Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну вот, я так и думал, что этим все и закончится: дружки только что сдали его со всеми потрохами.
13Герме и Гета особо не тянули с признанием. Не обладая такой сильной натурой, как Карелла, и к тому же боясь за себя с тех пор, как из-за истории с убийством весь лицей буквально закипел, они одновременно решили рассказать все, что знают.
В тот вечер, когда произошло предполагаемое изнасилование, около половины третьего ночи Герме встал, чтобы выйти в туалет. Во всяком случае, это было через полтора часа после того, как он оставил Кареллу и Орели Донасьен наедине. Он заметил свет в комнате товарища и, не дав себе труда постучать, просунул голову в полуоткрытую дверь. Лежа полуголым на кровати, Карелла листал книгу. Полусонный Герме спросил его:
– Ты что, с ума сошел? Еще не спишь?
– Порядок, я ее сделал, – произнес довольный Карелла, едва поднимая глаза от своего чтения.
– Орели?
– Мы занимались сексом в подвале.
– Хватит говорить глупости. Я пошел спать. Представляю, что за видочек у тебя будет завтра.
Герме вернулся в свою комнату, даже не задумавшись лишний раз над словами Николя. Тому было свойственно выдавать свои фантазии за действительность. Таких называют «хвастливый воин»[19].
Но на следующий день, когда молодые люди собрались вместе, Карелла снова рассказал эту историю, на этот раз с множеством подробностей. Он признался своим друзьям, что во время попойки в комнате подбросил в стакан Орели рогипнол – болеутоляющее, которое ему выписали от бессонницы и болей в спине и которое, как он считал, входит в число знаменитых «наркотиков изнасилования». На самом деле Жюстина больше знала о гамма-гидроксибутирате – знаменитом химическом веществе, в последние несколько лет ставшем очень распространенным. Но ей было известно, что существует более двадцати распространенных лекарственных средств, производящих похожий эффект. У Кареллы не закралось ни малейшего сомнения, хорошо ли он поступает, используя свое лекарство, чтобы уменьшить сопротивление девушки. Иначе говоря, он здорово рисковал, поскольку, подобно большинству «наркотиков изнасилования», рогипнол можно в течение семидесяти двух часов обнаружить в анализе мочи.
То, что рассказали об этих событиях двое молодых людей, в общих чертах совпадало с версией Сандрины Декорт. Но, разумеется, Карелла ни разу не сказал своим друзьям, что имело место именно изнасилование.
Не то чтобы признания Герме и Гета не нравились Жюстине. Во-первых, теперь у расследования открывалось второе дыхание; во‑вторых, Николя Карелла, этот невероятно самодовольный тип, был ей несимпатичен. К тому же она чувствовала настоящее сострадание к Орели Донасьен.
Но о чем сожалела лейтенант Неродо, так это о том, что дело движется такими извилистыми путями. Эта история с изнасилованием не должна отвлечь от главного: убийства Себастьяна Кордеро. Даже если Карелла и вправду сотворил это с Орели, вряд ли можно утверждать, что он имеет отношение к смерти молодого человека.
Пробило одиннадцать часов, и два лейтенанта решили съесть по гамбургеру с порцией картофеля фри. Они не жаловали подобную еду, особенно Жюстина, но так получалось быстрее. Пока они пытались найти свободное место, куда поставить свои порции, Марк спросил свою спутницу:
– Тебя в этой истории что-то коробит?
– Видишь ли, в полицейской школе у меня был инструктор, который не переставая говорил нам об одном шотландском философе восемнадцатого века…
– Думаешь, наше дело восходит к таким давним временам?
– Прекрати насмехаться. Итак, этот философ, Дэвид Юм, развил теорию причинности, которая привела к так называемому методу эксперимента и первым достижениям в медицине.
– Ты что, действительно хочешь об этом говорить сейчас, доктор? Я бы предпочел спокойно доесть свой холестериновый сэндвич.
– Мой инструктор вывел оттуда собственную теорию, которую назвал «подводные камни привычки». Он особенно подчеркивал: «Если некая причина порождает следствие, вовсе не значит, что в другой раз эффект будет тем же самым».
– А моя бабушка говорила нечто противоположное: «Те же причины порождают…»
– Ты дашь мне закончить? Я снова подумала о том, что побудило Сандрину Декорт донести на Кареллу, встретившись со мною в баре. Она знала о драматических событиях, которые произошли в том же самом месте и к которым она оказалась причастна. Сандрина не хочет снова оказаться соучастницей, а для нее Карелла бесспорно виновен.
– Ну и что?
– Мы совершаем ту же самую ошибку. В этом деле мы движемся слишком быстро. Кордеро убит, и все говорят нам о Карелле – молодом придурке, который устраивает идиотские тайные сборища, презирает все человечество и к тому же изнасиловал девушку.
– Ты тоже сомневаешься в этом изнасиловании?
– Нет, я уверена, что все именно так и было. За исключением одного: уж слишком Карелла идеальный виновник. Он, конечно, дурачок, согласна, но мы тут же набросились на этот след, отложив в сторону все остальные.
– А что… у нас есть и другие? – иронично заметил Марк, вытирая уголки губ.
– Я хочу сказать, что этот парень не убийца. За нахальной внешностью скрывается трус и слабак, как это бывает у всех насильников. Он даже дошел до того, чтобы воспользоваться рогипнолом, потому что чувствовал себя не в состоянии изнасиловать девушку, находящуюся в полном сознании. Орели рассказывала, что у Кареллы «нечеловеческая сила». Ты же видел, на что похож этот парнишка! Считаешь, что он во впечатляющей физической форме?
– Нет, конечно. Ешь, сейчас все остынет.
– Кордеро был сложен лучше его. А вспомни, какое заключение сделал эксперт: один удар сзади, поверхностный, один спереди – смертельный. Никаких следов наркотика, который бы ослабил жертву. Случайный убийца нанес бы наугад пять, десять, пятнадцать ударов! И потом, мотив преступления все еще не выяснен.
– Но ты же сама упомянула мотив. Карелла разволновался, что Кордеро в курсе того, что он натворил. К тому же Кордеро любил Орели Донасьен. Вот более или менее…
– Но Кордеро не единственный, кто был в курсе. Знала Сандрина, знали Гета и Герме, и, полагаю, Стефан Лоран тоже о чем-то догадывался.
– Может быть, Кордеро его шантажировал.
– Это уж вовсе притянуто за уши. Парня, изнасиловавшего девушку, в которую ты влюблен, не шантажируют.
– Возможно, было что-то еще: какая-то ссора, о которой никто не знает?
– Чересчур расплывчато.
– Желание совершить идеальное убийство? Я тут недавно смотрел фильм… история двух подростков, которые убивают случайно подвернувшуюся девушку, заключив пари, что их никогда не поймают. Они читают все возможные книги по криминалистике: следы ДНК, монохроматические лампы, ложные отпечатки пальцев, чтобы сбить с толку следователей… Ты больше не хочешь фри?
– Налетай, обжора. Ну и что? Они хотят, чтобы их арестовали?
– Угу. Из гордости: будут привлекать внимание полиции к себе, всячески давая понять, что они ответственны за это убийство, но никто и никогда не сможет этого доказать.
– Беспричинное убийство… Думаешь, для Кареллы это способ продемонстрировать, что он стоит надо всеми остальными? Особенно если учесть, что он усердно читает Ницше?
– Ох уж мне эти твои философы!.. И о чем еще у него говорится?
– О том, что не существует ни добра, ни зла и что все позволено, когда человек отвергает устаревшие традиции и мораль. Во всяком случае, это все, что я запомнила.
– Вот что изучает будущая гордость страны! Надо ли после этого удивляться, что вся элита такая испорченная…
– Убеждена, что мы проходим мимо чего-то важного. Оно находится у нас прямо под самым носом, но мы этого не видим.
– А пока у нас есть насильник! – подвел итог Монтейро, выбрасывая в урну пропитанные жиром упаковки от своего обеда.
Стефан Лоран зажег свет у себя в комнате. Лихорадочным движением он открыл шкаф, вынул оттуда уже начатую упаковку с лекарствами, уронил таблетку себе в ладонь и, немного поколебавшись, проглотил, даже не запивая водой, после чего тяжело рухнул в кресло.
Вот уже много недель, как он не принимал таблеток, и уже начинал ощущать последствия этого. Каждый раз он надеялся одержать верх. Говорил себе, что дело просто в силе воли, что он сможет себя контролировать, сможет заставить замолчать внутренний голос, который сводит его с ума…
Но все это напрасный труд. Он – раб этих проклятых таблеток и, сколько бы ни сопротивлялся, всякий раз снова становится «благоразумным».
Стефан встал, не глядя взял из шкафа джинсы и два свитера, а потом вместе с лекарствами запихнул их в спортивную сумку. Некоторое время он искал железнодорожный билет на столе, где царил полнейший беспорядок. Найдя, положил его во внутренний карман сумки.
- Гробница императора - Стив Берри - Иностранный детектив
- Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник) - Патрик Квентин - Иностранный детектив
- Чистилище для невинных - Жибель Карин - Иностранный детектив
- Тайна черного кэба - Фергюс Хьюм - Иностранный детектив
- Три факта об Элси - Джоанна Кэннон - Иностранный детектив
- Жатва - Тесс Герритсен - Иностранный детектив
- Тьма падет - Брындза Роберт - Иностранный детектив
- Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник) - Джон Ле Карре - Иностранный детектив
- Клуб Мефисто - Тесс Герритсен - Иностранный детектив
- Манхэттенское безумие (сборник) - Ли Чайлд - Иностранный детектив