– Почему это я вру? Отчего ты так решила? Я сам слышал, как он Сегюру об сем говорил. Странно мне: ты этого человека в жизни не видала, а заступаешься за него, мне, мужу своему, не веришь.

– Потому и не верю, что всякую чушь несешь. Пришел невесть откуда, говоришь невесть что… Что ты сказал?! Он уедет через два дня?! Быть того не может!

– Агафьюшка, ты о чем? Кто уедет через два дня? Ах да, я сказал, этот черный француз уедет, ну да, а тебе-то что за печаль?

– Какая мне печаль?! Да такая, что… никакой! Надоело мне болтовню твою слушать! Спать хочу.

– Агафьюшка…

– Не мешай! Убери руки! Иди вон на лавке ложись, тут и одной жарко.

– Что такое, не пойму, приключилось? То от бабы не отобьешься, то к бабе не пробьешься! Агафьюшка, желанная моя…

– Уйди! Надоел! Не надобен ты мне! То не допросишься, то лезет – не прогонишь! Спать хочу! Голова болит, вишь, даже платком повязалась, тело ломит, живот пучит, спину скорчило, ох, тошнехонько мне!

– Агафьюшка, тебе, может, кваску попить? Или водички? Молочка? Скажи, чего хочешь, я подам!

– Ничего мне не надо, отвяжись! Ах, Господи, да что же ты меня так… да за что?!

«Ничего не пойму. Ровно белены баба объелась. Ну и ладно, посплю на лавке, все равно завтра чем свет к его превосходительству Алексею Алексеевичу с докладом… нельзя нам упустить черного этого… не то ворона, не то дьявола… как верно Ванятка сказал… а-ах… сплю… а все же почему Агафьюшка… а-ах…»

Наши дни

Прямо скажем, Алёна изрядно нервничала, пока проходила паспортный контроль в аэропорту Шарль де Голль. А вдруг зловредный Диего Малгастадор решил подстраховаться и начал подстерегать «эту русскую» заранее?

Но никаких подозрительных личностей, шныряющих вокруг, в аэропорте не наблюдалось. Секьюрити, у которых взгляды вообще перманентно пронизывающие, уделили Алёне не больше внимания, чем любой другой пассажирке. Точно так же вежливо и спокойно посмотрел на нее наголо бритый пограничник-араб, поставил в паспорте штамп о прохождении границы и сказал:

– Au revoir, до свидания!

Алёна ответила тем же и проследовала на таможенный досмотр. Он прошел без всяких приключений, в отличие, например, от того, который она проходила минувшим летом, когда везла одну картину, купленную случайно, на уличном puce[21]… Ох и натерпелась она из-за этой картины волнений[22]!..

И вот все досмотры позади. Алёна обулась, надела куртку и перекинула сумку через плечо, перехватив при этом взгляд, которым девушка в форме таможенницы окинула куртку. Мгновенно стало не по себе… ну да, на воре шапка, в данном случае куртка, горит! Но когда таким же заинтересованным взглядом ее окинула идущая мимо дама, в которой никак нельзя было заподозрить представительницу власти, а потом и другая, и третья, Алёна поняла, что они просто любуются. Черт, и в самом деле потрясающе! Черно-бурый мех, изящество покроя, тонкая, отличной выделки кожа, большие ажурные пуговицы цвета старой бронзы… На куртке как бы было написано: «Я – дорогая вещь!» – и в мире, где по одежке встречают, она была своей. Алёна заметила, что куртка вызывала особо почтительные улыбки даже у служащих магазинов дьюти-фри, с курткой был невероятно любезен красивейший блондин – приказчик, который упаковывал Алёне четыре маленькие пластиковые бутылочки ее любимого ликера «Baileys», название которого он, как и положено во Франции, произносил с ударением на последнем слоге, и советовал еще прикупить две обычные, стеклянные бутылки, потому что они «идут нынче с хорошей скидкой», как сообщил он интимным шепотом – между прочим, на хорошем русском языке, хотя и с акцентом. Этот парень также поведал куртке, что он из семьи эмигрантов, но не последних времен, а тех, настоящих, послереволюционных, и ему очень нравится обслуживать русских туристов, это утихомиривает его nostalgie russe, которой, по его мнению, перманентно страдает каждый русский, независимо от того, где был рожден.

Видимо, приказчик был просто пленен курткой, потому что никак не мог от нее отвязаться и в изысканных выражениях советовал обратить внимание то на этот ликер, то на другой, то на какой-то особенный горький шоколад – совершенно новая марка и потрясающий вкус, продается только в нашем аэропорту, практически без калорий, его можно есть сколько угодно без опасения испортить фигуру! – то на сувениры… Куртка, то есть, извините, Алёна вспомнила, что сувениры ей и правда нужны, и прошла-таки в тот отдел. Блондинчик проводил куртку трепетным взором – и точно таким же встретил входящее в магазинчик кашемировое пальто, отделанное леопардовым мехом.

Ах, как непостоянны мужчины!

