Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А из дальних зарослей скакали к Ивашко всадники.
— Упустил! — сердито крикнул Козубай, проносясь мимо юноши на коне к тому месту, где, согласно его приказу, должен был находиться Ивашко и где теперь виднелись удиравшие басмачи.
Позже выяснилось, что Тагай все же прорвался мимо тополей в горы, использовав оплошность Юрия, принявшего басмаческих разведчиков за их основной отряд.
— Я арестую тебя! Где твои глаза были! — кричал взбешенный Козубай, возвратившись к шахтам на взмыленной лошади. — Правильно говорил Максимов: услужливый дурак опаснее врага! И как я, старый, стреляный волк, мог так ошибиться в человеке? Ведь от тебя требовалось немного — быть на своем посту и выполнить приказ. Ну что я теперь скажу Максимову? Эх я, синий осел! — И Козубай в сердцах ударил себя кулаком по лбу.
— Я ведь хотел, чтобы лучше было… — начал было оправдываться молодой геолог, но, поняв по выражению лица Козубая, что все это пустые и ненужные слова, сказал: — Что я должен сделать, чтобы исправить ошибку? — И быстро добавил: — Попов разрешил мне принять участие в операции и не ограничил временем… Клянусь, я поймаю Тагая, чего бы мне это ни стоило! Скажи, что я должен сделать?
Козубай кусал губы, и черные усики его сердито шевелились:
— Да ведь ты мест не знаешь!
— Я знаю Исфайрамское ущелье. Только вчера оттуда приехали.
— Исфайрам? Сделаем так: поедут два комсомольца-шахтера и два моих бойца. Командовать будешь ты, Гафиз, — обратился Козубай к худощавому бойцу-киргизу, сидевшему на вороном коне. — Поедете по Исфайрамскому ущелью вверх, к Каменному перевалу. Два дня пути, если не спешить, но вы спешите. Там, Гафиз, и засядешь. Исфайрамское ущелье — горная дорога в Дараут-Курган. Есть и другие. У этой дороги есть немало ответвлений… Вот что ты наделал, Юрий! Поезжай с ними. Все мои бойцы будут искать Тагая… Но кто знает его пути!
— Хоп! — сказал Гафиз. — Двух лошадей мы возьмем в кишлаке.
НА КРЫШЕ МИРА — У ПОДНОЖИЯ СМЕРТИ
I
Несколько групп отправились в погоню за Тагаем.
Над бурной рекой Исфайрам, среди каменных осыпей, по узенькой тропинке, где не разминуться двоим, Гафиз с группой пробирался в горы, к перевалу Тенгиз-бай.
Далеко позади осталось преддверие гор, область аддыров — невысоких желто-серых холмов — и хорошая дорога. Одинокие скалы слились в горные теснины, прорезанные поперечными ущельями, заполненными синеватым туманом. Голубое небо протянулось над головой узкой неровной полосой.
Уже к вечеру они заметили басмачей, выезжавших из ущелья слева. У входа в ущелье и выше по исфайрамской тропе лежали уже знакомые Юрию огромные глыбы мрамора. Басмачи, прячась среди этих глыб, погнали коней вверх, к перевалу. Тагай не хотел принять бой, понимая, что его спасение только в поспешном бегстве, но оставил заслон.
В Исфайрамском ущелье с массой естественных преград преимущества были не на стороне преследователей. Обойти врагов не позволяли отвесные скалы, и пришлось спешиться и наступать в лоб, чтобы выбить басмаческий заслон из «каменной крепости». Басмачи отошли, оставив в камнях двух убитых.
Тропинки на узких карнизах спускались к мостам отвесно и так же отвесно поднимались. Лошади выбивались из сил и часто останавливались. Переправ через реки было много, и там, где бревна не были укреплены, басмачи сбрасывали их и приходилось перебираться через бурный поток на другую сторону. Становилось все круче и круче.
В Уч-Кургане была жаркая осень, но чем выше они поднимались в горы, тем становилось холоднее. Они двигались по снежной тропе, и, чтобы напоить коней, приходилось рубить лед.
Когда приблизились к Каменному перевалу, в группе Гафиза оказалось трое раненых: двое были ранены при первой стычке. Всех их Гафиз сразу же отослал назад с донесением Козубаю.
