Форма входа
Читем онлайн Отдаляющийся берег. Роман-реквием - Левон Восканович Адян
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
тоской по этим источникам, и горам, и теснинам. Попробуй забудь горы нашего Кыгхнахача, наши долины, наши леса, ни за что не забудешь. Армянское горе — безбрежное море, пучина огромная вод. На этом огромном и чёрном просторе душа моя скорбно плывёт. Так-то вот, сынок…
— А почему ты бросил писать? — спросил я, понимая, что этот вопрос долгие годы мучит его самого.
— Чтобы стать писателем, много чего нужно, — сказал отец с улыбкой, в которой читалась грусть. — Писателем станет лишь тот, кому есть что сказать, нечто важное и существенное, кто видит и чувствует нечто такое, чего другие не видят и не чувствуют. Нужен запас жизненных впечатлений и высокая культура, которой не овладеть без образования. Сам посуди, какая у меня культура. За плечами только средняя школа, хотя оценки я всегда получал хорошие. У родителей не было возможности дать мне образование. Я не смог бы дальше учиться, потому что некому было послать мне хоть копейку. Помню, учительница арифметики Лена Арустамян потребовала принести тетрадь в клетку. Мы с отцом отправились в соседнюю деревню Мехмана, там были свинцовые рудники, рабочие получали зарплату. Повели с собой козла на продажу. Отец намеревался продать мясо рабочим, а на вырученные деньги погасить налог за этого самого козла и купить мне тетрадку. Выручка составила всего-то десять рублей, их отец оставил для финотдела, ну а на тетрадку денег уже не хватило. Я обиделся. Отец шёл по дороге, а я по тенистой обочине. Весь обратный путь до самой деревни я проплакал. В шестом классе у меня был замечательный друг Эйлер Юзбашян. Их семья перебралась в Армению, в Эчмиадзин. Летом он приехал в деревню. Возвращаюсь я с поля, мама говорит, мол, Эйлер заходил несколько раз, хочет повидаться. Смотрю из сада — Эйлер у магазина разговаривает с ребятами. А на мне резиновые трехи да латаная-перелатанная одёжка. Застеснялся я подойти. Куда уж в таком положении продолжать учиться? Потому и уехал к сестре в Сумгаит, стал строителем. Вот они, мои произведения, — и отец с горечью обвёл взглядом стоящие бок о бок красивые здания.
— Ах мил-человек, — вмешалась мать, — и тебя жаль, и ребёнка нашего жаль, не надрывай ты себе душу.
— Да что я такого говорю? — стал оправдываться отец. — Принеси-ка чаю, чаю попьём. Завтра схожу позову Аббаса. Два раза встречал его, говорит, как Лео приедет, позови, хочется его повидать.
— И меня просил, — подтвердила мама. — В тот день остановил троллейбус, вышел. Троллейбус битком набит, а он стоит себе, беседует.
— Хороший мужик, — загордился отец, — за друга душу вынет. Сам страхолюдный, а сердце золотое, кристальный человек. Мы четверть века почитай дружим. В одном селе помирал старик. Умирать никому неохота, вот и ему тоже. Просит он Бога: позволь мне ещё немного пожить. Ладно, соглашается Бог, а сколько тебе надо? Вон, отвечает старик, дерево, сколько на нём листьев, мне столько и надо. Нет, говорит Бог, это чересчур. Тогда, предлагает старик, столько, сколько яблок на той яблоне. Смотрит Бог на яблоню и говорит: и это много. Коли так, говорит старик, столько, сколько у меня друзей. На это Бог соглашается. И вообрази, старик этот до сего дня жив, потому что друзей у него, как оказалось, больше, чем листьев на дереве и чем яблок на яблоне… Так-то вот, милый мой. Нет ничего лучше друга. Мы вместе работали грузчиками на трубопрокатном заводе, потом на химзаводе «Почтовый ящик 240», потом я подался в каменотёсы, а он пошёл на курсы водителей троллейбуса. Двадцать лет уже водит он троллейбусы. Что ни случись у нас или у них дома, хорошее ли, дурное ли, мы всегда вместе, всегда не разлей вода. Раньше, ты знаешь, он жил поблизости, в соседней деревне Джорат. Потом город разросся, Джорат и прочие деревни снесли, дали ему квартиру в девятом микрорайоне. Но он-то привычен к земле, к саду, так и живёт на земельном участке, держит несколько овец. Есть у него хороший барашек, чёрный, когда, говорит, Лео приедет, тогда для него и зарежу («Приедем с Реной», — мелькнуло у меня в голове). Очень ты ему по сердцу.
