Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что, если клиент мне не понравится? – спросила Ивана, глядя ей прямо в глаза.
– Важно, чтобы ты ему понравилась.
– А если я откажу?
– В таком случае Исмет отобьет тебе почки, и ты больше не будешь под моим началом. Мой тебе совет: будь разумна.
В тот вечер дождь лил как из ведра. В окно монотонно стучали крупные дождевые капли, бледно-желтый свет фонарей пробивался через густое полотно тумана, поглотившего город. Ветер немилосердно хлестал по ветвистым кронам цветущих лип, склоняя их то в одну, то в другую сторону. Время от времени темноту вспарывали всполохи молнии, освещая мокрые крыши домов, а вслед за ними доносились раскаты грома.
Девушки готовились к работе, наносили макияж перед большим зеркалом, когда в их комнату ввалился Назуф. Хлопнув в ладоши, он с какой-то торжественностью в голосе обратился к ним:
– Девочки, ну что, готовы? Гости вот-вот начнут собираться.
– Мы готовы. Подожди немного, сейчас закончим краситься. Что ты такой нетерпеливый?
– Поторопитесь! Хозяин в хорошем настроении, поэтому послал вам немного белого вина для поднятия духа.
Заметив в зеркале, как Даша, вдохнув кокаинового порошка, забрасывает голову назад, словно молодая кобылица, а ее длинные черные волосы, подобно шелковой гриве, спадают на плечи, Ивана почувствовала сладкую теплую дрожь в животе. Быстро покончив с макияжем, она подошла к столу, на котором лежал кокаин, и взяла свою дозу.
«Гулять так гулять!» – сказала она себе и глубоким вдохом втянула его в ноздрю. Настроение быстро улучшилось, и какая-то волна уверенности подняла ее и понесла в некое новое измерение, где стираются ежедневные заботы и волнения.
С улицы доносились громкие голоса и грубый смех. Группа солдат КФОР[39], под предводительством капитана Смита, шагая по слякоти, приближалась к ночному бару «Иллирия». Несмотря на то что бар был на полулегальном положении, он считался отличным местом для развлечений.
– Пора! – сказал Назуф, и полунагие девушки послушно, одна за другой, последовали за ним. Ивана, Даша и Оливия заняли места на высоких стульях у барной стойки, Елена, Селма и Ирина прошли в сепаре[40] и расселись вокруг настольной лампы с большим бирюзовым абажуром. Громко смеясь, на входе появилась группа американских солдат, внеся с собой запах табака и дождя. Грубые и накачанные, они разбрелись по залу, занимая места за столами. Несколько человек подошли к барной стойке. К стулу рядом с Иваной направился высокий, крупный негр.
– Свободно? – обратился он к Иване, усаживаясь.
Она кивнула головой в ответ.
– Джордан, – представился широкоплечий верзила, протягивая крупную ладонь, поглотившую ее тонкие пальцы.
– Ивана, – ответила она с туманным блеском в больших голубых глазах.
– Что хочешь выпить?
– «Курвуазье», если уж так хочешь угостить.
Обняв ее за оголенное плечо, он долго рассказывал о своей семье в Огайо, о недолгом пребывании в Боснии, откуда его перебросили в Косово, о своих планах по возвращении в Америку.
– Комната номер шесть, – сказал Назуф, протягивая ему через полированную поверхность барной стойки ключ.
Едва войдя в комнату, гость тотчас же начал раздеваться. В мгновение ока он стоял перед Иваной совершенно голый, в чем мать родила. На его натренированном теле вырисовывались мышцы, как у борцов на античных статуях, изображения которых она видела в учебнике по истории. Черный огромный член, похожий на жезл из эбонита или полицейскую дубинку, стоял вертикально и угрожающе, такого Ивана в своей жизни еще не видела. Одним движением он стянул с нее легкое шелковое платье и положил на кровать.
– Подожди, куда ты навалился?!
Ивана безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя или хотя бы отложить на несколько минут неизбежное. Он всей своей тяжестью навалился на нее, пытаясь поцеловать в губы, но она умело уворачивалась, крутя головой влево-вправо, избегая поцелуя. Разозленный ее отказом и возбужденный, он грубым движением развел ей ноги и, как одержимый, вошел в нее. В глубине живота Ивана ощутила ужасную боль, которая с каждым движением этого потного верзилы, с каждым его входом становилась невыносимой, разрывая ее внутренности.
– Я не хочу! Мне больно! – Она судорожно всхлипывала, пытаясь столкнуть его с себя. Но в тот момент, когда она уже думала, что это мучение растянется до бесконечности, солдат, сделав глубокий вдох наслаждения, хлопнув ее по заднице, испытал оргазм, слез с нее и растянулся во весь рост на кровати. Натянув платье на голое тело, она спустилась в полутьму бара, оставив темнокожего лейтенанта одного в комнате для специальных гостей. Полусогнутая, придерживаясь за край барной стойки, она дотащилась до первого стула и плюхнулась на него.
– Что с тобой? – спросил вынырнувший из-за барной стойки Назуф с небритым лицом.
– Оставь меня в покое. С меня хватит!
– Где твой клиент?
– Это не клиент, это конь. Остался наверху, в комнате.
