Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты сам снайпер, верно?
– Да.
– Что скажешь о них? Там были снайперы?
Грузин задумался.
– Были, конечно. Но немного. Среди них мало хороших стрелков, и у них почти не было хороших винтовок, да. В основном использовали «СВД», очень старые. Потому что у них не было ничего другого.
– Ты сам какое оружие использовал?
– Тоже «СВД». Мы не должны были выделяться.
– Понятно. А снайперы на полтинниках у них были? Что-то можешь про них сказать?
– Ты имеешь в виду «барретт-фифти»?
– Что-то в этом роде.
Грузин снова с сожалением посмотрел на бокал.
– Кстати, были. Но не в украинской армии, в основном в ополчении. Ополченцы захватили старые оружейные склады, им досталось много оружия времен второй мировой. В том числе винтовки, которые использовали как противотанковые. Калибр четырнадцать и пять, он очень распространенный у нас, потому что под него предусмотрен пулемет БТР, бронированного транспортного средства. Легко достать патроны, а со снабжением сам знаешь, как бывает. Потом часть этих винтовок досталась украинским… гвардейцам, их использовали в некоторых местах, например, в битве за Донецкий аэропорт. С обеих сторон. Русские дали ополченцам свои новые винтовки, двенадцать и семь, а украинцы потом закупили… ваши «барретты». Да, таких винтовок было немало. Но сказать, что из них стреляли снайперы… скорее, это выделенные стрелки, которые должны были останавливать транспортные средства и пробивать стены домов и построек. На дальность они не стреляли.
– Останавливать транспортные средства?
– Да, друг. У украинцев не было защищенных машин, как в Афганистане, только старая бронетехника. «Барретт» может остановить БТР и даже БМП, если бить в борт. Я не говорю про машину, а украинцы, друг, часто использовали банковские микроавтобусы и даже обычные маршрутки. Такая винтовка вскрывала их как консервную банку.
– Банковские микроавтобусы?
– Ну, да. Другого-то не было.
– То есть… получается, у пророссийских сил были опытные стрелки, умеющие стрелять из крупнокалиберных винтовок по движущимся машинам.
– Конечно, были, – уверенно заявил Дато, – и немало.
– С какой дальности они стреляли?
– По-разному. Триста-четыреста метров обычно. На этих винтовках чаще всего не было прицелов, понимаешь?
Так и есть.
– Как это?
– У этих винтовок очень большая отдача, – начал объяснять грузин, – раньше они использовались против танков. Танков Германии, мы воевали с ними, когда был СССР. Там не нужна была дальность, там нужны были мощные бронебойные патроны, чтобы пробить танковую броню или повредить гусеницу танка. Потому на этих винтовках не было прицела и даже места, чтобы поставить прицел, не было. Понимаешь? Потом они начали приваривать кронштейн русского образца и ставить прицелы. Иногда малой кратности – три и пять, он разработан русскими еще семьдесят лет назад, но до сих пор выпускается, он такой прочный, что русские использовали его в пушках. И я слышал о снайперах, которые использовали белорусские двенадцатикратные прицелы в стальном корпусе, закупленные волонтерами из России. Вот это было довольно опасно…
– Ты сам видел эти винтовки?
– Да, ведь иногда они попадали к украинцам как трофеи. Украинцы использовали, по крайней мере, одну такую винтовку при защите Донецкого аэропорта и были очень довольны ею. Потому что, если идет легкая бронетехника, по ней надо стрелять из здания. Но если стрелять из «РПГ-7», ты сгоришь сам, потому что из помещения стрелять нельзя. А из та-кой винтовки можно. Да и боезапас ей доставлять проще.
– Ясно. А кого ты знаешь из украинских снайперов, которые пользовались этой винтовкой?
Грузин прищурился.
– Зачем ты спрашиваешь, друг? Почему тебя интересуют эти снайперы?
Козак понимал, что не должен был говорить это. Но решил сказать. Он знал, что у грузин принята культура открытости между друзьями, и если он будет лгать или скрывать что-то, будет только хуже.
– Мы задержали человека в аэропорту. Он оказался украинцем и сказал, что имеет какую-то важную информацию. Мы повезли его в штаб-квартиру на бронированной машине ФБР. Но по пути нас расстреляли с путепровода. Это был снайпер.
– С крупнокалиберной винтовкой?
– Да, двенадцать и семь. Примерно с двухсот пятидесяти ярдов по движущейся цели. Он стрелял в машину – стекло буквально вырвало пулей. Мой напарник погиб.
– Сожалею, – сказал грузин, – надо выпить в честь погибшего.
– А как же полиция?
– Плевать. Уважение к мертвым важнее.
Они разлили вино. Молча выпили.
– Теперь я пытаюсь понять, что произошло и кто за это ответственен. Понимаешь, почему мне нужны координаты украинских снайперов. Тех, кого ты знаешь и с кем ты работал. Кто, по-твоему, мог бы это сделать.
– Ты думаешь, что снайпером мог быть украинец?
– Я ничего не думаю, – сказал Козак, – я работаю в ФБР сейчас. У нас есть преступления и есть версии. Пока я должен проверить именно эту.
