class="p1">Был создан Генеральный штаб, Маруланда был избран главнокомандующим, Сиро Трухильо стал его заместителем. После этого начинается новая история, история консолидации военно-политического проекта в ходе медленного и неравномерного развития, которое сопровождалось его постоянным переосмыслением.
Часть вторая
Глава четвертая
Человек гор
В этот период восстановления и реформирования партизанской организации, который длился примерно с 1966 по 1974 г., есть один, очень показательный для многогранной личности Маруланды пример – это «Операция Сонора», которая проходила на юге Толимы в декабре 1973 г. Собственно говоря, дело заключается не в военном аспекте данной операции, которая длилась 15 дней, а в человеке, который поставил эксперимент по передислокации отряда, прошедшего по территории департаментов Какета, Мета, Толима, Каука и Валье. Маруланда хотел показать личным примером, что партизаны могут закрепиться в Центральной Кордильере.
Маруланда решил проверить опыт своих товарищей своим собственным, тем более что речь шла об эксперименте других, который закончился и потерями в личном составе, и в оружии. Он хотел лично выяснить причины ошибок и неудач. Маруланда никогда не был человеком, который впадал в депрессию в случае каких-то неудач или провалов своих планов, и менее всего, если эти провалы были связаны с какой-либо неудачной военной операцией. В таких случаях он анализирует факты, реконструирует события во всей их полноте, осмысливает опыт своих бойцов, производит рационализацию двойного опыта – своих людей и свой личный, – а затем обсуждает его со всеми, убеждая в правоте своих выводов. После этот двойной переосмысленный опыт трансформируется в приказы и в восстановление способности вырабатывать новые планы. Так действует обратная связь между командиром и его бойцами, которая укрепляет чувство доверия к командованию.
В ходе «Операции Сонора» наиболее полно проявился личный боевой опыт Маруланды, его масштабное видение партизанской войны и концепции постоянной мобильности. Именно этой мобильности, в сочетании со скрытностью перемещения, и не хватало тем отрядам, которые потерпели серьёзное поражение в Центральной Кордильере. И именно поэтому Маруланда и решает идти туда с небольшим отрядом.
До этого он со своей колонной надолго задержался в Эль Пато, направляя оттуда отдельные группы. «После того как мы соединились с людьми из Эль Пато, мы решили разойтись тремя группами, направившись, соответственно, в Уилу, Сан Висенте и Гуакамаяс, дабы избежать столкновений с армией, которая нас преследовала, и преследовала довольно интенсивно. Кроме того, так было легче обеспечить колонну всем необходимым в пути. Та группа, которой выпало наибольшее количество столкновений с армией, оказалась под моим командованием. Да, стычек у нас было много, буквально одна за другой, понятно, что речь не идёт о каких-то грандиозных сражениях, но всё же… Наиболее серьёзное столкновение было в Нуэво Мундо, армия тогда потеряла довольно много солдат и оружия. Мы уничтожили почти весь патруль…».
Маруланда – человек гор, причём не просто как обитатель лесных зарослей, но как знаток их сокровенных тайн, которые скрываются в их недрах. Горы – это отнюдь не некая инертная громада, тянущаяся непрерывной чередой, словно это течёт огромная река зарослей гигантских лесов, под густым пологом которых скрывается своя, не сразу видная постороннему жизнь. Горы – это не день, когда появляется солнце, а вечер, который протягивает руку ночи. Горы – это по ту сторону границы, которая может оборвать день в два часа пополудни стремительным натиском ветра и облаков, которые несут ночь. Горы – это не только шорохи, которые рождаются в гуще тумана, приходящего на рассвете, когда слышится тихий шелест переговаривающихся деревьев. Горы – это не реки, которые встречают день, для того чтобы безропотно отдать свои воды, а взамен получить мощный голос большой реки. Горы – это всё вместе и сразу: пейзаж, рельеф местности и жизнь. Маруланда чувствует горы во всей их тотальности. Он живёт там, как постоянно преследуемый беглец, он проникся ими как местом, одинаково пригодным как для войны, так и для мира. Он понимает их в их движении покоя и конвульсиях, встрече и расставании, как если бы горы были прочерчены в линиях его руки и прочно отпечатались в зеркале его памяти. В памяти остаётся не туман, а бурная и стремительная река. Именно в горах Маруланда может развернуться полностью, именно здесь он раскрывает все свои способности, поскольку он хорошо ориентируется буквально во всём: в своих людях, в той обстановке, которая его окружает. И эта связь производит настоящий переворот в его постоянно накапливаемом опыте, не в том опыте, который вычитан из книг, а в том, который выношен на своих собственных плечах и рационализирован своим собственным умом, который всё стремится представлять зримо и конкретно. Когда Маруланда говорит о горах, он говорит о Кордильерах, которые сначала тянутся единой грядой, а потом разделяются на три.
У него есть чёткое видение того, что значит дальнейшее развитие войны применительно к горным районам. Если он должен покинуть Центральную Кордильеру, то, значит, ему следует идти к Кордильере Восточной; когда он уже прочно закрепился в Восточной Кордильере, он начинает думать о возвращении в Кордильеру Центральную, а когда он оказывается на её склонах и тропах, он начинает размышлять о Западной Кордильере. Это человек гор, который мыслит масштабами всех трёх Кордильер. И когда с высоты гор он бросает взгляд на равнину и тропический лес, они кажутся ему какой-то ошибкой природы. После своего эксперимента в Эль Пато, в Восточной Кордильере, он снова обращает свой взор к Кордильере Центральной. Это человек, который никогда не забывает приметы пройденных земель и регионов. За многие годы перед его глазам предстала территория почти всей страны; он – человек, который пешком познал её почти всю, начиная с той, которая была хорошо ему известной ещё с 40-х гг. В этом секрет его удивительной способности к выживанию.
Вообще, он всегда говорит обо всём, исходя из собственного опыта. «Да, а потом был опыт Центральной Кордильеры. После анализа всего того, что нам довелось пережить в то время, в Центральную Кордильеру было направлено 3 группы, и все они потерпели неудачу, сопровождавшуюся людскими потерями. А всё из-за того, что не выполнялись должным образом приказы. Как это всегда бывает в подобных случаях, наши поражения были вполне закономерными. В то время среди наших товарищей даже появилась довольно странная теория о том, что в Центральной Кордильере не может возникнуть никакого серьёзного партизанского движения, поскольку для нас – это, мол, крайне неблагоприятная местность. Район очень обширный, и после того, что там было, вернуться туда в ближайшие годы якобы просто
