Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но вдруг замер и задумался, после повернулся к Ивану и, приветливо улыбаясь, поманил его рукой. Иван аж заскрипел зубами от злости, но все же подошел к карете. Никита Иванович опять стал очень серьезным и так же серьезно и очень негромко сказал:
— Жаль мне тебя, голубчик. Не знаю, почему, но жаль. Так вот, если будет какая беда и не будет тебе куда кинуться, тогда приезжай ко мне, я приму. И даже если меня вдруг дома не будет, или если тебе так ответят, что меня нет, то все равно не уходи. А скажешь: «Бедный Петр. Очень просит». Понятно?
Иван молчал, не зная, что ответить.
— Э! — сказал Никита Иванович. — Я же не говорил тебе, что проси у меня чего хочешь. Я же не царь. И я же не сказал: нижайше кланяюсь. А я только сказал: приму, если будет беда. Ну да лучше, чтобы совсем без беды. Чтобы мы больше не встречались. Но, чую, встретимся. А пока что все равно прощай!
И с этими словами Никита Иванович сел в экипаж, лакей захлопнул за ним дверцу и только вскочил на запятки, как кучер стеганул лошадей — и они сразу понесли.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Третий куверт
Иван развернулся и пошел обратно во дворец. На полдороге ему встретились его солдаты, они сказали, что идут в Большой дворец за обедом. Что, уже приходила та дама от царицы, спросил Иван. Приходила, даже прибегала, ответили солдаты, такая красная, что просто страсть. Тогда давайте живо, приказал Иван, и солдаты прибавили шагу, а он пошел дальше.
Возле дворца Иван спросил у караульного, все ли в порядке. Караульный ответил, что все, что никто туда не входил, а выходил оттуда только Шкурин два раза и Шарогородская раз. После чего тут же спросил: а что делать, если вдруг выйдет государыня, ведь государь сказал, что ей это не положено. Или, может, есть уже другой приказ? Иван сказал, что должен быть, но он пока еще не поступил. Так что делать, ваше благородие, растерянно сказал солдат, если она вдруг что? Но Иван никак на это не ответил, потому что он уже развернулся и пошел вдоль галереи.
Опять вернувшись в кордегардию, Иван снял шляпу, и в сердцах швырнул ее на стол, и походил взад-вперед, после остановился, медленно провел ладонью по щеке — и велел подать ему всего, что нужно для бритья. Так Миколкин вас побреет, ваше благородие, сказал Колупаев, зачем вам это самому? Молчать, громко сказал Иван, не рассуждать, дать всего, что надо, живо! После чего сел за стол и насупился.
Они забегали и принесли всего. После он брился и думал, что они, дурни, ничего не понимают, что он всегда любил бриться сам, он даже своему денщику Мишке никогда этого не доверял, он же не баба… Ат, при чем здесь баба, бабы разве бреются», — думал Иван, ловко шваркая бритвой вверх-вниз. И он побрился сам, они только смотрели…
Да, и еще только вот что: пока он брился, Рябов его разул и надраил ему сапоги, а после опять его обул. И еще: после бритья Иван встал, и ему переплели косу и почистили мундир. И только они со всем этим покончили, как пришел Шкурин и сказал, что господина ротмистра зовут к столу. И тотчас же еще сказал: немедленно! Иван сердито хмыкнул и пошел следом за Шкуриным.
Во дворце Шкурин опять завел Ивана в секретарскую, а сам входить не стал. Иван теперь уже не растерялся, а снял шляпу и приветствовал царицу как положено. На что царица смущенно сказала:
— Да что вы! Зачем такие церемонии?
Царица, как и в первый раз, сидела на софе, только теперь перед ней еще стоял небольшой обеденный столик, сервированный очень богатой посудой. А вот зато сама царица была одета очень просто, почти как служанка. И драгоценностей на ней почти что не было. И лицо у нее было хоть и улыбающееся, но в то же время какое-то грустное. А тут она еще таким же грустным голосом сказала:
— Садитесь, господин Заруба. Будем кушать.
Иван прошел и сел к столу. Теперь они сидели очень близко один от другого, всего через маленький стол, и их было всего двое… Да, и еще, вдруг увидел Иван, на столе, слева от него, был заготовлен третий куверт. Царица заметила, куда смотрит Иван, но ничего не сказала, а только улыбнулась. Иван осторожно откашлялся. Царица еще раз улыбнулась и сказала:
— Сейчас подадут.
После чего почти что сразу растворилась боковая дверь, к ним вошла важная дама с подносом и подала им по тарелке щей. Щи были самые обыкновенные, солдатские, Иван даже поднял брови. Царица посмотрела на Ивана и сказала:
— Я очень люблю щи. А вы разве не любите?
— Люблю! — сказал Иван и сразу взял ложку и принялся есть. Щи были хорошие, на густом мясном бульоне, замечательные щи, просто царские, думал Иван, чтобы хоть как-то себя успокоить.
Царица перестала есть, сказала:
— Почему-то всем кажется, будто мы живем совсем иначе, чем все остальные. Но ничего подобного. Помню, как покойная государыня выговаривала мне, что я слишком много транжирю. Как будто мне было что транжирить!
Царица покачала головой, после опять взяла ложку и принялась есть. После опять заговорила — и это уже почти сердито:
— Ну да ничего! Мне это было просто. Мне было не привыкать. Остроносая дурнушка из нищего немецкого княжества, вот кто я была такая, и я этого никогда не забывала. Да мне и не давали забывать. Другое дело Питер. Ну, конечно! У него же было два престола на выбор: русский и шведский. Он выбрал шведский. Но его крепко взяли за руку и привезли сюда. А он плакал, он хотел обратно. А его тогда на горох, на колени! И Брюмер еще бил его! Брюмер — это его гувернер, ужасный человек, чудовище, каких…
Но тут она спохватилась и замолчала. После уже почти спокойным голосом сказала:
— О, простите. Я в последнее время стала совсем невыносимая, я знаю. А тут еще так жалко Питера. Это же…
Но она опять
- Карл Великий (Небесный град Карла Великого) - Анна Ветлугина - Историческая проза
- Карл Великий. Небесный град Карла Великого - Анна Ветлугина - Историческая проза
- Елизавета Йоркская: Роза Тюдоров - Маргарет Барнс - Историческая проза
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Перекоп ушел на Юг - Василий Кучерявенко - Историческая проза
- Марко Поло - Виктор Шкловский - Историческая проза
- Золото Югры - Владимир Дегтярев - Историческая проза
- Пляска Св. Витта в ночь Св. Варфоломея - Сергей Махов - Историческая проза
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Ведьмы. Салем, 1692 - Стейси Шифф - Историческая проза / Ужасы и Мистика