовал, наоборот, в обществе Ирины было как-то приятно.

Заказали одно и то же — эспрессо и по два шарика мороженого. Мороженое здесь подавали не в стеклянных вазочках, а в металлических, образца тысяча девятьсот семьдесят лохматого года. Во всем остальном, от многоуровневого натяжного потолка до карты вин в отдельной кожаной папке, кафе было современным.

— Для начала расскажите мне немного о себе, — попросил Савелий. — Насколько вы вообще подвержены страхам? Мнительны ли вы?

— Когда-то я была бесстрашной и нисколько не мнительной фаталисткой, — начала Ирина, — убежденной фаталисткой. Считала, что не нужно ничего делать для того, чтобы облегчить свое состояние. Была уверена, что все пройдет, рассосется-развеется само собой, не надо брать в голову, спокойствие, только спокойствие и все такое. Назвать меня паникершей было ну никак нельзя. А вот сейчас на то, что все пройдет само собой, рассчитывать не приходится. Нет надежды на то, что быстро поймают убийцу, если уж до сих пор не получилось его поймать. Я очень сильно нервничаю, у меня, простите за такую подробность, иногда живот крутит на нервной почве, натуральные спазмы кишечника, будто съела что-то несвежее. Страшное дело — неопределенность, этот страх со мной постоянно. А еще после второго убийства мне вдруг начала сниться квартира. Странная квартира, я в ней никогда не была, в Москве, но не в современной, а в той, старой, коммунистической, где Тверская называлась улицей Горького. Идешь по ней — и кругом красные транспаранты, красные флаги… Квартира в старом доме с высоченными потолками, их даже не разглядеть. Там три комнаты, они так заставлены мебелью, что ходить надо боком. Шторы задернуты, полумрак, пыль кругом. Я даже чихала во сне от этой пыли. На кухне — медные тазы, медные кастрюли, все такое старое, заслуженное. И клеенка на столе клетчатая. На белом фоне красные клеточки. Квартира мне не нужна, но я не могу ее продать, потому что не помню, куда засунула документы. Хожу, натыкаясь на углы, открываю все дверцы, заглядываю во все ящики, но ничего не нахожу и все время чего-то боюсь…

— Вот как? Интересно. — В толковании сновидений Савелий был не силен, этим большей частью психоаналитики занимаются, а не психиатры. — И как часто снится вам эта квартира?

— Приснилась раза четыре… Или пять? К чему бы это?

— Ну-у… — задумался Савелий.

Дедушка Фрейд учил, что сновидение есть не что иное, как осуществление желания, и предостерегал от поспешного, поверхностного толкования, требовал не жонглировать символами, подобно гадателю, а находить объяснение применительно к личности пациента. В то же время он советовал не заострять внимание на сновидениях, плохо поддающихся толкованию, потому что желание непременно проявится новым сновидением, которое может быть более доступным пониманию. Короче говоря, если хочешь правильно интерпретировать сон, то сначала как следует разберись в личности того, кому этот сон снится. И не торопись.

Поняв, что толкования не будет, Ирина продолжила:

— Надо увольняться, конечно, особенно после сегодняшнего приступа. Я, наверное, и заплутала только потому, что вышла из метро с дурной головой, все время боялась, что там меня снова накроет… Ехала и боялась. Но ехала. А куда деваться? Нет, пора резюме по сайтам развешивать. Зарплата у меня хорошая, начальница замечательная, опять же мы систему коллективной безопасности придумали, но на комплексе свет клином не сошелся, есть и другие места…

Вникнув в суть, Савелий дал Ирине несколько полезных советов — как избегать фиксации на негативных ощущениях, как переключать внимание, как научиться правильно расслабляться и правильно дышать. Заодно вспомнил, что дома у него есть хорошее пособие по технике диафрагмального дыхания и программа дыхательно-релаксационного тренинга. Сказав это, сразу же испугался, что Ирина может принять его за ловеласа, пытающегося заманить к себе едва знакомую женщину.

Едва не едва, а с Ириной было хорошо. Именно сейчас, в кафе, в паузе между первым и вторым шариком мороженого, Савелий осознал, что Ирина ему нравится и, наблюдая за ее поведением, заключил, что он ей тоже вроде как не противен.

Медикаментозную терапию Савелий после первого же приступа начинать не хотел, а вот сколько-то сеансов психотерапии Ирине явно бы не повредило. У Савелия было на примете несколько хороших специалистов, которые могли бы с чувством, толком, расстановкой и пользой заняться девушкой. По большому счету Савелий мог бы вести ее и самостоятельно, он даже собрался это предложить, но, к счастью, успел передумать.

К счастью, потому что Ирина ему определенно нравилась, можно сказать — с каждой минутой все больше и больше, а заниматься психотерапией с родственниками, любимыми людьми и близкими друзьями не рекомендуется. Для благоприятного хода процесса нужна определенная дистанция, иначе никак. Хирурги, например, своих родственников тоже стараются не оперировать самостоятельно.

Или — или. Савелий остановил свой выбор на том «или», к которому его больше тянуло…

От скоротечных поцелуев в лифте оба по безмолвному уговору воздержались. Теперь, когда наслаждение было так близко, его хотелось смаковать мелкими глотками, а не выпивать залпом наспех. Савелий порадовался удачному совпадению — четверг был днем прихода домработницы, ввиду чего в квартире их должны были встретить порядок и поистине хирургическая чистота. Домработница Оксана, обрусевшая за пять лет жизни в столице настолько, чтобы представляться Ксенией, как и все эпилептоиды, была фанатичным врагом хаоса во всех его проявлениях. Только в четверг вечером домашние тапочки Савелия встречали его крайними в стройной шеренге обуви, выстроившейся строго перпендикулярно стене, а чистое постельное белье не было скручено в кокон вместе с подушкой и одеялом, а лежало стопкой на этом самом одеяле, для разнообразия не скрученном, а аккуратно сложенном. Как холостяк, то есть перспективный в некотором смысле мужчина, Савелий пользовался у Ксении поблажками, по-современному говоря — бонусами в виде бесплатной глажки. Савелий, в свою очередь, держал для Ксении запас сладостей в одном из кухонных шкафов и ее любимый чай каркадэ. Больше ничего гарной черниговской дивчине в самом соку он предложить не мог, хотя она, вне всяких сомнений, рассчитывала на руку и сердце, точнее — на брак, гражданство и постоянную московскую регистрацию.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 46

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Криминальные будни психиатра - Андрей Шляхов бесплатно.

Похожие на Криминальные будни психиатра - Андрей Шляхов книги

Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут - Детектив / Классический детектив
Умолкнувший оратор - Рекс Тодхантер Стаут - Детектив / Классический детектив
Мамаша Бармалей - Донцова Дарья - Детектив
Государыня Криворучка - Дарья Донцова - Детектив / Иронический детектив
Скверно для дела (Угроза для бизнеса) - Стаут Рекс - Детектив
Не было бы счастья, да несчастье помогло - Рекс Стаут - Детектив
Американский стиль - Рекс Стаут - Детектив
Источник вдохновения - Рекс Стаут - Детектив
Секрет - Рекс Стаут - Детектив
Проклятая эмансипация - Рекс Стаут - Детектив

Оставить комментарий