«Благочестивым пилигримом…»
Благочестивым пилигримомидти в пыли земных дорог,когда вся жизнь вождем незримымтебе намеченный урок.
Иль в лес уйти, как инок в келью,и там, среди кустов и травмолиться под мохнатой елью,лицом к сырой земле припав.
Но нет дорог открытых нынедля тех, кто сердцем изнемог, —в пути к небесной Палестинеты будешь вечно одинок.
Войди же в храм и сердцем робкимзажги свечу у ног Христаи верь, что вместе с воском топкимдуши растает немота.
1916
«В темном поле — только вереск жесткий…»
В темном поле — только вереск жесткий,да ковыль — серебряная пряжа;я давно стою на перекрестке, где никто дороги не укажет.
Но на небе звездный путь двоится,чтобы снова течь одной рекою…Научи, поведай, как молиться,чтоб к твоей протянутой деснице прикоснуться немощной рукою.
«Братья — камни, сестры — травы…»
Братья — камни, сестры — травы.Как найти для вас слова.Человеческой отравы я вкусила и мертва.
Принесла я вам, покорным,бремя темного греха,я склонюсь пред камнем черным, перед веточкою мха.
Вы и все, что в мире живо,что мертво для наших глаз, —вы создали терпеливо мир возможностей для нас.
И в своем молчанье — правы.Святость жертвы вам дана.Братья — камни. Сестры — травы. Мать-земля у нас одна.
1917
«Едва я вышла из собора…»
Едва я вышла из собора,Как в ветре встретила врага,И потому погасла скороСвеча Святого Четверга.
Огонь, двенадцать раз зажженный,Не сберегла на этот раз…Он, дуновеньем оскорбленный,С свечи сорвался и погас.
Огонь души горит незримо.Его ли пламень сохраню,И пронесу неугасимо сквозь тьму?
1915
«Последний дар небес не отвергай сурово…»
Последний дар небес не отвергай сурово.Дар неуемных слез — душе надежный скит,когда распять себя она уже готова. Но о земных цветах, оборотясь, скорбит.
И слезы для нее — брильянтовые четки,чтобы в ряду молитв не сбиться ей опять,чтоб миг земных утех — мучительно короткий — не смог преодолеть небесную печать.
И от последнего грядущего соблазнаменя оборонит лишь слезных четок нить,когда все голоса, звучащие так разно, в молчание одно в душе должна я слить.
1917
«Весь мир одной любовью дышит…»
Весь мир одной любовью дышит,Но плоть моя — земная персть,Душа глухая в ней не слышити глаз слепых ей не отверсть.
Мой легкий дух в одежде тины,Ему, как цепи тяжелаТемница затвердевшей глины,Земных болот седая мгла.
Но укрепят его страданья,Но обожжет земная боль, —Он вкусит горький хлеб изгнаньяИ слез неудержимых соль.
И просветлясь рубином алым,Да примет кровь Того, Кто былНеисчерпаемым фиалом небесных сил.
1917
«Есть у ангелов белые крылья…»
Есть у ангелов белые крылья.Разве ты не видал их во сне —эти белые нежные крылья в голубой вышине.
Разве ты, просыпаясь, не плакал,не умея сказать почему.Разве ночью ты горько не плакал, глядя в душную тьму.
И потом, с какой грустью на неботы смотрел в этот солнечный день.Для тебя было яркое небо — только жалкая тень.
И душа быть хотела крылатой,не на миг, не во сне, а всегда.Говорят, — она будет крылатой, но когда?
1917
«Тебе омыл Спаситель ноги…»
Тебе омыл Спаситель ноги,Тебе ль идти путями зла?Тебе ль остаться на пороге?Твоя ль душа изнемогла?
Храни в себе Его примераПлодоносящие следы,И помни: всеми движет вера,От камня до святой звезды.
Весь мир служил тебе дорогой,Чтоб ты к Христу подняться мог.Пади ж пред Ним душой убогой,И помни омовенье ног.
1917
СТИХОТВОРЕНИЯ 1920–1922 (Екатеринодар)[56]
«В невыразимую пустыню…»
В невыразимую пустыню,где зноен день, где звездна ночь,чтоб мукой гордость превозмочь, послал Господь свою рабыню.
И жжет песок ее ступни,и буря вихрем ранит плечи…Здесь на земле мы все одни и накануне вечной встречи.
Раскрыв незрячие глазана мир, где зло с любовью схоже,как нам узнать: то Ангел Божий иль только Божия гроза.
9 июня 1920
«На земле нас было двое…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
