следует ничего принимать, ни во что нельзя верить, если ему нельзя найти подтверждения в изначальном созерцании, из источников предельной достоверности! Коль скоро какая-то концепция представляет собой некую хотя и красивую, но абстрактную теорию, основания которой были почерпнуты только из повседневного опыта, она для наших исследований не может служить в качестве предпосылки, исходного пункта рассуждения. На первый взгляд кажется, что это — не что иное, как эмпиристский принцип. Ведь эмпирики тоже говорят: всякая теория должна иметь основу в опыте. Между тем, у Гуссерля смысл «опыта» стал другим, что проявляется среди прочего и в том, что стали другими результаты философского исследования. Каково же следующее методологическое следствие из того факта, что мы говорим: «Положим конец тысячам философских направлений, систем, спорящих друг с другом; построим наконец-то одну философию, причем именно с помощью "принципа всех принципов"»? Это следствие заключается в том, что мы ничего не говорим о том, чему мы не нашли подтверждения в предельном, изначальном опыте. Заветное желание и самое главное стремление Гуссерля на протяжении всей его жизни в том и состояло, чтобы построить единую философию. Это стремление разделяли и другие феноменологи. Эта философия, хотя она не забывает, что были и другие философии, и не отрицает, что были сделаны гениальные открытия, все же должна быть построена полностью заново, для нее должно быть заложено новое основание. В определенном смысле можно сказать: забудьте все, что вы знаете, и начните действительно разрабатывать непосредственный опыт! Представители частных наук говорят, что философия — это история человеческих заблуждений. Феноменологи этого совсем не утверждают. Но философия, понятая в феноменологическом смысле, не должна быть продолжением ни прежней философии, ни позитивной науки. Сколь бы ценной ни была наука сама по себе, — а в этом нет ни малейшего сомнения! — ее утверждения, ее предложения, принципы и аксиомы все же не могут считаться предпосылками в философии. Их нужно как-то лишить силы. Как станет ясно позднее, из такого подхода развивается проблематика так называемой «трансцендентальной редукции». Но пока следует зафиксировать только следующее: позитивная наука не должна приниматься как предпосылка, и следует сделать попытку заложить новый фундамент философского рассмотрения. Это не исключает, что в определенных областях мы можем прийти к тем же результатам, которые дает нам наука. Но сначала нужно проделать путь от изначальных перводанностей к определенным теоретическим идеям. Конечно, этот постулат и эта попытка все начать заново в глазах представителей наук выступают как самое ужасное, что только могли постулировать Гуссерль и феноменологи. Ведь математики и физики, конечно же, спрашивают: Боже мой, к чему нам такая философия, совсем не признающая науку и ее заслуживающие всяческого восхищения результаты. Что же, феноменологи хотят быть мудрее нас? Зачем? Да и как это вообще возможно? А позднее, в двадцатых и тридцатых годах, возникло одно очень живое течение, неопозитивизм — философия, которая постулировала «единую науку» и сама хотела быть только продолжением различных наук, то есть физики, биологии и т.д. Все науки должны служить в качестве фундамента, на котором только и можно основать неопозитивистскую философию. Но поскольку эта философия по принципиальным причинам не имела права вмешиваться в позитивную работу наук, ей не оставалось ничего другого, как ограничиться языком науки и его логическим анализом. Так возник так называемый «логический» позитивизм (а сегодня говорят об «аналитической философии»).

Здесь проявляется принципиальная и наиболее глубокая противоположность в философии современности. Феноменологи говорят: мы испытываем глубокое уважение к науке, но мы не принимаем ее как предпосылку, мы сами все начинаем заново. Позитивисты же говорят: нет, философию мы можем развивать только как продолжение наук, иначе все становится полной бессмыслицей, ненаучной болтовней. А Гуссерль говорит: ну, конечно, всякое начало познания ненаучно. Оно даже должно быть заложено «ненаучным образом»; если же его хотят заложить «научно», то оно будет уже не началом, а продолжением; но тогда это уже совсем не философия. Это убеждение на протяжении многих лет стоило Гуссерлю тяжкой борьбы со всем его университетским окружением. Вначале — в Гёттингене, поскольку все знали, что он действительно и с полной серьезностью придерживается этого мнения. И это всем нам, тоже верившим в это, очень усложнило жизнь. Но вполне можно понять, что иначе и быть не могло. Если ты ясно осознал необходимость нового начала в философии, то ситуация философствующих представляется совершенно катастрофической и безнадежной. С чего и как здесь начинать? Как следует начинать философствование в новых областях и в совершенно новой манере? Как освободиться ото всей, имеющей очень высокую ценность научной культуры? И как, наконец, можно освободиться от того знания, которое содержится уже в нашем языке? Ведь в философии есть не только созерцание, в ней есть и язык, которым мы должны пользоваться. Как же мы можем просто отодвинуть в сторону все богатство традиционного знания, которое содержится в нашем повседневном языке? Быть может, нам следует вообще отказаться от использования <повседневного> языка — и создать язык совершенно новый? Именно эта трудная проблема — «проблема начала» — и была тем, над чем Гуссерль работал по сути дела 20 лет; работа, результаты которой после его смерти собрали в двух томах «Первой философии». Как здесь начать? Это самая сложная проблема. Я здесь не стану этого развивать, потому что этой проблеме я был бы вынужден посвятить все мои лекции. Но нам все же представится возможность сказать кое-что о так называемом «феноменологическом методе», о том, какие процедуры могут быть использованы для того, чтобы продвинуться вперед. И все же одно следует подчеркнуть особо: мы — феноменологи — не хотим отказываться от знания всей философской и научной культуры прошлого. Совсем напротив, мы хотим, по крайней мере в общих чертах, знать все, что было открыто и создано в этих областях. Я сам изучал математику и физику, биологию и медицину, в той мере, в какой это было важно для меня, для моей духовной культуры. Но знать все это еще на значит принимать это как предпосылку, как значимую, неоспоримую истину. Нужно постараться обойтись без предпосылок. Но как? Далее я попытаюсь несколькими штрихами обрисовать вам это.

Четвертая лекция.

<Элементы феноменологической теории восприятия (I): восприятие и трансценденция>

6 октября 1967

Окончание прошлой лекции могло вызвать у Вас ожидание того, что сегодня я стану говорить о методе феноменологии, в частности, о том, как начинают философствовать в феноменологической манере. Тем не менее, вначале мне необходимо разобрать еще несколько вопросов, касающихся опыта, и, в особенности, внешнего

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 87

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден бесплатно.

Похожие на Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден книги

Парадигмы субъектности - Елена Владимировна Косилова - Науки: разное
Интеллигентность (фрагмент) - Александр Иванович Алтунин - Психология / Науки: разное
Анализ иллюзий - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Психология / Науки: разное
Основы метафизики нравственности - Иммануил Кант - Науки: разное
Свобода - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
FAQ для настоящего писателя: от графомана к профессионалу (СИ) - Наталья Аверкиева - Науки: разное
Лекции по античной философии. Очерк современной европейской философии - Мераб Константинович Мамардашвили - Науки: разное
Weird-реализм: Лавкрафт и философия - Грэм Харман - Литературоведение / Науки: разное
Что такое Судьба? Часть 2 - Сергей Дарсай - Историческая проза / Ужасы и Мистика / Науки: разное
Психологическая бережность - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное

Оставить комментарий