— В коридоре, напротив двери. Да ты отпусти собачку-то! — сказала Вера Павловна. Я передала ей в руки поводок и быстро пошла в коридор. Забыла даже предупредить, что эта самая собачка может укусить.

Когда вернулась в комнату, там был уже и Сергей Валентинович. Тоже в спортивном костюме, с лыжными ботинками в руках.

— Это и есть знаменитый твой пёс? Любопытно. Покажи! — Он протянул к нему руки.

— Осторожно, — говорю, — кусается! У меня тётю Аню укусил.

Но Спальник на удивление мирно себя вёл: вилял хвостом, шевелил ушами, облизывался, а когда сели пить чай, он и вовсе начал приплясывать у стола, подпрыгивать, подмигивать и чихать. Неловко даже за него, поскромнее надо быть. Петька всё смотрел на пса и похихикивал, Вера Павловна слушала, как Спальник выбирается в окно, как он помог поймать далматинца, про его уши вразлёт и лапы вразбег. Петька тоже слушал, я заметила, но совсем немного, как будто краем уха. А Сергей Валентинович ушёл кататься на лыжах. Правда, потом он пришёл, я долго у Воронцовых была, уже не знала, о чём говорить, даже сходила с Петькой в магазин. Вера Павловна пару раз спросила, всё ли у меня в порядке, а я ей сразу отвечала, что отлично, вот на Грачиные скалы собираюсь, она и отстала, перестала спрашивать даже, не ждут ли меня дома.

— Надеюсь, уроки-то ты выучила? — сказала она только. — А то что я завтра скажу учителям? Была у меня, а к школе не подготовилась.

Я ответила, что никому не собираюсь рассказывать, где была в воскресенье. И снова про скалы заговорила, такое впечатление могло сложиться, будто я там бываю раз восемь в месяц, будто они мне родные, вот честное слово! Петька оживился, когда услышал про скалы, спросил, у кого я занимаюсь. Я не сказала, всё равно он никого не знает.

Кончилось тем, что учителя отправили Петьку провожать меня. За день я столько рассказала про свой дом, было бы странно, если бы я сейчас пошла к дедушке. Петька постоял, пока я от калитки дойду до двери, четыре метра всего. Так я оказалась дома. Думала, никогда не вернусь, но пока шли от железной дороги, мне стало не так уж важно, как там сейчас будет.

Меня укусил Спальник. Раз — и так больно! Он правильно сделал, а то я могла бы случайно выболтать в школе, как обстоят дела у нас дома, а мне совсем этого не хотелось. Как на самом деле обстоят дела. Правда, немножечко я всё-таки успела рассказать, про то, что отец пока что не нашёл подходящей работы, но это всё, больше ничего не рассказала, потому что Спальник цапнул меня за ногу. Вот какая бдительная собака у меня.

Какие-то люди вошли в дом, и Спальник не укусил их и даже не залаял, он забился под кровать и только негромко и глухо рычал на них. Мне захотелось забраться к нему и точно так же зарычать. Хотя нет, я же не собака, мне захотелось просто-напросто прогнать их из нашего дома, чтобы забыли дорогу и не вспоминали никогда больше. Люди спокойно ходили по квартире, разглядывали мою комнату, проводили пальцем по книжным полкам — проверяли, нет ли пыли. Спальник всё рычал и рычал из-под кровати. Они побывали во всех комнатах. Мама ходила следом, и видно было, как она боится, что им может что-нибудь не понравиться. Дедушка тихо лежал на кровати в Петькиной комнате, не разговаривал, не обещал никого вытолкать взашей. Отец сидел на кухне, хотел курить, но сдерживал себя: эти люди пришли проверить состояние нашего жилья, посмотреть, как живёт ребёнок, то есть я. Это была комиссия по детским и родительским правам, эти люди могли отобрать родительские права у моего отца и немножечко прав — у мамы. Так я это поняла. Они ходили и ходили по нашим комнатам в своих зимних сапогах — бесконечно. Я думала, никогда это не прекратится, но сама почему-то говорила о том, что отцу нужна работа. И вдруг Спальник цапнул меня за ногу. И всё закончилось.

Этого всего не было, но так ясно вдруг представилось. И нога так натурально вдруг заболела! Я даже чуть не вскрикнула.

— Нет, — ответила я на вопрос Ольги Васильевны, — нет, что вы, всё хорошо. Так, на праздниках, может быть, немного. Как все гости остальные. Ну, ещё в выходной может, на ночь. А так — нет. Не пьёт.

Странные вещи иногда случаются: приходишь в школу, а тебя вдруг отправляют к психологу Ольге Васильевне, а она начинает выспрашивать про обстановку в семье, здоровье твоё и родителей, проблемы и радости. И так она хитро это делает, что поневоле можешь выложить, что у тебя за душой. Во всяком случае, я чуть не рассказала о ссоре с отцом, о том, что почти месяц жила у дедушки, а не дома. Но вдруг так ясно представила, что в дом приходят эти люди, проверять, как мы живём, и так больно стало ноге, что я в последний момент остановилась. Молодец мой Спальник, хоть он и не кусал меня!

Это всё Вера Павловна устроила, так её взволновал мой вчерашний визит.

