В других сферах ситуация схожая. Все мы знаем, что Галилей и Дарвин были плохими людьми; Спинозу считали ужасно дурным еще сотню лет после смерти; Декарт уехал за границу, опасаясь преследований. Почти все художники эпохи Возрождения были плохими. Что касается более скромных вопросов, то те, кого возмущают предотвратимые смерти, дурны всенепременно. Я жил в районе Лондона, где сосуществуют крайнее богатство и крайняя нищета; уровень младенческой смертности ненормально высок, и богачи с помощью коррупции и запугивания контролируют местное правительство. Своей властью они добиваются сокращения расходов на заботу о младенцах и общественное здравоохранение, а также найма медицинских работников по ставке ниже стандартной при условии, что они будут уделять работе лишь половину своего времени. Вам не заслужить уважения влиятельных местных жителей, если вы не считаете, что хорошие обеды для богатых важнее, чем жизни детей бедняков. То же наблюдается во всех уголках мира, с которыми я знаком. Из этого следует, что определение хорошего человека можно упростить: хороший человек – это тот, чьи мнения и действия угодны властям предержащим.

Сколь мучительно говорить обо всех этих плохих людях, которые в прошлом, увы, добились славы. Давайте же обратимся к более приятному обсуждению светочей добродетели.

Типичным добродетельным человеком был Георг Третий. Когда Питт хотел, чтобы он эмансипировал католиков (которым в то время не разрешалось голосовать), он не соглашался на том основании, что этим нарушил бы присягу, данную при коронации. Он добродетельно отверг сбивающие с пути истинного доводы о том, что их эмансипация послужит добру; для него вопрос был не в том, послужит ли она добру, а в том, «правильна» ли она в абстрактном смысле. Его вмешательство в политику в значительной степени ответственно за установление режима, который заставил Америку требовать независимости; но его вмешательство всегда было продиктовано самыми возвышенными мотивами. То же можно сказать и о бывшем кайзере, глубоко религиозном человеке, который до самой потери власти был искренне убежден, что Бог на его стороне, и (насколько мне известно) абсолютно не имел личных пороков. Однако же нелегко было бы назвать другого нашего современника, ставшего причиной стольких человеческих страданий.

В среде политиков хорошие люди могут быть полезны – главным образом как дымовая завеса, за которой другие могут обделывать свои дела, не вызывая подозрений. Хороший человек никогда не заподозрит своих друзей в сомнительных поступках: тем он, среди прочего, и хорош. Общественность никогда не заподозрит хорошего человека в том, что он прикрывает своей хорошей репутацией злодеев: тем он и полезен. Очевидно, что такое сочетание качеств делает хорошего человека чрезвычайно необходимым в любой ситуации, в которой несколько ограниченная общественность возражает против передачи государственных финансов в руки достойных богачей. Мне рассказывали (хотя я далек от того, чтобы подписаться под этим утверждением), будто бы один американский президент – хороший человек, правивший в не слишком отдаленный исторический период, – служил именно этой цели. В Англии же можно упомянуть Уиттакера Райта, на пике славы окружившего себя безупречными товарищами, чья добродетель мешала им понимать не только его арифметику, но даже то, что они ее не понимают.

Еще одно преимущество хороших людей заключается в том, что они с помощью скандалов оберегают политику от всяческих неудобных личностей. Девяносто девять человек из ста хоть в чем-то преступают моральные нормы, но чаще всего этот факт не становится достоянием общественности. И когда в девяносто девятом случае правда о ком-то выплывает наружу, тот единственный из ста, кого и вправду не в чем упрекнуть, выражает искренний ужас, а остальным девяноста восьми приходится следовать его примеру из боязни, что и их заподозрят. Таким образом, когда в политику суется некто с неприемлемыми взглядами, у тех, кто заботится о сохранности наших древних институтов, не остается иного выхода, кроме как внимательно следить за его личной жизнью, пока они не обнаружат что-нибудь такое, обнародование чего разрушит его политическую карьеру. Тут перед ними открывается три возможных пути: озвучить факты, утопив неугодного в волнах народного возмущения; заставить его прервать общественную деятельность, угрожая разоблачением; или же обеспечить себе щедрый доход путем шантажа. Из этих трех вариантов действий первые два защищают общественность, а третий защищает тех, кто защищает общественность. Следовательно, все три похвальны – и все три возможны лишь благодаря существованию хороших людей.

