А вот Индия и Германия: индус Ариабхата (+476) и германец Кеплер (+1571) родились через 365·3 и оба открыли независимо друг от друга вращение земли кругом солнца. Не удивляйся тому, что они связаны друг с другом, ничего не зная друг о друге, хотя снежный Памир, покрытый черными соснами, забором разделяет их: еще менее знают про солнечные пятна урожаи на земле, соединенные с ними вечным током молнии. Конечно, связаны и молнии людей.

Грек Эратосфен (−276) и турок Якут <между +1178 и +1180, приблизительно через 365·4>, созвучны друг другу и оба вычисляли размеры земного шара.

Римлянин Тит Ливий <−59> и русский Карамзин <+1766, через 365·5>, оба сделали сводку летописей в стройное полотно судеб народа.

Петрарка <+1304> и Пиндар <около −518, приблизительно за 365·5>, лауреаты; художники Рафаэль и Васнецов (+1483 и +1848); тяготение Рембрандта (+1606) к римскому быту связано с рождением за 365·5 до него великого римского художника Пакувия (−219).

Логики: Ханифа (+1423) и Шопенгауэр (+1788), <через 365>.

Пушкин <+1799> и Боярдо <+1441, приблизительно за 365>, Шиллер <+1759> и Гораций? <−65, приблизительно за 365·5>, не помню.

Розенкрейц (+1378) и Сен-Мартин (+ 1743), <через 365>, мистики.

А вот ряд: Платон (−427 или −428), китаец Чжу Си (+1033), <через 365·4>, и Фихте (+1762), <через 365·6>; пещеру Платона и людей как теней на стене пещеры от невидимых существ у невидимого костра (живые люди – тени незнаемого) очень напоминает учение Фихте, что мысли управляют и первенствуют над вещами.

Софокл (−496) и Вольтер (+1694), через 365·6, оба писали «Эдипа».

[Ведь древние звали 365 лет «годом богов», а треугольник молнийной пряжи, соединяющей солнце, землю и неподвижную звезду, через «год богов» снова становится равен себе.

Делают ошибку, считая время непрерывной величиной: оно прерывно, как и числа, и две соседних точки могут быть качественно различны, а дальние – тождественны.

Но для рождений время тождественно, если расстояние точек делится без остатка на «год богов» = 365 лет.]

1919

Наша основа*

§ 1. Словотворчество

Если вы находитесь в роще, вы видите дубы, сосны, ели… Сосны с холодным темным синеватым отливом, красная радость еловых шишек, голубое серебро березовой чащи там, вдали.

Но все это разнообразие листвы, стволов, веток создано горстью почти неотличимых друг от друга зерен. Весь лес в будущем – поместится у вас на ладони. Словотворчество учит, что все разнообразие слова исходит от основных звуков азбуки, заменяющих семена слова. Из этих исходных точек строится слово, и новый сеятель языков может просто наполнить ладонь 28 звуками азбуки, зернами языка. Если у вас есть водород и кислород, вы можете заполнить водой сухое дно моря и пустые русла рек.

Вся полнота языка должна быть разложена на основные единицы «азбучных истин», и тогда для звуко-веществ может быть построено что-то вроде закона Менделеева или закона Мозелея – последней вершины химической мысли. Общественные деятели вряд ли учитывали тот вред, который наносится неудачно построенным словом. Это потому, что нет счетоводных книг расходования народного разума. И нет путейцев языка. Как часто дух языка допускает прямое слово, простую перемену согласного звука в уже существующем слове, но вместо него весь народ пользуется сложным и ломким описательным выражением и увеличивает растрату мирового разума временем, отданным на раздумье. Кто из Москвы в Киев поедет через Нью-Йорк? А какая строчка современного книжного языка свободна от таких путешествий? Это потому, что нет науки словотворчества.

Если б оказалось, что законы простых тел азбуки одинаковы для семьи языков, то для всей этой семьи народов можно было бы построить новый мировой язык – поезд с зеркалами слов Нью-Йорк – Москва. Если имеем две соседние долины с стеной гор между ними, путник может или взорвать эту гряду гор, или начать долгий окружной путь.

Словотворчество есть взрыв языкового молчания, глухонемых пластов языка.

Заменив в старом слове один звук другим, мы сразу создаем путь из одной долины языка в другую и, как путейцы, пролегаем пути сообщения в стране слов через хребты языкового молчания.