Грузин достал телефон, порылся в нем.
– Я не знаю, кто еще жив… кто-то погиб во время наступления русских, кто-то сбежал. Вот, записывай. Охрименко Юрий…
Из Тбилиси в Днепропетровск летал старенький аэробус. Когда они заходили на посадку в аэропорту, Козаку показалось, что он вот-вот грохнется… неприятное такое чувство, и непонятно, почему оно появилось. Но он подавил его в себе…
Аэропорт Днепропетровска был небольшим, он и близко не был сопоставим с такими монстрами, как JFK или Хитроу. Скорее это был аэропорт небольшого, на сто с чем-то тысяч, городка, который внезапно стал чем-то большим, чем он был на самом деле. Движение было очень интенсивным, самолеты взлетали, садились, снова взлетали. Едва выйдя на трап, Козак заметил знакомый высокий хвостовой плавник. «С-130»…
Трап передвигался на пикапе «Форд» сорокалетней давности, а вместо аэропортового автобуса был полуприцеп для пассажиров, который был прицеплен к обычному грузовику. Здание аэровокзала было небольшим и явно не рассчитанным на большое количество пассажиров, ожидающих стыковочного рейса.
Едва они зашли, он увидел молодого парня, который ожидал его с большой табличкой «КОЗАК». На руке у него была желто-синяя повязка, которая означала и синдром Дауна, и флаг Украины[26].
Козак подошел к нему.
– Габриэль Козак.
– Отлично, – обрадовался парень, – это все ваши вещи?
Он говорил по-английски с каким-то странным, тягучим акцентом.
– Да.
– Отлично. – Он протянул Козаку точно такую же повязку. – Повяжите это на руку, пожалуйста.
– Зачем?
– Это солидарность с народом Украины. Поможет пройти таможню быстрее.
Козак решил, что вреда от этого не будет, хотя в правилах поведения агента ФБР был пункт о полной аполитичности и нежелательности высказывания солидарности с кем-либо или чем-либо во время работы.
– Отлично. Идем.
Они пошли к таможенному терминалу. От Козака не укрылось то, как смотрели на них пассажиры, когда они шли к зеленому коридору. Вообще, еще в самолете, где было немало украинцев, он заметил, что люди устали и сильно озлоблены.
Таможенник посмотрел на паспорт Козака.
– Украинец? – спросил он по-русски.
– Да, – ответил по-русски же парень, – украинская диаспора, США.
Таможенник обрадовался, протянул руку. Козак вежливо пожал ее. На вещи даже не смотрели, можно было гранатомет пронести.
Они вышли из здания, перед ним было полно машин такси, и все сильно походило на Балканы. Со своим, конечно, колоритом – весь фасад в сине-желтом, на некоторых машинах тоже ленточки…
Парень подвел его к старой машине какой-то европейской марки. В США знали «Мерседес», «БМВ» и «Фольксваген» – и все.
– Как ваше имя? – спросил Козак, устраиваясь впереди.
– Валдис. Я из Литвы, работаю в посольстве. Еще год, и у меня будет грин-кард, понимаете?[27]
– Понимаю, – кивнул Козак, – а в Штатах чем планируете заняться?
– Работать! Я хорошо компьютер знаю. У вас там можно миллионером стать, а у нас совсем работы нет.
Козак припомнил недавно виденную им очередь к церковной столовой за миской бесплатного супа – в числе стоявших были и внешне благополучные… пока благополучные люди, потерявшие работу во время кризиса. Они тоже хорошо знали компьютер. Но немало из тех, кто хорошо знает компьютер, сейчас рады найти работу уборщика. Но он ничего не сказал парню… в конце концов, кто-то же должен работать в посольстве, верно?
Днепропетровск его впечатлил.
Он сам вырос около воды. В детстве он часто бывал в Сан-Франциско у бабки с дедом, играл в порту с местными ребятами, зайцем катался на ходивших по заливу паромах. На Восточном побережье вода также была рядом, у отца было что-то вроде мании стать стопроцентным американцем, и потому у них была лодка, они выходили рыбачить, хотя отец был совсем не азартным человеком и рыбачить не любил, а пойманную рыбу отдавал бездомным или в одно из припортовых заведений, не требуя платы. Тут не было океана, не было моря, но была река. Огромная река. Как только они выехали на мост, он понял, насколько она огромна и мощна… возможно, это была одна из крупнейших рек в мире…
- Час героев - Александр Афанасьев - Боевая фантастика
- Черная дыра - Евгения Лопес - Боевая фантастика
- Вертолетчики Новороссии. Даешь Киев! - Георгий Савицкий - Боевая фантастика
- Крушение иллюзий - Александр Афанасьев - Боевая фантастика
- Закон снайпера - Дмитрий Силлов - Боевая фантастика
- 999999999 маны. Том 3 (СИ) - Оро Призывающий "Оро Призывающий" - Боевая фантастика
- Сокровища флибустьеров - Прокудин Николаевич - Боевая фантастика
- Кремль 2222. Киев - Владислав Выставной - Боевая фантастика
- Точка невозвращения - Aлекс Берестов - Боевая фантастика
- «Штрафники» - Юрий Валин - Боевая фантастика