Назавтра ближе к вечеру пришёл дядя Аббас. Высокий, но, точно ребёнок, застенчивый. Я ему в сыновья гожусь, а он и меня стесняется, в разговоре теряется, краснеет. Я вышел проводить его, он застенчиво спрашивает:
— Девушку себе присмотрел?
— Есть одна.
— Да ну? Отец твой не сказал.
— Он ещё не знает.
— Когда привезёшь-то? Поглядели бы. Я для тебя барашка берегу. Привези, познакомимся, хороший повод барашка зарезать да попировать. Что за девушка, хорошая?
— Азербайджанка. Учится в мединституте.
— Родители согласны? — недоверчиво посмотрел он на меня. — У нас на такие вещи косо поглядывают. Сами-то на армянках женятся, а вот дочерей за армянина выдавать не любят. Не беда, — улыбнулся он, — что-нибудь придумаем.
— Что именно?
— Не бери в голову! — Дядя Аббас легко рассмеялся, обнял меня. — Либо умыкнём, либо пойдём сватать, я скажу, что ты мой сын.
* * *
Домой к себе я не зашёл, прямо с автостанции направился в редакцию, хотя было довольно рано и вряд ли кто-нибудь из сотрудников уже явился. Но нет, Арина была на месте, наверное, только что пришла, прихорашивалась перед настенным зеркалом в общем отделе — подкрашивала губы и по ходу дела напевала: «Пойдём, сынок, пойдём в наш край».
— Здравствуй! Что-то ты сегодня рано.
— Ох, — отпрянув от зеркала и прижав руки к груди, вскрикнула Арина, — как же я испугалась. Чуть сердце из груди не выпрыгнуло.
— Скорую не вызвать?
— Не вызвать? — скривив рот, передразнила она меня. — Вызывай. А ты почему спозаранок? Похоже, всю ночь не спал и думал о Сильве.
— Может, и так. Она что, не придёт сегодня?
— Нет. Муж не пускает. — Что-то вспомнив, Арина поспешно отворила дверь комнаты, извлекла из папки на столе знакомую мне записную книжку Армена в чёрной обложке и перелистнула несколько страниц. — Вот, Лео, — подошла она ко мне, — посмотри. Твой Армен врун. Он сидел в тюрьме.
— Не может быть.
— Дело тебе говорю, — самоуверенно, тоном человека, знающего цену своего слова, настаивала Арина. — Я изучила эту книжку от и до, проверила пункт за пунктом. Записи, правда, зашифрованы, но я расшифровала. Шесть месяцев, и каждый день взят в чёрную рамку, есть ссылки на две статьи Уголовного кодекса, 163-ю и 159-ю. Первая — воровство, то есть хищение чужого имущества, другая — мошенничество, что в свой черёд означает опять же присвоение чужого имущества путём обмана или злоупотребления доверием. Строки воровской песни «В Магадане снег идёт», чьё-то женское
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Отдаляющийся берег. Роман-реквием - Левон Восканович Адян бесплатно.
Похожие на Отдаляющийся берег. Роман-реквием - Левон Восканович Адян книги
- Отдаляющийся берег. Роман-реквием - Адян Левон - Современные любовные романы
- Смуглая чайка - Левон Восканович Адян - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Песнь песней на улице Палермской - Аннетте Бьергфельдт - Русская классическая проза
- Всегда только ты - Хлоя Лиезе - Современные любовные романы
- Мистер Уэст (ЛП) - Льюис Р. Дж - Современные любовные романы
- Одним Словом - Даша Черничная - Современные любовные романы
- Любовь сквозь пространство - Ольга Азарова - Современные любовные романы
- Мамочка, помоги - Алёна Русакова - Русская классическая проза / Юмористическая проза
- Ты моя Необходимость (СИ) - Стрельцова Ария - Современные любовные романы
- Love Song. С песней по жизни - Mellamee - Современные любовные романы
