Форма входа
Читем онлайн История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1) - Уильям Теккерей
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вместительная память старшего Пенденниса была битком набита такими увлекательными историями, и он, не скупясь, угощал ими Пена. Он помнил имена и родословные всех, кто включен в "Книгу пэров", а также их родственников.
— Милый мой, — говаривал он с проникновенной искренностью и серьезностью, — поверь, что чем раньше ты начнешь заниматься генеалогией, тем лучше; очень тебе советую ежедневно почитывать Дебретта. Не столько часть историческую (ибо родословные, между нами говоря, часто недостоверны, и мало найдется семей с такой ясной линией, как у нас), сколько описание браков и семейных связей. Мне известны случаи, когда незнание этого важного предмета стоило человеку его карьеры. Да вот, только в прошедшем месяце, на обеде у милорда Хобаноба, один молодой человек, не так давно принятый в нашем кругу, некий мистер Сосунок (он, кажется, даже написал какую-то книгу), весьма неуважительно отозвался об адмирале Баусере в том смысле, что он готов служить любому министру. А кто бы, ты думал, сидел рядом с мистером Сосуноком и напротив него? Рядом с ним сидела леди Грампаунд, дочь Баусера, а напротив — лорд Грампаунд — его зять. Молодой человек знай отпускал шуточки по адресу адмирала, воображая, что очень всех веселит, но ты можешь себе представить, что испытывала леди Хобаноб, — да что леди Хобаноб, все благовоспитанное общество, собравшееся за столом, — когда этот несчастный intru [15] так себя конфузил. Уж он-то больше не будет обедать на Саутстрит, можешь мне поверить.
Такими речами майор развлекал племянника, когда проделывал свой двухчасовой моцион на террасе перед домом либо когда они вместе сидели после обеда за вином. Он сетовал, что сэр Фрэнсис Клеверинг после женитьбы не поселился в своем поместье, которое могло бы стать средоточием лучшего местного общества. Он сокрушался, что лорд Эйр не живет в деревне — не то он, майор, мог бы представить ему Пена. "У него есть дочери, — говорил майор. — Как знать? Ты мог бы жениться на леди Эмили или на леди Барбаре Трехок. А впрочем, мечтать теперь поздно. Ты сам избрал свою долю, мой бедный мальчик, винить тебе некого".
Юный Пенденнис внимал ему жадно, как Дездемона — мавру. На бумаге такие басни не столь интересны, как услышанные изустно; но в душе юного Пена рассказы майора о великом Георге, о герцогах королевской крови, о государственных деятелях и знаменитых красавицах тех дней будили смутное удивление и тоску; и разговоры с опекуном, непонятные и утомительные для бедной миссис Пенденнис, никогда ему не наскучивали.
Нельзя сказать, чтобы новый наставник и друг мистера Пена просвещал его в самых возвышенных предметах или толковал эти предметы самым возвышенным образом. По в последовательности ему нельзя было отказать. Его нравственные правила, возможно, не сулили человеку особенного счастья в загробной жизни, зато были рассчитаны на успешное продвижение в жизни земной; к тому же следует помнить и другое: майор ни на минуту не сомневался в том, что его взгляды — единственно правильные, а поведение — безупречно добродетельное и порядочное. Словом, он был, что называется, человек благородный и жил с открытыми глазами. Жалея своего молокососа-племянника, он хотел немножко раскрыть глаза и ему.
Так, например, проживая в деревне, старый холостяк не пропускал ни одной службы в церкви. "В Лондоне это не имеет значения, Пен, — объяснял он. — Там в церковь ходят женщины, а отсутствия мужчин никто не замечает. Но когда дворянин находится sur ses terres [16], он должен подавать пример окрестным жителям; думаю, что, если бы мне медведь на ухо не наступил, я бы даже стал петь. Герцог Сент-Дэвид, с которым я имею честь быть знакомым, тот всегда поет у себя в имении, и поверь, впечатление это производит отличное. Здесь ты — персона. Пока Клеверинг в отсутствии, ты — первый человек в приходе; во всяком случае, не хуже других. Сумей ты разыграть свои карты, ты мог бы представлять город в парламенте. Твой покойный отец непременно был бы избран, если бы не скончался так рано. И для тебя этот путь открыт. Но, конечно, не в том случае, ежели ты женишься на девице, пусть очаровательной, с которой никто не захочет знаться. Что ж, мой милый, оставим эту неприятную тему". Но, оставив эту тему один раз, майор Пенденнис в тот же день возвращался к ней еще раз десять, и суть его речей неизменно сводилась к тому, что Пен себя губит. Не так уж трудно лестью и лаской внушить простодушному юноше, что он — исключительная личность.
Как уже было сказано. Пен слушал дядюшку с превеликим удовольствием. Речи капитана Костигаиа потеряли для него всякую прелесть, и мысль о пьяненьком тесте наполняла его ужасом. Как сможет он познакомить этого человека, небритого, пропахшего пуншем, со своей матерью? Даже когда дело касалось Эмили, расспросы безжалостного опекуна сильно его смущали. "Она получила светское воспитание?" Пен был вынужден ответить, что нет. "Она умна?" Как сказать, она далеко не глупа, но особенно умной ее назвать нельзя. "Интересно бы взглянуть на ее письма". Тут Пен признался, что писем у него всего три, — те самые, о которых мы упоминали, — и что кто — не более как обычные ответы или приглашения.
