Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он остановился, вдруг поймав себя на мысли, что уже обдумывает идею фильма и что внутренне уже решил начать работу. В конце концов, сдаваться и отступать он не намерен.
Появление двух молодцов не вывело Зинштейна из задумчивости. И только когда чья‑то рука рванула его вбок и швырнула в полутьму арки, он удивленно огляделся и возмущенно вскрикнул:
– В чем дело, господа? Что вам надо?
Один из молодцов вытащил нож и сунул его под нос режиссеру.
– Никши, тля! Еще вякнешь, и перо в бок!
– Какое перо?
Второй молодец рванул из рук Зинштейна несессер. Тот ойкнул, потянулся за вещью и получил удар в грудь.
– Да что вы себе позволяете?! Я полицию позову!
Последовал второй удар, по спине.
– Фраер, дырку в башке сделать? Умолкни, вошь! Выворачивай карманы!
Тот факт, что почти в центре города его грабят двое грязных пацанов, настолько возмутил Зинштейна, что он, позабыв про страх, вдруг тонко завопил:
– Пошли вон, христопродавцы! Иуды! Низринет вас бог да покарает мечом огненным!
С чего его повело на христианскую тематику, Зинштейн не знал сам. Вспомнилась роль одного из персонажей так и не доснятого фильма. Тот был проповедником и обличал судей.
Бандиты озадаченно замерли, услышав столь странные слова. Потом тот, что с ножом, опомнился и подступил к Зинштейну вплотную.
– Кончай его! – подзадорил товарища второй.
– То есть как кончай? – икнул от испуга Зинштейн. – Я только сценарий начал обдумывать! Мне же фильм снимать!
Он с ужасом смотрел на кончик ножа возле своего носа и не заметил возникшую за спиной бандитов тень.
– А ну, шавки, вернули весчь и свинтили быстро! Чтоб не дыша и не моргая!
Зинштейн вытаращил глаза. В проходе арки стоял молодой широкоплечий мужчина в дорогом костюме. Руки он держал за спиной, ноги широко расставил, являя собой уменьшенную копию Колосса Родосского, правда, без вскинутой руки.
– Хорь, щекотни его, – бросил второй бандит. – А потом этого уделаем и ноги.
Первый бандит – Хорь – отступил от Зинштейна и пошел на нежданного заступника, поигрывая ножом. Тот спокойно выждал, дал подойти Хорю ближе, потом вдруг выбросил вперед ногу и выбил ей нож из руки бандита. Хорь взвыл от боли и упал на колени. Нож мелькнул в воздухе и упал.
Второй бандит достал кастет, торопливо натянул его на руку и визгливо крикнул:
– Ща закрою!
И опять заступник дал подойти к себе, легко отбил удар бандита, хлопнул его по уху, добавил по лбу. Тот упал на колени и застонал.
– Еще, сявки?
Сявки расклад поняли, кое‑как поднялись и рванули вглубь подворотни.
Молодой человек отшвырнул ногой нож и подошел к Зинштейну. Поднял упавший несессер, протянул его режиссеру.
– Вы бы хоть велодог[5] носили, что ли. Раз такие вещи яркие имеете, – добродушно проговорил он. – Шпана‑то думает, там деньги.
– Б‑благодарствую, сударь, – выдавил Зинштейн. – Совершенно г‑глупая ситуация. Здесь и шпана! Откуда?
– Бывает… Пошли на свет, что мы, как тати, по углам.
Молодой человек вывел Зинштейна на улицу, осмотрел его, указал на грязный рукав. Режиссер попробовал отряхнуть его, бросил и сжал руку спасителя.
– Сердечно благодарен! Сердечно! Вы спасли меня от ужасной участи! Они могли меня зарезать! Да еще сейчас, когда я только… – он осекся, поправил ворот пальто. – Разрешите представиться – Зинштейн! Сергей Михайлович! Режиссер и сценарист! Да!
Молодой человек учтиво склонил голову.
– Григорий С‑с… Скорин. Свободный художник. Пишу… гм… понемногу.
– Очень приятно! Очень! – Зинштейн схватил большую руку Григория двумя руками и затряс. – Очень прият… простите, кто вы?
– Художник! – блеснул улыбкой Скорин.
– Серьезно? Нет, правда! – заволновался Зинштейн. – Но это же судьба! Понимаете?
– Пока нет.
Скорин осторожно потянул пальцы из тисков рук режиссера. Тот не заметил этого, увлеченно заговорил:
– Это перст судьбы! Вы являетесь, как архангел Гавриил, спасаете мою душу… и грешное тело и оказываетесь тем, кто мне очень нужен! Теперь понимаете?
– Пардон, нет.
Зинштейн огляделся. Неподалеку, на другой стороне дороги была вывеска кафетерия.
– Уделите мне немного вашего времени? Прошу, не отказывайте, Григорий! У меня есть к вам деловое предложение! Не смейтесь!
Скорин перестал улыбаться, кивнул:
– Что ж, не стану возражать. Ведите, Вергилий.
Зинштейн радостно взмахнул рукой и устремился через дорогу, проигнорировав пролетку, которая едва не наехала на него. Не отвечая на ругань извозчика, режиссер увлеченно тащил спасителя за собой, пребывая в приподнятом настроении.
