Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Просто я не считаю власть предметом для преклонения.
— Тебе следует все же прислушаться к моим словам.
— На этот раз...
— Вот именно. — Саламандра грациозно поднялся на ноги. — Пойдем.
Он провел Ронина к узкой двери, и они шагнули в темноту.
* * *Свет впереди, еле-еле пронзавший сумрак, был бледным и тусклым. Цвета казались размытыми, грязными — словно это была картина, небрежно, на скорую руку написанная на холсте, который покрылся тонким слоем пыли.
Ронина охватило вдруг странное чувство. Так, наверное, чувствует себя ребенок, оказавшийся в комнате, где все для него слишком большое. В глухой тишине ощущалось какое-то напряжение. Было жарко, и Ронин расстегнул ворот рубашки. Ему казалось, что он задыхается. Почему-то он вспомнил свою сестру. Жаль, что ее здесь нет. Она была совсем юной, еще неоформившейся девчонкой. Он ее очень любил. Она приходила к нему, когда ей было грустно и одиноко. Или когда она с кем-нибудь подерется... И он утешал ее, как мог. Она смеялась, обнимая его за талию, и ее радость передавалась ему. Она знала, как сделать так, чтобы он улыбался. Где она? Почему ее нет сейчас рядом? Почему здесь столько людей, что случилось? Кто-то сказал: «Бесполезно. Они все закончили». Кто-то склонился над ним. Что происходит? Ему сказали: «Твоя сестра умерла. Ты понимаешь? Она умерла». Ронин заплакал. Его ударили по лицу. Кто-то сказал: «Он еще маленький». Его снова ударили по лицу. Еще раз и еще. Пока он не перестал плакать.
— ...в этой комнате, — услышал он окончание фразы.
Комната оказалась совсем-совсем крошечной. Ее освещали лишь точки зеленого цвета, мерцающие переливами самоцветов. Ронин протер кулаками глаза.
— Сюда мало кто заходил, в эту комнату, — продолжал Саламандра. — И мало кто знает о ней.
Восс сидел перед каким-то широким и низким металлическим ящиком, из крышки которого выдавался овальный цилиндр длиной примерно в метр. Руки чондрина скользили по сложной панели управления, переключая кнопки.
— Ты идешь?
Саламандра встал у Восса за спиной и положил руку в перстнях ему на плечо.
— Ты все-таки молодец, что решил задержаться, — сказал он, обращаясь к Ронину.
Он повернулся, и глазки ящерки у него на шее сверкнули черным, отразив зеленые блики. Сама ящерка при таком освещении казалась темной и тусклой, как мутная пленка на затхлой, стоячей воде.
— Так он в своем уме, этот колдун, или нет? Или ты сам еще толком не понял?
Сенсей поднял руку. На фоне черных одежд ладонь его смотрелась мертвенно-бледной. В тусклом мерцании странных точек даже алый кушак Саламандры казался черным.
— Это линзы. Мы не знаем, как они работают и для чего они вообще предназначены. Но сейчас ты увидишь такое, что мало кто видел. Смотри. Смотри наверх.
Он стиснул плечо Восса.
Сначала Ронину показалось, что это раскрылся потолок. В темноте засветился какой-то мутный овал, вращающийся над головой. Но потом Ронин понял, что это всего лишь проекция луча, исходящего из цилиндра линз.
Под потолком замелькали перламутрово-серые и нежно-сиреневые пятна. И вдруг беспорядочный их рисунок принял отчетливые очертания. Ронин застыл в изумлении. «Быть такого не может, — мелькнула мысль. — Так не бывает».
Над ним клубились пунцовые тучи, окутанные серебристой дымкой. Через мгновение картинка исчезла, и вместо туч возник свет — холодный, рассеянный. Казалось, он изливается из бесконечности.
— Да, — сказал Саламандра несколько, может быть, патетично. — Мы видим небо над нашей планетой. Это, Ронин, не что иное, как внешняя оболочка мира.
Пятна света поплыли куда-то в сторону — это линзы сменили фокусировку. Свет, уходящий из поля зрения, становился все тоньше, прозрачнее и яснее.