— Она-то особа осторожная, — сухо заметил майор. — Она старше тебя, мой бедный мальчик. — После чего стал смиренно просить прощения, умоляя Пена не сердиться на старого дядюшку, который только печется о чести семьи, ибо Артур при малейшем намеке на двуличие мисс Костиган весь вспыхивал от негодования и клялся", что никому не позволит отзываться о ней непочтительно и что никогда, никогда ее не оставит.
Он твердил это своему дяде и домочадцам, а также, не скроем, очаровательной мисс Фодерингэй и ее милейшему родителю, у которых по-прежнему бывал. Мисс Эмили встревожилась, когда узнала о приезде Пенова опекуна, и справедливо заподозрила майора во враждебных намерениях. "Теперь вы, верно, покинете меня, мистер Артур. Ваш важный родственник недаром приехал из Лондона. Он вас увезет, и вы забудете свою бедную Эмили!"
Забыть ее! В присутствии мисс Раунси, коломбины и закадычной подруги Эмили, в присутствии самого капитана Пен клялся, что никогда и не посмотрит на другую женщину, кроме своей обожаемой мисс Фодерингэй; и капитан, поднимая взор к рапирам, висевшим на стене в той комнате, где они с Пеном занимались фехтованием, свирепо заявлял, что не поздоровится тому, кто вздумает играть чувствами его ненаглядного дитяти; но он никогда не поверит, что Артур, которого он любит, как родного сына, которого и называет сыном, способен на поступок, столь противный понятию о чести и человечности.
Закончив свою речь, он подошел и обнял Пена. Одной грязной ручищей он прижимал его к груди, другой утирал глаза. Артур содрогнулся в его объятиях и представил себе дядюшку. Сегодня будущий тесть показался ему особенно потрепанным и неопрятным; и спиртным от него пахло сильнее обычного. Как познакомить такого человека с матерью? Он с ужасом вспомнил, что в письме к Костигану (со вложением фунта стерлингов, который сему достойному джентльмену потребовался на короткое время) сам выражал надежду, что когда-нибудь будет подписываться "Ваш любящий сын _Артур Пенденнис_". В тот день он был рад уехать из Чаттериса — от мисс Раунси, наперсницы; от пьяненького тестя; даже от божественной Эмили. "Ах, Эмили, Эмили! — мысленно восклицал он, скача домой на Ребекке. — Тебе неведомо, чем я жертвую ради тебя, такой холодной, осторожной, недоверчивой!"
Всякий раз как Пен бывал в Чаттерисе, это становилось известно майору Пендепнису. Верный своему замыслу, майор ни в чем не стеснял племянника; но юноша чувствовал, что глаз опекуна постоянно за ним следит; он испытывал неловкость и стыд при мысли о неизбежной исповеди, которой как-то само собой заканчивались их вечерние разговоры, и поэтому уже не так часто отправлялся вздыхать у ног своей чаровницы, как бывало до приезда дядюшки. Его-то нечего было и пытаться обмануть такими сказками, как обед у Сморка или занятия греческими переводами с Фокером; возвращаясь домой после очередного визита, Пен чувствовал, что все знают, откуда он явился, и в гостиную, где его мать и опекун читали либо играли в пикет, входил повесив голову, как провинившийся школьник.
Однажды, когда он, чтобы попасть в Чаттерис, прошел полмили до ближайшей харчевни, где "Конкурент" менял лошадей, ему поклонился с империала какой-то человек: то был Морган, лакей его дяди; он сказал, что послан в город с поручением, а в дилижанс сел у ворот Фэрокса. Возвращался мистер Морган, как и Пен, на "Сопернике", так что юноша в оба конца имел приятного попутчика. Дома ничего не было сказано. По всей видимости, ему предоставлялась полная свобода; и, однако, его не покидало смутное ощущение, что его сторожат и не спускают с глаз, даже когда он скрывается у своей Дульцинеи.
Нельзя сказать, чтобы Пен тревожился без причины: его опекун усердно собирал сведения о нем и его прелестной знакомке. Скрытный и ловкий мистер Морган, надежный лондонский слуга, несколько раз побывал в Чаттерисе и навел кое-какие справки касательно истории и образа жизни капитана и его дочери. Он как бы мимоходом расспросил лакеев, конюхов и завсегдатаев "Джорджа" и выведал у них то немногое, что они знали о капитане. Почетом он там, видимо, не пользовался. Лакеи не видели от него ни гроша и имели распоряжение не подавать бедняге напитков, ежели платить не обязывался кто-нибудь другой. Он подолгу слонялся в кофейне, ковыряя в зубах и просматривая газеты, а если кто из знакомых приглашал его пообедать, то не отказывался.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1) - Уильям Теккерей бесплатно.
Похожие на История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1) - Уильям Теккерей книги
- Записки Барри Линдона, эсквайра, писанные им самим - Уильям Теккерей - Классическая проза
- Записки Барри Линдона - Уильям Теккерей - Классическая проза
- Мэр Кэстербриджа - Томас Гарди - Классическая проза
- Ярмарка тщеславия - Вильям Теккерей - Классическая проза
- Ярмарка тщеславия - Вильям Теккерей - Классическая проза
- Собрание сочинений в 9 тт. Том 3 - Уильям Фолкнер - Классическая проза
- Дон-Коррадо де Геррера - Гнедич Николай Иванович - Классическая проза
- История жизни пройдохи по имени Дон Паблос - Франсиско Кеведо - Классическая проза
- Мой Сталинград - Михаил Алексеев - Классическая проза
- Зеленые глаза (пер. А. Акопян) - Густаво Беккер - Классическая проза