…Хорь и Скула сработали как надо. Подкатили к фраеру, взяли на нож, тряхнули. Правда, фраер едва не испортил дело, сам полез на сталь. Отчаянным оказался, хотя на вид хлипок. Ждать дальше Григорий не стал, явил себя. Хорь и Скула дружно бросились на него, получили лещей и отвалили. За кровянку и шишки Григорий им выдал по червонцу. И велел пропасть на неделю, а потом привязать языки намертво. Шавки солидно покивали и сделали, что велено. Молодцы.
Григорий рассчитывал на благодарность спасенного, но не ожидал, что тот проявит ее так пылко. И слова Григория о том, что он свободный художник, воспримет буквально. Патлатый представился Зинштейном, тут же сказал, что он режиссер и сценарист и пригласил Григория в кафетерий. Тот от неожиданности едва не выдал свою кличку. Вовремя исправился и назвал фамилию дядьки Митрофана – Скорин.
В кафетерии, угостив спасителя, Зинштейн тут же предложил ему работу и стал рассказывать о новом фильме, о поездке во Владивосток.
– Это будет нечто новое, особенное! Сплав жанров, огонь и пламя! Нам нужен художник! Просто необходим! Григорий, вы просто обязаны поехать с нами! Понимаете?
Григорий посмеивался, неопределенно пожимал плечами. А сам все поворачивал разговор к тому здоровому собеседнику, что был с Зинштейном в «Дононе».
– Это продюсер! Ну, меценат, он платит за картину! Богат, конечно, деятелен, энергичен.
– Он тоже едет?
– А как же! – Зинштейн тряхнул гривой. – Он, директор, кое‑кто из актеров…
Вот это уже было интересно. Легавый едет во Владивосток. Будет в поезде все время. Уж найти момент и всадить ему нож в бок всегда можно. Хотя… если он и впрямь меценат и просто похож на того легавого? Надо разобраться. Он – хорошо. Не он – по крайней мере, Григорий исчезнет из города на время, пока тут все утихнет. Да и занятие себе найдет, хватит с него воровской жизни, это уж точно!
– А, пропадай моя телега! Согласен! – заявил Григорий.
Зинштейн бросился обнимать его, крича:
– Мы покорим Россию и создадим шедевр! Григорий, вы войдете в историю!
– Да я туда не спешу, – хмыкнул новоявленный «Скорин». – А этого… мецената как величать‑то?
– Щепкин. Василий Сергеевич Щепкин. Однофамилец великого русского артиста. И сам близок к искусству! Собирайтесь, Григорий. Завтра в три пополудни поезд повезет нас к славе и успеху!
«Подальше от Питера и полиции», – про себя добавил Григорий и пожал на прощание руку Зинштейну.
18
Ближе к вечеру Щепкин собрал группу в своем кабинете в спортивном обществе, чтобы обсудить план действий на время поездки и расписать расстановку сил. Но не тут‑то было. Сперва позвонил Зинштейн и принялся объяснять, кого из съемочной бригады он уже нашел и кто ему еще нужен здесь. Послать режиссера куда подальше было никак нельзя и капитан вынужденно слушал взволнованный голос Зинштейна, поддакивая и вставляя «хорошо, согласен».
Потом позвонили из Управления железных дорог и попросили уточнить, сколько мест нужно бронировать. Пришлось самому звонить Зинштейну и уточнять. Режиссер наверняка еще не знал, что‑то говорил о поиске хорошего гримера. Щепкин плюнул, позвонил в управление и заявил: «Бронируйте четыре купе в вагоне первого класса и три – во втором».
После этого Василий вернулся к делу.
– Состав японской делегации нам известен. Размер багажа не особо и важен, он будет при них, в вагоне. Вагон частично бронирован, конструкция усилена. В остальном ничем не отличается от стандартного. Схему посмотрели?
Белкин и Гоглидзе одновременно кивнули.
– В принципе, проникнуть можно и через крышу, и через окно в полу в техническом отсеке. Хотя они наверняка закрыты на задвижки. Окна само собой – тоже. Двери усилены, замки двойные.
– Такие только взрывать, – вставил Белкин. – Вообще‑то я приготовил в дорогу чемоданчик с «игрушками».
«Игрушками» поручик называл разнообразные образцы взрывчатки – динамит, тротил, пироксилин.
– Надеюсь, до их использования не дойдет, – насмешливо протянула Диана. – Столько шума.
– По ходу решим, – сказал Щепкин. – Давайте вернемся к плану. Первый вариант – остановка в Вятке. Если все пройдет как задумано, мы сможем обыскать вагон в отсутствие японцев. Или просмотреть ручную кладь, если японцы потащат украденные документы с собой.
- Тайна короля Якова - Филип Депуа - Исторический детектив
- Високосный, 2008 год - Александр Омельянюк - Исторический детектив
- Голос ночной птицы - Роберт Маккаммон - Исторический детектив
- Загадка о русском экспрессе - Антон Кротков - Исторический детектив
- Игра без правил - Владимир Моисеевич Гурвич - Исторический детектив
- Доска Дионисия - Алексей Глебович Смирнов - Исторический детектив
- Цербер. Найди убийцу, пусть душа твоя успокоится - Александр Александрович Гоноровский - Исторический детектив / Русская классическая проза
- Убийство Сталина и Берия - Юрий Мухин - Исторический детектив
- Секретный сотрудник - Сергей Иванович Бортников - Исторические приключения / Исторический детектив / Шпионский детектив
- Просто Маса - Акунин Борис "Чхартишвили Григорий Шалвович" - Исторический детектив