Взять, опять же, такой предмет, как венерические заболевания: доказано, что их почти наверняка можно избежать, если заранее принять необходимые меры предосторожности, однако благодаря стараниям хороших людей это знание распространяется как можно медленнее, а на пути его практического применения ставятся всевозможные препятствия. В результате у греха по-прежнему есть надежное «естественное» наказание, а дети по-прежнему страдают за грехи отцов, как и завещает библейский текст. Будь все иначе, воцарился бы истинный кошмар, ведь если бы грех больше не наказывался, какие-нибудь неисправимые грешники притворились бы, что это больше не грех, а если бы наказание не обрушивалось и на невинных тоже, то не казалось бы таким ужасным. Как же мы должны быть благодарны хорошим людям, которые следят за тем, чтобы суровые законы возмездия, установленные Природой в пору нашего невежества, по-прежнему действовали, несмотря на нечестивые знания, опрометчиво накопленные учеными. Все благомыслящие люди знают, что плохой поступок является плохим абсолютно вне зависимости от того, причиняет ли он кому-то страдания или нет, но поскольку не все люди способны руководствоваться непосредственно моральными нормами, для защиты добродетели весьма желательно, чтобы за грехом следовало страдание. Людей следует держать в неведении относительно того, как избежать бед, которыми наказывались греховные действия в донаучные века. Страшно даже представить, сколь много мы все знали бы о сохранении психического и физического здоровья, если бы хорошие люди не защищали нас столь милостиво от этих опасных знаний.

Еще хорошие люди бывают полезны, когда их убивают. Германия заполучила китайскую провинцию Шаньдун в Китае, поскольку ей повезло и там убили двух миссионеров. Эрцгерцог, убитый в Сараево, был, насколько я понимаю, хорошим человеком, и как мы должны быть ему благодарны! Если бы он не умер так, как умер, пожалуй, не было бы и войны, мир не стал бы готов к демократии, не был бы свергнут милитаризм и мы не имели бы удовольствия наблюдать сейчас военные деспотии в Испании, Италии, Венгрии, Болгарии и России.

А если говорить серьезно, стандарты «добродетели», широко принятые общественным мнением, рассчитаны не на то, чтобы делать мир счастливее. Они обусловлены рядом самых разных причин, главной из которых является традиция, а следующей по влиянию – несправедливое могущество господствующих классов. Примитивные моральные нормы, по всей видимости, развились из понятия табу; иными словами, изначально они были чисто суеверными и запрещали порой делать абсолютно безобидные вещи (например, есть из тарелки вождя) из опасения, что это волшебным образом привлечет бедствия. Так родились запреты, которые по-прежнему имели власть над чувствами людей уже после того, как были забыты их предполагаемые причины. Значительная доля современных моральных норм по-прежнему относится к этому роду: некоторые поступки вызывают эмоциональную реакцию ужаса вне всякой связи с тем, влекут ли они за собой пугающие последствия или нет. Во

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 54

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Скептические эссе - Бертран Рассел бесплатно.

Похожие на Скептические эссе - Бертран Рассел книги

Смысл истории. Русская идея. Самопознание - Николай Александрович Бердяев - Науки: разное
Чувство психологической эстетики - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Психологическая бережность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
Фабрика счастливых граждан - Ева Иллуз - Обществознание / Науки: разное
Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден - Науки: разное
Философия освобождения - Филипп Майнлендер - Науки: разное
Время Next - Андрей Притиск (Нагваль Модест) - Психология / Науки: разное / Эзотерика
Доброта - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
Смерть в живых образах - Mortemer - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика / Науки: разное

Оставить комментарий