— А теперь посмотри на поверхность нашей планеты.
Ослепительная белизна. Ужасающая замороженная пустота. Пелена снега и льда, по которой скользят продувные ветра, покрывала замерзшие горы. Кругом только лед, снег и камни. И кроме этого — ничего. Потому что никто там не выживет... просто не сможет выжить...
— Вот он, наш мир, — продолжал нараспев Саламандра. — Мир, разрушенный Древними. Опустошенный без всякой надежды на возрождение. Пустой, умирающий и никчемный. Ты видишь то, что находится прямо над нами, Ронин. Вот почему мы сидим под землей, на глубине в три километра. Выйти наверх означает погибнуть. Там нет ни еды, ни тепла, ни крова. Там нет никого.
— И так вот везде? — спросил Ронин. — Колдун говорил о земле, где почва коричневая, а растения на ней зеленые.
Саламандра еще сильней сжал плечо Восса. Перстни на пальцах его сверкнули. Картинка над ними сдвинулась, переместилась. Но везде было одно и то же: только снег и лед.
— Диапазон линз ограничен. Однако для нас это более чем достаточно. То, что ты видишь сейчас, находится на расстоянии в пятьдесят километров от нас. А теперь... — линза опять поменяла фокус, — сто пятьдесят километров. — Новая смена фокуса. — Более пятисот. И ничего не меняется, как ты видишь. В мире нет никого, кроме нас. Мы — последние. Остальные Фригольды давно погибли. С ними нет связи уже несколько веков. Колдун — сумасшедший. Может быть, он помешался уже после того, как они им занялись... эти крутые ребята на что угодно способны. А может быть...
Ронин резко повернулся к нему:
— Что вам об этом известно?
Саламандра улыбнулся.
— Дорогой мой, я знаю лишь то, что ты сам счел нужным мне рассказать. Но я знаю и нашу доблестную службу безопасности. И их методы иногда... гм... плохо сказываются на здоровье. Все зависит от того, чего хочет Фрейдал.
— Но они не имеют права...
— Мальчик мой, власть — вот единственное право, — жестко оборвал его Саламандра, но тут же смягчился. — Хотя все зависит от человека, в чем ты, наверное, сам уже убедился.
Он убрал руку с плеча своего чондрина, и окно в пустой мир наверху закрылось. Снова зажегся зеленоватый свет.
— Вообще-то с этим твоим колдуном всегда были проблемы. С самого начала. В чем его только не обвиняли! И в инакомыслии в том числе. Хотя они все, колдуны, через это проходят.
Зеленые точки гасли одна за одной. Все окутала мягкая бархатная темнота, в которой звучал тихий и вкрадчивый голос сенсея:
— Надеюсь, мой мальчик, впечатляющее это зрелище рассеяло все твои сомнения.
* * *— Сейчас у нас двадцать девятый цикл.
Крепкий, широкоплечий мужчина, инструктор был ростом чуть ниже среднего, с каковым обстоятельством как поговаривали, он так и не смог смириться. Короткие темные волосы начинали расти очень низко, едва ли не от бровей, что придавало его лицу выражение грозной свирепости, которое он тщательно «культивировал» с целью производить впечатление на окружающих. Глубокие морщины тянулись вниз от уголков его всегда плотно сжатого рта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Источник Вечности - Ричард Кнаак - Фэнтези
- Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер - Фэнтези
- Дай-сан - Эрик Ластбадер - Фэнтези
- БОГАТЫРИ ЗОЛОТОГО НОЖА - Игорь Субботин - Фэнтези
- Тёмный континент - Алексей Витальевич Осадчук - LitRPG / Периодические издания / Фэнтези
- Почти целитель 6 - Ставр Восточный - Альтернативная история / Городская фантастика / Периодические издания / Фэнтези
- Подземелья Кривых гор - Осадчук Алексей - Фэнтези
- Наследник рыцаря - Александр Абердин - Фэнтези
- Небесный Рыцарь - 1- НА СЛУЖБЕ ОРДЕНА - Александр Абердин - Фэнтези