Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Делягин начал недалеко от луга строительство своего дворца, провел мелиоративные работы. Луг зачах, и Гремячая башня опустилась. А после этого Пашка устроил, опять же по команде Делягина, поджог — это уже от злости.
За все эти пакости Делягин обещал взять Пашку к себе на конезавод начальником охраны и помогал ему скрываться от милиции, даже сделал ему фальшивый паспорт.
— Пашку посадят? — спросил Алешка.
— Обязательно, — кивнул папа. — Он уже задержан и дает признательные показания. Через него мы сможем привлечь к ответственности и самого Делягина. Как организатора преступлений.
— А деньги? — вдруг снова спросил Алешка. — Когда мне деньги за мой клад дадут?
— Это еще не скоро, — сказал папа. — Там столько формальностей…
— Если бы у меня, — проворчал Алешка, — были бы всякие формальности, фиг бы этот клад нам достался. Значит, опять наш прадед без памятника будет. Он же столько сокровищ спас. И никаким фашистам не выдал.
Как странно, подумал я, одни люди не жалеют своей жизни, чтобы сохранить достояние государства, а другие, вроде всяких Делягиных, чужих жизней не жалеют для своего кармана.
— Ты очень нетерпеливый, — сказала бабушка, — я вон сколько лет этого ждала…
— А если бы я был терпеливый, то твоя Принцесса уже давно стучала бы своими копытами в чужой конюшне.
Ну как с ним спорить?
— Ничего, — шепнула мама бабушке, — это у него с годами пройдет. Станет более терпимым и терпеливым.
— Очень жаль, — сказала бабушка. — Но я уверена — этого не произойдет. Давайте есть чай и пить торт.
— Лучше наоборот, — поправил ее папа.
* * *
Папа вызвал из Москвы свою интерполовскую бригаду, чтобы его ребята хорошенько «разобрались» с Делягиным, с его связями с заграничными жуликами. И когда он разговаривал по телефону, я услышал его гневный тон. Папа обычно очень сдержан. Он редко смеется, только улыбается и то — скупо и коротко. Он никогда не кричит, даже голос не повышает. А тут он так резко говорил своему заместителю, что я даже поежился:
— Саша, займись этим делом очень серьезно. Когда же это кончится? Ведь все самое ценное из России гонят на Запад, на продажу! Лес, топливо, сырье, а теперь еще и племенных лошадей. С чем наши дети останутся в своей стране? Прижми этого жука железно. Чтобы не отвертелся. Действуй, Саша. В Москву? Да завтра собираемся. Пока.
И в этот же день у Алешки случились еще два приключения. Вот есть такие люди, вроде нашего Лешки, которые всегда оказываются в нужное время в нужном месте.
Что ему понадобилось возле отделения милиции, я не знаю. Наверное, он и сам этого не знал. Но в этом месте и в это самое время у здания остановился длинный белый «дилижанс», и вышел из него хмурый и обеспокоенный Делягин, пошел к дверям. Его водитель и охранник шли за ним след в след. Но тут охраннику заступил путь молодой человек в штатском и сказал вполголоса:
— А вам, гражданин Чернов, здесь делать нечего. Пока нечего. И, кстати, сдайте ваше оружие. Вы лишены лицензии на право его ношения.
Здорово… Вот тут-то и Алешка появился. То ли из-за угла, то ли из табакерки. Делягин, как его увидел, даже позеленел от злости и прошипел:
— А тебе, пацан, я все уши оторву!
— Вы сначала свои побрейте, — вежливо отомстил ему Алешка. И припечатал напоследок: — Пентавр!
Затем, посвистывая, направился к следующему приключению. Но не сразу, а приняв кое-какие меры. Ведь встреча с Делягиным напомнила Алешке о существовании еще одного нехорошего человека — торговца Червякова, который про Алешку как раз вряд ли бы забыл…
Следующее приключение случилось у Гремячей башни.
Алешка пошел повидаться с ней. И попрощаться. Здесь почти ничего не изменилось. Так же полоскались меж ее зубцами зелеными флагами отважные березки, так же недовольно каркал ворон. Та же яма была перед дверью. А вот дверь была загорожена стальной решеткой, опечатана бумажкой и ограждена табличкой — «Археологический объект. Охраняется государством».
Алешка немного огорчился; ему очень хотелось еще раз послушать, как бешено воет нечистая сила, и еще раз заглянуть в бездонный колодец, а может, и побросать туда камушки — послушать, как они будут булькать в темной глубине. Алешка даже свечами запасся, в коробочке.
Но ничего не вышло. Это даже к лучшему, ему подумалось. Мало ли кто захочет туда залезть.
Алешка потрогал замок на решетке, погладил ладошкой табличку и… И тут кто-то сильно схватил его за плечо, дернул и развернул.
Все те же лица! — Червяков. Он крепко держал Алешку и был не похож на себя. Вчера — вежливый и отзывчивый продавец всякой дряни, а сейчас — злобный и трясущийся.
— Куда сокровища девал, щенок! — он вне себя начал трясти Алешку за плечи. — Говори!
— Не помню! И не трясите меня. А то совсем забуду.
