гибрид. Такое ведь возможно, нефилимы могут владеть одновременно двумя, а то и тремя Аспектами. У того же Грача, похоже, было сразу два — Зверь и Призрак. А у албыс — и того больше…
Ведьма хихикнула, и я снова недовольно приоткрыл глаза.
— Что смешного? Помогла бы лучше…
— Так ты же ничего не спрашиваешь.
— А то ты сама не знаешь, что у меня сейчас на уме? — проворчал я громче, но осёкся, заметив невдалеке на аллее спешащую куда-то студентку.
Расположился я, как всегда, на скамейке у самого ствола дуба — так, что откинувшись назад, мог касаться затылком коры дерева. Эти мои дневные медитации здесь уже стали привычными, и никого особо не удивляли. Но если услышат, что я ещё и сам с собой разговариваю — поводов для сплетен прибавится.
Албыс со скучающим видом пожала плечами и, упираясь обеими ладонями в ветку, снова совсем по-детски заболтала ногами в воздухе.
— Можно ли как-то слить два Аспекта в один? — решил я задать более конкретный вопрос.
— Аспекта… Слово-то какое мудрёное. Нашёл кого о таком спрашивать. Я ж такому не обучена. Жила в лесу, молилась колесу…
— Ну, не прибедняйся, — уже мягче продолжил я — едва слышно, проговаривая слова одними губами и стараясь не жестикулировать. — Ты-то о магии знаешь куда больше людей. И, между прочим, обещала помогать.
— Я и помогаю! Ту чернявую ты бы без меня не поймал, между прочим.
— За это спасибо. Но что насчёт моего вопроса?
Албыс тоже сменила тон — из насмешливого на задумчивый. Говорила медленно, порой явно с трудом подбирая слова.
— Вы, люди, вообще странные. Даже если кому из вас сила достаётся, то пользуетесь ей, как те дурни, что саблю не с того краю хватают. Аспекты какие-то вон выдумали…
— Сила по-разному проявляется, сама знаешь. И вот эти разновидности мы и пытаемся понять и описать…
— Только не очень-то получается. Чтобы понять эдру, нужно к ней приглядеться хорошенько. Ты же сам, небось, видишь?
Она подняла руки и один за другим начала рисовать в воздухе грубые угловатые символы. Вокруг пальцев её вился сизый дымок, от которого в воздухе оставались быстро тающие следы, которые, однако, я успевал разглядеть. Символы были знакомые. Те самые шаманские руны, удивительным образом похожие на простейшие энергетические структуры, из которых соткано и моё тонкое тело.
— Видеть-то вижу. Но не всё понимаю.
— А вы все такие. Будто дети малые, несмышлёные, которые говорить учатся. Лепечут чего-то, сами не понимая смысла. Повторяют одно и то же… Прямо как птички-пересмешники.
Она несколько раз подряд нарисовала в воздухе один и тот же символ.
— И потому вы упираетесь в стены, которые сами же и возводите. А эдра ведь текучая, как вода. Её можно и льдом обратить, и паром. И вобрать она в себя может, что угодно…
— Кончай уже говорить загадками, — проворчал я. — Можешь конкретнее?
— Да не знаю я, как сказать, чтобы ты уразумел, — ведьма раздражённо дёрнула плечами. — Вы, люди, приходите на всё готовое. Эдра ведь разной бывает. Окрашивается разными силами, впитывается во всё. И вы какой её находите — такую и пользуете. К примеру, засядет в человеке дух эдры, окрашенный огнём. И человек его и взращивает. Думает, что приручил, но это ещё надвое сказано. Человек думает, что это он огнём управляет. А на деле, может, и наоборот. Дух его захватывает, делает вспыльчивым, с ума сводит…
Я задумчиво хмыкнул.
— Ты так говоришь, будто духи эти… живые.
В ответ она лишь загадочно усмехнулась, сверкнув зелёными, как у кошки, глазищами.
— Я-то могу эдру перекрашивать, как угодно, — начал рассуждать я. — Когда копирую Дар у других. Но не могу делать это просто так, не имея перед глазами готового… духа.
— Ну, такое мало кому под силу. Разве что варман туурам, хозяевам тайги. Но уж слить два духа в один ты точно сможешь. Смог же, к примеру, меня на части разделить.
— Ещё бы понять, как я это сделал… — вздохнул я. — И как провернуть обратный фокус.
— Дух Ткача тебе поможет. Главное — ловушку понадёжнее сооруди.
Ткач? Ловушка?
Переспрашивать ведьму я не стал — сам понял, что она намекает на сущность, которую сам я назвал Аспектом Конструктора. С его помощью сама албыс при жизни умела создавать устойчивые магические конструкты — например, Око, сотканное из эдры и играющее роль этакой камеры наружного наблюдения.
С этим Аспектом я пока ещё не работал толком. Само переключение на него не вызывало никаких особых ощущений. Разве что тонкое тело и следы эдры в окружающем мире становились более явными, чёткими, проявляясь не только свечением и цветом, но и вязью знакомых символов-рун.
Я взглянул на часы. Половина третьего. Время ещё есть. Попробую поэкспериментировать…
Первые несколько минут просто прислушивался к ощущениям, потом попробовал перейти к активным действиям.
А вот и первое открытые. Тянуть эдру из дуба вдруг стало легче. И не потому, что я как-то изменил поглощающий щуп. Скорее наоборот — видоизменил сам входящий поток. Оперировать внешними источникам эдры под этим Аспектом было гораздо проще и самое главное — появилась масса возможностей. Без этого Аспекта я, по сути, мог только видеть следы эдры и поглощать их. Но сейчас…
Я поднял руку ладонью вверх, наблюдая, как вытянутая из ствола дуба эдра плотным шлейфом огибает меня и, повинуясь мысленному приказу, сворачивается в плотное облачко размером со снежок. Концентрируя так энергию в течение пары минут, я скатал тугой, вибрирующий от внутреннего напряжения шарик. Подняв вторую руку, растянул его в веретенообразную конструкцию…
Баловство, конечно… Но что-то в этом есть.
И понятно, почему албыс говорит про ловушку. Пока Аспекты внутри меня, объединить их я не могу — каждый надёжно сидит в своей ячейке. Чтобы с ними что-то сделать, нужно их выпустить наружу из Сердечника. А потом — как минимум, как-то удержать вместе, чтобы не рассеялись.
И разгадка, как соорудить такую ловушку, тоже на поверхности. Достаточно приглядеться к строению Сердечника, особенно самих его ячеек под Аспекты. И подглядеть, из чего они состоят. Там вполне чёткая структура проглядывается из сплетенных между собой крестообразных элементов, образующих что-то вроде решётки. Я попробовал перенести этот рисунок на созданный из эдры шарик и — вуаля! — тот преобразился. Теперь мне даже не требовалось прилагать мысленных усилий, чтобы
