Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страх? Да, сенатор не отрицал, что ощущает страх.
Горечь? Да, естественно, и горечь.
И все же, несмотря на страх и горечь, окно заворожило его картиной, которую обрамляло.
«Земля, вода и небо, — подумал он. — И я чувствую себя единым с ними. Это смерть дала мне такое чувство. Смерть возвращает нас к исходным стихиям, к земле и деревьям, к облакам на небе и солнцу, гибнущему на западе в потоках собственной крови.
Такова цена, которую мы платим, — подумал он. — Цена, назначенная человечеству за вечную жизнь. Мы утратим способность воспринимать красоту. Утратим истинный смысл самого для нас, казалось бы, дорогого — ведь то, чему нет предела, что будет всегда, неизбежно потеряет для нас всякую ценность…
Философствуешь? — спросил он себя. — Да, конечно, философствую. А что остается? Хочу прожить еще сто лет, хочу, как никогда ничего не хотел. Хочу получить шанс на бессмертие. А поскольку не получу, то и вымениваю вечную жизнь на закат, отраженный в озере. И хорошо, что я еще способен на это. Счастье мое, что способен».
У сенатора вырвался хриплый горловой стон.
Позади него внезапно ожил телефон, и он обернулся. Телефон заверещал повторно. Внизу, в гостиной, раздались шаги, и сенатор поспешно крикнул:
— Я подойду, Отто. Он снял трубку.
— Вызов из Нью-Йорка, — сообщила телефонистка. — Попросите, пожалуйста, сенатора Леонарда.
— Леонард слушает.
В трубке возник другой голос:
— Сенатор, говорит Джиббс.
— Да, да, — отозвался сенатор. — Палач.
— Звоню вам, — пояснил Джиббс, — потолковать насчет выборов.
— Каких еще выборов?
— Выборов в Северной Америке. Тех, в которых вы принимаете участие. Не забыли?
— Я старик, — ответил сенатор, — и скоро умру. Выборы меня не интересуют.
Джиббс трещал не останавливаясь:
— Но почему же, сенатор? Какая муха вас укусила? Вам необходимо что-то предпринять. Подготовить речи, выступить с заявлением для печати, прибыть сюда и поездить по стране. Организация не в силах принять все хлопоты на себя. Часть их неизбежно выпадает и на вашу долю.
— Ладно, я что-нибудь придумаю, — пообещал сенатор. — Да, да, я в самом деле что-нибудь придумаю.
Повесив трубку, он подошел к письменному столу и включил свет. Достал из ящика бумагу, вынул из кармана перо.
Телефон совершенно сошел с ума — он не удостоил звонки вниманием. Однако телефон не унимался, и в конце концов трубку снял Отто.
— Вас вызывает Нью-Йорк, сэр, — доложил он. Сенатор сердито затряс головой и услышал, как Отто тихо говорит что-то в трубку, но слов не разобрал. Больше телефон не звонил.
Всем, кого это касается, — написал сенатор.
Вычеркнул.
Заявление для мировой печати. Вычеркнул.
Заявление сенатора Гомера Леонарда.
Вычеркнул и это — и принялся писать без заголовка:
Пять столетий назад люди мира предложили немногим избранным, мужчинам и женщинам, дар продленной жизни. Предложили, надеясь и веря, что избранники используют этот дар для того, чтобы своим трудом приблизить день, когда большая продолжительность жизни станет достоянием всего человечества.
Время от времени продление жизни даровалось дополнительным группам людей — и всякий раз подразумевалось, что дар предложен на тех же условиях, что удостоенные его лица будут жить и трудиться во имя дня, когда можно будет сказать населению всей планеты: живите долго, живите вечно.
В течение столетий иные из нас внесли свой вклад в осуществление этой мечты, взращивали ее, жили ради нее, не жалели сил, чтоб обосновать ее и приблизить.
Иные из нас такого вклада не внесли.
После должных раздумий, тщательно взвесив свои собственные усилия и возможности, я пришел к выводу, что не вправе вновь принимать дар, которого более не стою.
Простое человеческое достоинство требует от меня, чтоб я встречался с прохожими на улице, с собратьями в любом закоулке мира, не пряча глаз. Я не имел бы на это права, если бы продолжал принимать дар, которого не заслуживаю, дар, недоступный большинству людей.
И расписался, аккуратно, разборчиво, без привычных завитушек.
— Ну вот, — произнес сенатор вслух в тишине ночной комнаты, — это они прожуют не сразу.
Заслышав мягкие шаги, он обернулся.
— Вам бы давно следовало быть в постели, сэр, — напомнил Отто.
Сенатор неуклюже поднялся — ломило кости, тело ныло, требуя покоя. «Старею, — подумал он. — Опять старею. А ведь так несложно начать сначала, вернуть юность, зажить новой жизнью. Чей-то кивок, один-единственный росчерк пера — и я стал бы опять молодым».
— Вот заявление для печати, Отто, — сказал сенатор. — Будь добр, передай его по назначению.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Отто, бережно принимая бумагу.
— Сегодня же, — подчеркнул сенатор.
— Сегодня? Время довольно позднее…
— И тем не менее я хочу, чтоб оно было напечатано сегодня же.
— Значит, оно очень важное, сэр?
— Это моя отставка, — сказал сенатор.
— Отставка, сэр? Из сената?
— Нет, — сказал сенатор. — Отставка из жизни.
М-р Майкелсон. Как священнослужитель джентльмены, я не могу рассуждать иначе: план, предложенный вашему рассмотрению, противоречит высшим установлениям. Человек не вправе утверждать, что создания Божии способны жить сверх отпущенного им срока.
Председательствующий м-р Леонард. Но разрешите спросить: как установить границы отпущенного человеку срока? Медицина уже продлила жизнь многим и многим людям. Что же, по-вашему, любой врач — нарушитель божественной воли?
М-р Майкелсон. Другие ораторы, стоявшие на этой трибуне, дали ясно понять, что конечная цель научных изысканий — бессмертие. Нетрудно видеть, что физическое бессмертие не согласуется с концепцией христианства. Заявляю вам, сэр: нечего и надеяться обмануть Господа и не понести возмездия.
Из стенографического отчета о заседаниях подкомиссии по делам науки комиссии по социальному развитию при Всемирной палате представителей.
Шахматы — игра логическая. И одновременно игра этичная.
За доской нельзя орать и нельзя свистеть, нельзя греметь фигурами, нельзя зевать со скуки, нельзя сделать ход, а потом забрать его назад. Если вы побеждены, вы признаете свое поражение. Вы не заставляете противника продолжать игру, когда ваш проигрыш очевиден. Вы сдаете партию и предлагаете начать другую, если располагаете временем. Если нет, вы просто сдаетесь и при этом ведете себя тактично. Вы не сбрасываете в ярости фигуры на пол. Не вскакиваете и не выбегаете из комнаты с криком. Не тянетесь через стол, чтобы закатить противнику оплеуху.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Миры Клиффорда Саймака. Книга 10 - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Миры Клиффорда Саймака. Книга 6 - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Клиффорд Саймак. Город (Том 1-й дополнительный) - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Прелесть - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Ветер чужого мира - Клиффорд Саймак - Рассказы / Научная Фантастика
- Заповедник гоблинов - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Почти как люди: Фантастические романы - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Могильник. Сборник научно-фантастических произведений - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- КАНИКУЛЫ НА ЛУНЕ - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Вторжение - Мюррей Лейнстер - Научная Фантастика