«Лысый язык» покрывает всходами свои поляны. Слово делится на чистое и бытовое. Можно думать, что в нем скрыт ночной звездный разум и дневной солнечный. Это потому, что какое-нибудь одно бытовое значение слова так же закрывает все остальные его значения, как днем исчезают все светила звездной ночи. Но для небоведа солнце – такая же пылинка, как и все остальные звезды. И это простой быт, это случай, что мы находимся именно около данного солнца. И солнце ничем не отличается от других звезд. Отделяясь от бытового языка, самовитое слово так же отличается от живого, как вращение земли кругом солнца отличается от бытового вращения солнца кругом земли. Самовитое слово отрешается от призраков данной бытовой обстановки и на смену самоочевидной лжи строит звездные сумерки. Так, слово зиры значит и звезды, и глаз; слово зень – и глаз, и землю. Но что общего между глазом и землей? Значит, это слово означает не человеческий глаз, не землю, населенную человеком, а что-то третье. И это третье потонуло в бытовом значении слова, одном из возможных, но самом близком к человеку. Может быть, зень значило зеркальный прибор, отражающую площадь. Или взять два слова ладья и ладонь. Звездное, выступающее при свете сумерек, значение этого слова: расширенная поверхность, в которую опирается путь силы, как копье, ударившее в латы. Таким образом, ночь быта позволяет видеть слабые значения слов, похожие на слабые видения ночи. Можно сказать, что бытовой язык – тени великих законов чистого слова, упавшие на неровную поверхность.

Когда-то языки объединяли людей. Перенесемся в каменный век. Ночь, костры, работа черными каменными молотками. Вдруг шаги; все бросились к оружию и замерли в угрожающих осанках. Но вот из темноты донеслось знакомое имя, и сразу стало ясно: идут свои. «Свои!» – доносится из темноты с каждым словом общего языка. Язык так же соединял, как знакомый голос. Оружие – признак трусости. Если углубиться в него, то окажется, что оружие есть добавочный словарь для говорящих на другом языке – карманный словарь.

Как устрашающие одежды для иноплеменников языки заслуживают участи тигров в захолустном зверинце, кои, собрав достаточно возгласов удивления, обмениваются впечатлениями дня: «А что вы думаете?» – «Я получаю два рубля в сутки». – «Это стоит!»

Можно подумать, что наука роковым образом идет по тому пути, по которому уже шел язык. Мировой закон Лоренца говорит, что тело сплющивается в направлении, поперечном давлению. Но этот закон есть содержание «простого имени» Л: значит ли Л-имя лямку, лопасть, лист дерева, лыжу, лодку, лужу ливня, луг, лежанку – везде силовой луч движения разливается по широкой поперечной лучу поверхности, до равновесия силового луча с противосилами. Расширившись в поперечной площади, весовой луч делается легким и не падает, будет ли этот силовой луч весом моряка, лыжебежца, тяжестью судна на груди бурлака или путем капли ливня, переходящей в плоскость лужи. Знал ли язык про поперечное колебание луча (луч – вихрь)? Знал ли, что R делается R √(1 − v2/c2), где v – скорость тела, с – скорость света?

По-видимому, язык так же мудр, как природа, и мы только с ростом науки учимся читать его. Иногда он может служить для решения отвлеченных задач. Так, попытаемся с помощью языка измерить длину волн добра и зла. Мудростью языка давно уже вскрыта световая природа мира. Его «я» совпадает с жизнью света. Сквозь нравы сквозит огонь. Человек живет на «белом свете» с его предельной скоростью 300 000 километров и мечтает о «том свете» со скоростью большей скорости света. Мудрость языка шла впереди мудрости наук. Вот два столбца, где языком рассказана световая природа нравов, а человек понят как световое явление, здесь человек – часть световой области.

«Тот свет» / «Начало относительности»

Тело, туша / Тень

Тухнуть (в смысле разложения тела) / Тухнуть (в смысле исчезания огня)

Воскресать / Кресало и огниво

Дело, душа / День

Молодость, молодец / Молния

Грозный / Гроза

Солодка, сладость / Солнце (солния)

Сой, семья, сын, семя / Сиять, солнце

Темя, тыл, тело / Тиять

Черти / Черный цвет

Мерзость / Мерзнуть

Стыд / Стужа

Холостой / Холод

Жить / Жечь

Пекло – место грешников / Печь

Пылкий / Пламя

Горе / Гореть

Грех / Гореть, греть

Ясный ум / Яски (звезды)

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 75

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 6/1. Статьи. Ученые труды. Воззвания - Велимир Хлебников бесплатно.

Похожие на Том 6/1. Статьи. Ученые труды. Воззвания - Велимир Хлебников книги

Стихотворения - Семен Надсон - Поэзия
Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана - Константин Батюшков - Поэзия
Том 1. Стихотворения, поэмы, статьи 1912-1917 - Владимир Маяковский - Поэзия
Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол - Биографии и Мемуары / Военное / Поэзия / О войне
Том 1. Стихотворения - Константин Бальмонт - Поэзия
«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет - Юрий Терапиано - Поэзия
Незнакомка (Лирическая драма) - Александр Блок - Поэзия
Живая машина (СИ) - Владислав Новиков - Поэзия
Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др - Сергей Есенин - Поэзия
Стихи - Велемир Хлебников - Поэзия

Оставить комментарий