Юрий и Гафиз были одеты по-летнему и мерзли. На Юрии был штурмовой альпийский костюм из брезента, мягкие ичиги и ушанка; на Гафизе была гимнастерка, галифе, сапоги и буденовка. С первых же убитых басмачей они сняли теплую одежду и надели на себя.
Басмачи уходили отстреливаясь, а перед Каменным перевалом, этим последним, очень трудным подъемом на голый перевал Тенгиз-бай, они оставили в засаде двоих. Гафиз полез на крутизну, чтобы зайти сверху, а Юрий стрелял по ним, чтобы отвлечь внимание басмачей, сидевших в засаде, на себя.
На рассвете вершины гор окутались непроницаемой пеленой снежного вихря.
Как только выстрелы со стороны басмаческой засады прекратились, Юрий двинулся вперед, ведя за собой коня Гафиза. На месте засады он обнаружил раненного в плечо Гафиза и два басмаческих трупа.
— За перевалом, у выхода из ущелья, находится Дараут-Курган, — сказал Гафиз. — Надо идти за басмачами и стрелять. Когда будем ближе к Дараут-Кургану, там услышат.
Юрий перевязал Гафиза, и они поехали вверх. Буран усилился.
— «Не бойтесь ста богов», — сказал Юрий, оставшись почти один против десятка басмачей, маячивших темными пятнами сквозь снежную пелену далеко вверху, уже за Каменным перевалом, на заснеженном склоне.
Басмачи оказались хитрее, чем думалось Гафизу, и не пошли вправо, на перевал Тенгиз-бай, к ущелью, а уходили влево, по крутому заснеженному склону, на южные скаты Алайского хребта, чтобы, видимо, спуститься по одному из «носов» — отрогов — в Алайскую долину.
Для стрельбы дистанция была велика. На перевале и в ущелье началась снежная вьюга, заметавшая следы басмачей.
Как физкультурники приобретают во время бега на дальние дистанции второе дыхание, так сильные ощущения первого боя вызвали у молодого геолога скрытый запас какой-то яростной энергии, рожденной ненавистью к басмачам и настойчивым желанием достичь цели. Увидев, что басмачи один за другим исчезают за гребнем, Юрий начал стрелять на дистанцию более чем в тысячу метров.
Гафиз сказал, что стрелять так далеко нет смысла, а надо идти по следам басмачей и в первом же кишлаке поднять тревогу.
Бушевавшая снежная буря усилилась. Ветер срывал с окружающих скал снег и швырял вниз, в ущелье, в поперечную ложбину между Каменным перевалом и вершиной Тенгиз-бая. В ущелье, этом каменном коридоре, ревел ветер, бешено метался снег и скоро совсем ничего не стало видно. Юрий и Гафиз попытались было ехать верхом, но лошади заваливались в образовавшиеся сугробы и выбивались из сил. Юрий отвел лошадей немного вниз, к скале, где он увидел остатки стены каменной кибитки, и, оставив здесь Гафиза, пошел пешком по следам басмачей. Проблуждав в буране около часа в поисках следов, Юрий вернулся обратно. Он принес с собой охапку сухих арчовых веток и начал разжигать костер, чтобы согреть раненого.
- Катерина. Властелин гор. Серия «Виртуальные повести» - Наталья Патрацкая - Прочие приключения
- Вальс под облаками. Приключенческая повесть - Виталий Белоусов - Прочие приключения
- Баллады о Боре-Робингуде: Из России – с приветом - Кирилл Еськов - Прочие приключения
- Скабинея - Надежда Храмушина - Детективная фантастика / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Убойный снег - Виталий Лозович - Прочие приключения
- Тэйхо из племени Буйиху - Марина Вячеславовна Моргунова - Попаданцы / Прочие приключения / Ужасы и Мистика
- Могила Таме-Тунга - Константин Нефедьев - Прочие приключения
- Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера - Кервуд Джеймс Оливер - Прочие приключения
- Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера - Генри Хаггард - Прочие приключения
- Первый снег, или Блуждающий разум - Валентин Бируля - Городская фантастика / Научная Фантастика / Прочие приключения