— Где сокровища? Давай по-хорошему. Это что? — он вцепился в коробочку со свечами, которую Алешка держал в руке. Наверное, подумал, что там изумруды с яхонтами.
Алешка разжал пальцы, но в его руке осталась небольшая бумажка, которую он… сунул в рот. Как Буратино золотые монеты.
— Отдай! — завопил Червяков. — Плюнь!
— Ф тебя? — прошепелявил Алешка, жуя.
— Ф пол!
— На! — и Алешка, сделав вид, что очень испугался, выплюнул на землю бумажный комочек. И пробормотал: — Подавись!
Червяков быстро нагнулся, подобрал его, развернул. И выпучил глаза.
— Шифровка? Говори, шкет!
— Чего говорить? — удивился Алешка. — У меня память плохая…
— И ты записал, чтобы не забыть, куда спрятал сокровища? Так?
Врать вслух Алешка не стал, он врет только в самых крайних случаях и только тому, кто этого достоин. Он просто пожал плечами и промолчал.
Червяков бережно расправил бумажку и вложил ее в кошелек.
— Разберусь. А ты мне лучше не попадайся.
— Не попадусь, — пообещал Алешка от чистого сердца.
— И сто рублей мне верни!
— Я сейчас не при деньгах. Вы заходите к нам. Каждую среду. По пятницам.
На том они и расстались.
А Червяков, наверное, до сих пор старается разгадать эту шифровку и добыть сокровища прекрасной Марфы.
Мне его жалко. Я даже за него боюсь — как бы он не попал в сумасшедший дом. Сейчас объясню, в чем тут фишка.
Вот что было на этой бумажке: «Чарбачылык, турмуштук шамдар, кооздогуч». Вы что-нибудь поняли? А ведь это так просто. На коробке со свечами была этикетка с надписями на разных языках. И предусмотрительный Алешка, предвидя неизбежную встречу с Червяковым, списал ту, что была написана по-киргизски: «Свечи хозяйственные, бытовые, декоративные». Так что, если Червяков вдруг изучит зачем-то киргизский язык, сокровища он все равно не найдет. Не тот человек — глупый и жадный.
И, кстати, фамилия того директора банка, который выдал фашистам нашего прадеда, тоже была Червяков. Может, они родственники?..
* * *
Вот и пришло время уезжать. Бабушка заехала за нами на настоящей карете, и мы ехали в ней до самого вокзала. И все встречные-поперечные застывали от изумления и провожали нас завистливыми взглядами.
Прощаясь, бабушка сказала:
— Жду вас на зимние каникулы. Я покатаю вас на настоящей тройке.
— С бубенцами, — сказал Алешка. — Я буду Дед Мороз, а ты Снегурочка. Только зубы не потеряй.
— У меня запасные есть, — похвалилась бабушка. — Французские, с акцентом.
— Баба Астя, — вдруг вспомнил Алешка, — скажи дяде Мифе, чтобы он динозавра не высиживал. Это не яйцо дракона, а кокосовый орех.
— Он это сам знает, — усмехнулась бабушка. — Он просто фантазер, сказочник.
— От сказок большая польза, — сказал Алешка, а бабушка шепнула маме в ухо:
— Как он поумнел, пообщавшись со мной.
— И ты — тоже, — сказала мама с улыбкой, — пообщавшись с ним.
— Я теперь буду часто к вам приезжать, я столько времени потеряла. — Тут она раскрыла в карете багажный ящик и достала из него двумя руками здоровенную подкову: — Держи, стригунок, на большое счастье.
Мама ахнула, папа хмыкнул.
— А что? — удивилась бабушка. — Это не простая подкова. Это подкова Сивки-Бурки.
У дяди Мифы научилась.
— А карета у тебя, — засмеялся Алешка, — из Золушкиной тыквы?
И он обхватил подкову двумя руками и прижал ее к груди.
— Нас в вагон с ней не пустят, — понадеялась мама.
— Пусть только попробуют, — сказал папа.
Тут подошел поезд, и мы вошли в свой вагон. С мамой, с папой и с подковой. И прилипли к окошку. Поезд мягко тронулся. Бабушка немного прошла за ним по платформе и осталась. Маленькая такая, худенькая. Одинокая.
— Ничего, — вздохнул Алешка. — Я ей теперь буду письма писать.
— Твои письма, — вздохнул папа, — не всякий криминалист разберет.
— Мы этого достойны, — добавила мама.
- Коллекция в бегах - Валерий Гусев - Детские остросюжетные
- Шпион на батарейках - Валерий Гусев - Детские остросюжетные
- Сокровище чернокнижника - Наталия Кузнецова - Детские остросюжетные
- Тайна вредного коллекционера - Мэри Кэри - Детские остросюжетные
- Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина - Детские остросюжетные
- Большая книга детективных приключений (сборник) - Елена Нестерина - Детские остросюжетные
- Суперсыщик Освальд - Кристиан Биник - Детские остросюжетные
- Два с половиной сыщика - Татьяна Сотникова - Детские остросюжетные
- Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107 - Сергей Таск - Детские остросюжетные
- Дело о великом маге - Наталия Кузнецова - Детские остросюжетные