Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На охоте?
– Вряд ли… Он никогда не был на охоте, как промысловая собака. Это полностью сугубо домашнее животное. Я взял его трёхмесячным щенком и вырастил здесь, в дачных условиях. Не натаскивал ни на какие промысловые дела. Его ум, сообразительность, находчивость достались ему по наследству от природы его предков – русских борзых собак, хотя он породистой собакой не считается. Ну и что? Он добрый, смелый и очень умный пёс.
Лаки понимает настрой хозяина, начинает лизаться.
– Окстись, – отворачивает лицо дед Аким.
– А я тоже так хочу, – завидует Горка.
– Лаки, – приказывает дед Аким, – ступай к Егору Даниловичу.
Лаки тотчас подходит к Горке и утыкается ему носом в шею.
– Ну, я же говорил, какой он умница!
Дед Аким смотрит в небо.
– Звёзд не видно. Облачность. И комарьё появилось. Явные признаки завтрашнего ненастья.
Давайте, Егор Данилович, устраиваться на ночлег.
В палатке они ложатся спинами друг к другу и укрываются шерстяным пледом. Немного тесновато, но зато тепло. Лаки ложится в ногах у самого входа в палатку. Горка быстро погружается в сон.
Утром он просыпается от страшного шума. Вокруг палатки всё двигается: прогибаются под ветром стенки палатки, скрепят и стонут деревья, трещат ветки. Деда Акима и Лаки рядом нет. Это пугает Горку. Но вдруг клапан открывается и со смехом в неё вползает дед Аким.
В одной руке он держит котелок.
– Вот, успел кипяточку заполучить.
Тучка подходит. Хлестанёт сейчас.
Пока они пьют чай, обрушивается ливневый дождь, сильный, шумный, но короткий. В небе появляется солнце.
Ягодники свёртывают палатку. Пахнет мохом и мокрой землёй.
– Надо нам поспешить, Егор Данилович, скоро опять задождит.
– Так на небе солнце и ни облачка! Вот только над тайгой белые клочья поднимаются.
– Это зайцы варят обед.
У Горки в который раз за сутки округляются глаза:
– Какой обед? Как варят?
– Так в шутку таёжный народ называет приметы скорого ненастья. Белые клочья облаков – это признаки насыщения воздуха влагой, а значит скоро … – дед Аким вопросительно смотрит на Горку.
– Пойдёт дождь, – бодро отвечает тот.
– Совершенно верно.
Они собирают рюкзаки. Дед Аким перекидывает ружьё через плечо и берёт в одну руку ведро с ягодой.
– Ну, спасибо вам, хозяева тайги за приют и ласку.
Последний костёр
Вот уже несколько дней кряду слабость во всём теле вяжет Акима по рукам и ногам. Кажется, что в нём появились мурашчатые осколочки льда и холодят его: то на спине, или плечах, то на шее, затылке или в подбрюшье. Сковывают морозной вялостью пальцы на ногах. А в этот день, во второй его половине, вдруг необоримая сила тянет Акима в тайгу.
Он берёт термосок с настоями лечебных трав, бутерброды с колбасой и сыром, десяток небольших картофелин и в компании Лаки идёт к таёжной опушке через мосток над речкой, по ромашковой елани, зарослям дикой малины и шиповника. Часто останавливается, унимая беглое биение сердца, срывает и отправляет в рот перезревшие плоды.
Под старой сосной разводит костёр – никогда не проходящую радость тела и души. Жмурясь, тянет носом любимый с детства дымок сгоревшей бересты. Когда появляются первые угли, Аким закатывает в них клубни картофеля.
Лаки носится по опушке. Иногда ныряет в кусты, но долго не задерживается. Выскакивает и смотрит – на месте ли хозяин.
Однако упоительный запах печёной картошки подзывает его к костру. Лаки любит её. Хозяин расстилает на земле газетный лист. Отряхивая с клубней золу и гарь, раскладывает их ароматным рядком.
– Приступай, – предлагает он Лаки.
Расправившись с желанным лакомством, Аким достаёт бутерброды. Подливая в лодочку ладони травяной чай из термоса, поит Лаки. Напившись, тот кладёт голову на колени хозяина и закрывает глаза. Так они сидят долго. И каждый вспоминает о чём-то своём.