Конечно, я не выучила уроки. Накануне вечером, когда подходила к дому, мне хотелось только спать и думать о Воронцовых, какие это приветливые люди, какой смешной Петька.

Первый, кого я увидела дома, был отец. Он вышел в тёмный коридор, как только я открыла дверь, а может быть, он стоял там, в коридоре? Обнял меня, мою холодную куртку, очень коротко, но тут же прижал к себе снова, надолго, сказал немного чужим голосом:

— О, заблудшая овца пришла.

Никогда в жизни не помнила я, чтобы он говорил про овец, хотя бы пару слов, но сейчас он сказал. Мама зачем-то погасила на кухне свет и тоже вышла к нам. Во всём доме стало темно, только блики телевизора из большой комнаты едва доходили до нас. Мама тоже обняла меня, а я стояла так, у меня не очень получалось поднять руки, чтобы обняться, точнее совсем не получалось. Так мы и стояли: в тёмном коридоре, мама с отцом обнимают меня, а я стою и понимаю, что у меня под шапкой чешется голова, а руками дотянуться до неё я не могу. Спальника, конечно, рядом не было, он уже давно убежал нюхать Чешку.

Когда мы сели ужинать, отец вдруг спросил, как там дедушка. Целый день не было меня дома, целый день не видала деда и, оказывается, соскучилась. Когда я шла домой, то не думала, что буду с отцом разговаривать, но про деда рассказала немного: что с ним гуляет Спальник и что уж собаку-то дедушка ни с кем не путает, только придумал ему другое имя — Мелкий.

— А что, — сказал отец, — не взять ли нам деда к себе? Что скажете, женская сила?

Мама не то чтобы чуть не упала со стула, но заметно покачнулась, сразу заговорила, где он будет жить, как мы будем за ним смотреть, будто уже давно всё придумала, потом побежала звонить тёте Ане. Обрадовать, что их Васька может въезжать в квартиру. Вернулась она грустная.

— Правильно, что забираем, — сказала, — ему стало хуже. Сегодня Ваньку с лестницы спустил, не поверил, что он муж его дочери. Сказал: прохиндей!

— Хуже! Ха! Дядя Ваня вон какой здоровый! А дедушка наш чего, старый совсем, а с лестницы спустил! Всем бы так хуже становилось!

Так мы сидели и мирно разговаривали весь вечер, забыли и про телевизор, а я и про Интернет не вспомнила, не то что про уроки. Потом отец начал рассказывать что-то из прошлого, из того времени, когда все мы — Петька, Ладка и я — были маленькими. И я тут же захотела спать.

Ночью родители долго о чём-то говорили, а у меня вдруг заболела голова, и очень сильно. Вставать и пить таблетку я не стала, лежала и слушала их голоса. Не верилось, что меня так долго не было дома. Оказывается, я соскучилась по тому, как говорит мой отец, по его этой «женской силе», его непонятному смеху — он смеётся таким высоким голосом, а когда просто разговаривает, у него почти бас. Ну да, видимо, соскучилась. Никогда бы не подумала.

Утром оказалось, что он снова нигде не работает, правда, вовсю ищет, куда бы устроиться, с самого утра умчался в какую-то новую контору.

Я встала и поняла, что этот день пока не обещает ничего хорошего: форма, учебники и тетради все у дедушки. Думала, думала, как быть, ничего не придумала, надела тёти-Анино платье и побежала в школу, а на второй перемене сгоняла к дедушке за тетрадкой, даже не стала переобуваться. Тут-то меня и остановила Вера Павловна.

— Женя, — сказала она, и голос был приветливым, но немного не таким, каким был ещё вчера, тревога стучала в её голосе, где-то посередине, — зайди ко мне, пожалуйста.

Мы сами собирали музей, собственными руками принесли из старых домов грязные игрушки и фотоальбомы, стеклянные салатницы и хромые стулья, деревянные резные наличники и даже огромный радиоприёмник. Дома эти должны были вот-вот снести, но мы успевали забраться в них и подобрать всё, что валяется на полу, всё, что видели. Спасали предметы ушедшего быта. Наташка, помню, даже колпачки от ручек брала и тащила в музей.

И сейчас в музее все эти вещи лежат по своим местам, и наличники на окнах, но только внутри, а не снаружи смотрят в дом. Заходишь в музей, будто в квартиру к хорошему хозяину, — это Вера Павловна всё отмыла, всё сделала.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 31

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ты идешь по ковру. Две повести - Мария Ботева бесплатно.

Похожие на Ты идешь по ковру. Две повести - Мария Ботева книги

Рассказы про Франца и любовь - Кристине Нёстлингер - Детская проза
Рассказы про Франца и школу - Кристине Нестлингер - Детская проза
Каникулы для двоих. Большая книга романов о любви для девочек - Мария Чепурина - Детская проза
Ты мне врёшь? - Лера Чепа - Прочая детская литература / Детская проза
Звездочка моя! - Жаклин Уилсон - Детская проза
Маркус и девочки - Клаус Хагерюп - Прочая детская литература / Детская проза
Шоколадные каникулы - Жан-Филипп Арру-Виньо - Детская проза
Почему? - Валентина Осеева - Детская проза
Снег - Мария Викторовна Третяк - Домашние животные / Детская проза
Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза

Оставить комментарий