– Как это в комнате? Ты будешь работать или прохлаждаться без дела?
– Как я могу работать, когда не могу ни стоять, ни ходить?!
– Я тебя покупал не для того, чтобы ты стояла или ходила, а чтобы лежала и раздвигала ноги. Это твоя работа. Ты меня поняла?
В этот момент по ступенькам, жалобно скрипевшим под его тяжестью, спускался лейтенант Джордан. Он протянул Иване зеленую банкноту в сто долларов, которую она с отвращением оттолкнула. Назуф подхватил ее с искусственной улыбкой благодарности на лице.
– Satisfied?[41]
– Very satisfied. She is very beautiful and sensible[42].
Пока Назуф провожал гостя, Ивана дотащилась до своей комнаты, легла на кровать, согнув ноги так, что подбородком почти касалась колен.
Не застав ее у барной стойки, вокруг которой расположилась группа «необработанных» гостей, раздраженный хозяин влетел к ней в комнату и, застав ее лежащей свернувшись калачиком, грубо стащил ее на пол.
– Ой! Как мне больно! – вскрикнула Ивана.
– Поднимайся, дрянь, на работу! – шипел Назуф.
Придерживаясь за край кровати, медленно, с заметным усилием, Ивана приподнялась с пола. На желтом дощатом полу осталось красное пятно. Только тогда он заметил, что она истекает кровью. По молочно-белым бедрам, лениво и не торопясь, стекали две красные линии, вырисовывая дорогу до самых стоп. Оценив ситуацию, он разрешил ей лечь и, со злостью захлопнув за собой дверь, вернулся в бар.
Где-то перед рассветом на цыпочках в комнату прокралась Даша.
Через решетки на окне, как бледная тень, вкрадчиво вплывало раннее утро. В разлитую тьму капнула капелька света, позволив разглядеть в полумраке контуры скромной мебели.
Даша направилась к окну задернуть занавеску, когда заметила Ивану, которая, не прикрытая, приглушенно стонала, свернувшись на кровати. Подойдя к ней, Даша сочувственно погладила ее по голове.
– Что с тобой случилось? Тебя снова били?
– Нет. Ой, как мне больно!
– Что случилось?
– Тот негр, лейтенант, меня изнасиловал. Всю утробу мне разнес. Ой, чтоб ему пусто было!
– Скотина! Хоть бы сдох!
Даша села рядом с Иваной и долго держала ее теплую руку в своих ладонях, успокаивая ее, гладила ей пальцы, а когда заметила, что та стала ровно дышать, на цыпочках, как тень, проскользнула к своей кровати.
Вскоре в тихой комнате было слышно только дыхание двух несчастных созданий, подобное дыханию ангелов. В соседнем дворе закукарекал петух.
Ивана проснулась где-то около десяти часов. Она не могла есть, ее тошнило, и все болело. Она чувствовала позывы на рвоту, ее мутило. Она только попила чаю и вернулась назад в свою комнату.
Через решетки на окне она смотрела на высокую стену, окружавшую двор. По верху стены поблескивали кусочки битого стекла, вделанные в штукатурку и призванные сделать невозможным всякую мысль о бегстве. Неожиданно ей в голову пришла идея, как освободиться из ада, в который она попала против своего желания. Отыскав в своей сумочке ручку и листок бумаги, она написала крупными буквами по-английски записку: «Помогите мне! Спасите меня! Сообщите полиции, что здесь организован тайный бордель. Ивана».
Она сложила листок несколько раз и спрятала его в пакет от чипсов, туда же бросила оказавшийся под рукой камень, все это связала веревкой такой длины, которая бы позволила перебросить этот сверток через высокую стену, окружавшую двор. Спрятав все это в карман халатика, она осторожно пробралась во двор и, осмотревшись по сторонам, не следит ли кто, и сильно замахнувшись, как метатель диска, перекинула сверток через забор. В этот момент тут проходил, осторожно обходя лужи, чтобы не замочить новые опанки[43], пожилой шиптар[44] с кепкой на голове. Будто по-волшебству, или такова была воля судьбы, пакет с камнем ударил старика по голове, у виска. Старик вскрикнул от боли и, рефлексивно подняв руку к месту удара, ощутил под пальцами липкую кровь.
– Чипша нона! – воскликнул он в бешенстве и, подняв из лужи пакет с камнем в качестве доказательства, со всей силы начал стучать в закрытые двери бара.
- И повсюду тлеют пожары - Селеста Инг - Зарубежная современная проза
- Потешный русский роман - Катрин Лове - Зарубежная современная проза
- Жизнеописание грешницы Аделы (сборник) - Ирина Муравьева - Зарубежная современная проза
- Твоя вторая жизнь, или Шанс все изменить - Рафаэлла Джордано - Зарубежная современная проза
- История моего безумия - Тьерри Коэн - Зарубежная современная проза
- Книжный вор - Маркус Зусак - Зарубежная современная проза
- Разноцветные глаза (сборник) - Милорад Павич - Зарубежная современная проза
- Девочка и мальчик - Мортен Браск - Зарубежная современная проза
- Другая жизнь - Лайонел Шрайвер - Зарубежная современная проза
- Юный свет - Ральф Ротман - Зарубежная современная проза