Аким вытирает повлажневшие глаза и резко встаёт на ноги. Острая боль в сердце усаживает его снова на землю. Лаки вскакивает, с тревогой вглядываясь в лицо хозяина. Перебирая руками по стволу, тот медленно поднимается. Долго стоит, прижавшись ухом к шершавой коре сосны. Знакомо и, как всегда, таинственно гудит дерево, словно передаёт какую-то весть, посланную природой тайги.
Аким выливает остатки чая на потускневшие угольки, потом, опираясь на суковатую палку маленькими шажками двигается к реке. На середине мостка встаёт на колени и склоняет голову перед тайгой. Плечи его вздрагивают. С перехватом дыхания и болью за грудиной он доходит до усадьбы Соболевых и падает у ворот. Здесь его обнаруживает егерь Филипп, вызванный громким и непрерывным лаем Лаки. Филипп увозит Акима в городскую поликлинику, а вернувшись, сообщает об этом бабе Лине и Горке.
– Я присмотрю за пасекой, – говорит он, – а вы возьмите под опеку Лаки. Пёс очень переживает.
– Конечно же! Конечно! – со слезами в голосе соглашается баба Лина.
Прощание
Два дня бабушка находится в каком-то непонятном оцепенении. Горка никогда её такой не видел. Она по-прежнему улыбается ему, но как-то печально, с потерянным лицом. А на третий день говорит:
– Сегодня мы поедем в город прощаться с Акимом Акимовичем.
– Прощаться? А он разве куда-то уезжает?
– Да, Горушка! Очень далеко и навсегда.
– Как навсегда? Он никогда сюда не вернётся? А Лаки как же? А пчёлы? – взволнованно тараторит Горка. – А я? – растерянно добавляет он.
Баба Лина берёт голову внука в свои мягкие и тёплые ладони, смотрит ему в глаза.
– Дедушка Аким умер, Горушка. Он тяжело болел, и врачи не смогли ему помочь. Его больше нет с нами.
– Умер! – ошеломлённо вторит Горка.
Бабушка молча обнимает его. Они долго стоят в тишине.
Горка знает, что «умер» – это необратимо. Умер папа. Умер Баюн. Теперь умер и дед Аким.
– Сейчас, – прерывает молчание спокойный голос бабы Лины, – нам нужно погоревать, вспомнить всё хорошее, что мы пережили вместе с дедушкой Акимом, и поблагодарить его за это.
– А он услышит? – изумлённо спрашивает Горка.
– Обязательно услышит, – кивает баба Лина.
Они садятся на крыльцо, и баба Лина с горькой улыбкой рассказывает, как Аким Акимыч повёл Горку в двухдневный поход в тайгу, а она так за них волновалась, что всю ночь не спала. А Горка восхищается, каким смелым был дед Аким, и даже с медведем встречался, и пчёл не боялся, и пожара. И подшучивать над всеми любил. И очень интересно рассказывал обо всём на свете!
– А ты будешь жить долго, баба Лина? – вдруг спрашивает Горка.
– Человек живёт столько, сколько о нём помнят, – отвечает бабушка.
В половине дня к домику бабы Лины подъезжает легковая машина. Через два часа Горка с бабушкой оказываются в городе у высоченного каменного здания, возле одного из подъездов которого толпятся люди. У всех серые, неподвижные лица. Некоторые прикладывают к глазам носовые платки. Звучит траурная музыка. За спинами людей Горке не видно, но слышно, как что-то выносят из подъезда. Хлопает дверца катафалка.
Горка и бабушка снова садятся в легковую машину и едут на кладбище.
Когда они пробиваются сквозь толпу
- Новые рассказы про Франца - Кристине Нёстлингер - Детская проза
- Злоключения озорника - Герхард Хольц-Баумерт - Детская проза
- Школа на горке - Людмила Матвеева - Детская проза
- Кошачья голова - Татьяна Олеговна Мастрюкова - Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Библиотекарша - Людмила Анисарова - Детская проза
- Мамина школа (сборник) - Татьяна Новоселова - Прочая детская литература
- Река моя Ангара - Анатолий Мошковский - Детская проза
- Лесь с Ильинки-улицы - Валентина Ососкова - Детские приключения
- Сказка о Солнечной Поляне - Татьяна Корченкова - Прочая детская литература
- Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза