Но наш Ганс отнюдь не злодей и не ребенок, у которого жестокие и насильственные наклонности человеческой природы в этот период жизни пока еще проявляются беспрепятственно. Напротив, он обладает необычайно добродушным и ласковым нравом; отец записал, что превращение агрессивной наклонности в сострадание произошло у него очень рано. Задолго до фобии он начинал беспокоиться, если видел на карусели, как бьют лошадей, и он никогда не оставался равнодушным, если в его присутствии кто-нибудь плакал. В одном месте анализа у него в определенной взаимосвязи проявляется подавленная часть садизма[59]; но она была подавлена, и впоследствии из этой взаимосвязи мы сможем догадаться, для чего она нужна и что должна заменить. Ганс искренне любит также отца, в отношении которого лелеет желание смерти, и в то время, как его интеллект оспаривает противоречие[60], он вынужден демонстрировать его фактическое наличие, ударяя отца и сразу же вслед за этим целуя место удара. Также и мы хотим поостеречься считать это противоречие предосудительным; из таких пар противоположностей вообще состоит эмоциональная жизнь людей[61]; более того, будь это иначе, наверное, вообще не было бы вытеснения и невроза. Эти противоположности чувств, которые у взрослого человека осознаются одновременно, как правило, только при сильнейшей любовной страсти, тогда как обычно они подавляют друг друга, пока одному из чувств не удается удерживать скрытым другое, в душевной жизни ребенка на протяжении долгого времени мирно сосуществуют.

Наибольшее значение для психосексуального развития нашего мальчика имело рождение маленькой сестры, когда ему было 3½ года. Это событие обострило его отношения с родителями, поставило его мышлению неразрешимые задачи, а наблюдение за тем, как ухаживали за ребенком, оживило тогда следы воспоминаний о его собственных самых ранних переживаниях удовольствия. Также и это влияние является типичным; в неожиданно большом количестве биографий и историй болезни за отправную точку следует брать эту вспышку сексуального удовольствия и сексуального любопытства, связанную с рождением следующего ребенка. Поведение, такое же как поведение Ганса по отношению к новорожденной, мною изображено в «Толковании сновидений». Во время жара несколько дней спустя он предает огласке, как мало он согласен с этим прибавлением семейства. Здесь по времени предшествует враждебность, за которой может последовать нежность[62]. С тех пор страх, что может появиться еще один новый ребенок, занимает определенное место в его сознательном мышлении. В неврозе уже подавленная враждебность замещается особым страхом – страхом перед ванной; в анализе он неприкрыто выражает желание смерти сестры, причем не только в намеках, которые отец должен дополнить. Его самокритике это желание не кажется таким скверным, как аналогичное желание в отношении отца; но в бессознательном он, очевидно, относился к обоим одинаковым образом, потому что оба они у него отнимают маму, мешают ему быть с ней наедине.

Впрочем, это событие и с ним связанные ожившие переживания дали его желаниям новое направление. В торжествующей последней фантазии он суммирует все свои эротические побуждения, происходящие из аутоэротической фазы и связанные с объектной любовью. Он женат на своей красивой матери и имеет множество детей, о которых он может заботиться на свой манер.

Однажды на улице Ганс заболевает страхом: пока еще он не может сказать, чего боится, но уже в начале своего тревожного состояния выдает также отцу мотив своего нездоровья, выгоду от болезни. Он хочет остаться у матери, с нею ласкаться; как полагает отец, появлению этой тоски, возможно, способствовало воспоминание, что он был отделен от нее, когда родился ребенок. Вскоре оказывается, что эту тревогу уже нельзя обратно перевести в тоску по матери, он боится также тогда, когда мать идет с ним рядом. Между тем мы получаем указания на то, на чем зафиксировалось превратившееся в тревогу либидо. Он обнаруживает совершенно специализированный страх, что его укусит белая лошадь.

Такое болезненное состояние мы называем фобией, а случай нашего малыша мы могли бы причислить к агорафобии, если бы это нарушение характеризовалось тем, что обычно невозможные действия в открытом пространстве каждый раз становится легко совершать в сопровождении определенного избранного для этого лица, в крайнем случае врача. Фобия Ганса это условие не соблюдает, вскоре перестает быть связанной с открытым пространством и все отчетливее избирает своим объектом лошадь; в первые дни на пике тревожного состояния он высказывает опасение: «В комнату придет лошадь», – которое весьма облегчило мне понимание его тревоги.

Положение фобий в системе неврозов до сих пор было неопределенным. Представляется несомненным, что в фобиях можно разглядеть лишь синдромы, которые могут принадлежать к разным неврозам, и им не следует придавать значение особых болезненных процессов. Для фобий такого рода, как у нашего пациента, которые встречаются чаше всего, мне кажется целесообразным название «тревожная истерия»; я предложил его доктору В. Штекелю, когда он взялся за описание нервных состояний тревоги, и я надеюсь, что оно укоренится[63]. Оно оправдывается полным соответствием в психическом механизме этих фобий с истерией, вплоть до одного пункта, но очень важного и подходящего для разграничения, а именно: либидо, высвобожденное из патогенного материала благодаря вытеснению, не конвертируется, оказавшись вне сферы психического, не используется для телесной иннервации, а становится свободным в виде тревоги. В имеющихся случаях болезни «тревожная истерия» может в любых пропорциях смешиваться с «конверсионной истерией». Но существует также и конверсионная истерия в чистом виде без всякой тревоги, равно как и простая тревожная истерия, которая выражается в ощущениях тревоги и фобиях без примеси конверсии; случай последнего рода и есть случай нашего маленького Ганса.

Тревожные истерии – это наиболее часто встречающиеся из всех психоневротических заболеваний, но прежде всего они появляются в жизни первыми; это – прямо-таки неврозы детского возраста. Когда мать, скажем, рассказывает про своего ребенка, что он очень «нервный», то в девяти случаях из десяти можно рассчитывать, что ребенок имеет какого-либо рода тревогу или что он боязлив во многих отношениях. К сожалению, более тонкий механизм этих столь важных заболеваний изучен пока еще недостаточно; пока еще не установлено, имеет ли тревожная истерия – в отличие от конверсионной истерии и других неврозов – своим единственным условием конституциональные моменты или случайные переживания, или в каком сочетании того и другого она возникает[64]. Мне кажется, что она представляет собой то невротическое заболевание, которое меньше всего претендует на особую конституцию и в связи с этим легче всего может быть приобретено в любом возрасте.

Можно легко выделить одну существенную особенность тревожных истерий. Тревожная истерия

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 70

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Психоанализ детских страхов - Зигмунд Фрейд бесплатно.

Похожие на Психоанализ детских страхов - Зигмунд Фрейд книги

Введение В Психоанализ. Лекции - Зигмунд Фрейд - Психология
Введение в психоанализ (Лекции 16-28, часть 3) - Зигмунд Фрейд - Психология
Детский психоанализ - Мелани Кляйн - Психология
Введение в психологию - Зигмунд Фрейд - Психология
О психоанализе - Зигмунд Фрейд - Психология
Я ничего не боюсь. Идентификация ужаса - Зигмунд Фрейд - Психология
Анатомия игры - Марина Линдхолм - Психология
По древнегреческому сценарию - Светлана Ивановна Небыкова - Биографии и Мемуары / Психология
Инфантильное возвращение тотема - Зигмунд Фрейд - Психология
Печаль и меланхолия - Зигмунд Фрейд - Психология

Оставить комментарий