Алёна купила две красивые кружки, несколько забавных брелков с Эйфелевой башней, сувенирную упаковочку с духами – и обратила внимание на стойку с прессой.

– А у вас есть русские газеты? – спросила она.

– Да, мадам, – улыбнулась ей хорошенькая продавщица. – Вот они.

На стойке лежали АиФ, МК, «Комсомолка» и «Новая газета». Стоили они просто сумасшедших денег. Интересно, какой идиот их покупает здесь, если через четыре часа сможет приобрести в Москве в десять раз дешевле?! Впрочем, может, у кого-то нет сил ждать четыре часа, а деньги ведь, как известно, не главное, если одолевает пресловутая nostalgie russe и просто смерть как охота незамедлительно узнать новости!

Алёну nostalgie не одолевала, да и не нужны ей были АиФ, МК, «Комсомолка» и «Новая газета», ее интересовало нечто другое.

– Скажите, а у вас есть газета «Голос Москвы», «La voix de Moscou»?

– Сожалею, мадам, но такой газеты у нас никогда не бывает, – последовал ответ.

Алёна кивнула. Ну да, ну да, если даже нет сайта в Интернете, с какой радости газета должна продаваться в аэропорту Шарль де Голль… правда, немножко странно, почему она была в газетном киоске на бульваре Мадлен? Ну, может, там другой канал поставок русской прессы.

Да и ладно, гори оно все огнем!

– Внимание, дамы и господа! Вылет рейса 2945 в Москву задерживается на час в связи с техническими неполадками. Компания «Эр Франс» приносит свои извинения за доставленные неудобства.

Алёна покачала головой. Ну вот, а она мчалась, как ненормальная!

Теперь нужно как-то убить время.

Алёна прошла в огромный, ну просто неправдоподобно огромный зал ожидания терминала Е 2 и села напротив gate 31, выхода, через который будет производиться посадка на самолет.

Чем бы заняться? Снова отправиться бродить по дьюти фри? Да ну, неохота. Нужно насладиться жизнью. Все же улетать из Парижа – в этом есть особое, почти чувственное наслаждение, ничуть не меньшее, чем прилетать или быть здесь. Чудесный аэропорт, чудесный терминал Е 2, чудесная атмосфера… А может, добавить еще капельку удовольствия? Или даже две капельки? В смысле, немножко расслабиться? Расслабиться ужасно хотелось, причем именно с помощью любимого «Бейлиса», который приманчиво булькал в сумке. Но не станешь же вот так, при всех, клюкать из горла. Все-таки куртка… чернобурка… пуговицы… кожа… вообще – такая женщина… вчера не захотела обниматься с Жоэлем в «Смарте», а сегодня, понимаешь, будет публично напиваться в аэропорту Шарль де Голль!

А если не напиваться, а отпить самую чуточку? И не публично, а втихаря? Можно, к примеру, пересесть подальше, вон на тот совершенно пустой ряд, устроиться с самого краешку, прикрыться газеткой…

Алёна с независимым видом встала, прихватив со стойки с бесплатной прессой первую попавшуюся газету, и пошла в укромный уголок, где и принялась с несказанным удовольствием осуществлять задуманное, мимоходом просматривая публикации. Это оказалась «Le monde», которую Алёна не любила за то, что в редакции явно не любили Россию и вечно что-нибудь врали. Впрочем, нынче про Россию ничего не было, газету занимали сугубо внутренние дела, в частности, демонстрации протеста, которых только в Париже и только за прошлую неделю прошло, оказывается, аж двенадцать.

Алёна озадаченно покачала головой. Это же надо! А ей не встретилось ни одной, а ведь против чего и за что только не демонстрировали все кому не лень, от антиглобалистов до поборников конституционной монархии. Нет, ну правда, есть, оказывается, во Франции люди, желающие ее восстановления! Из статьи Алёна узнала, что их особенно поддерживает министр экологии граф Альбер Леруа, потому что конституционная монархия, дескать, дисциплинирует нацию и не дает ей нивелироваться как в экономическом, так и в этническом отношении.

Алёне стало смешно. Фамилия Леруа по-французски писалась так: Leroi. Вообще, le roi – это король. Неудивительно, что человек с такой фамилией ратует за восстановление монархии! Как бы noblesse oblige!

Кстати, интересное совпадение – граф Альбер… Может, это и есть человек, который знает «где искать», как говорил седой в «Галери Лафайет»? Трудно, правда, представить, что русская продавщица и какой-то седой мрачный тип могут быть связаны с французским министром и что именно он знает, где они должны искать какое-то загадочное письмо!

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 55

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Письмо королевы - Елена Арсеньева бесплатно.

Похожие на Письмо королевы - Елена Арсеньева книги

Коллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева - Детектив
Девять с половиной идей - Антон Леонтьев - Детектив
Код Шекспира - Джон Андервуд - Детектив
Имидж старой девы - Елена Арсеньева - Детектив
Страшная сказка - Елена Арсеньева - Детектив
Черная вдова Клико - Ольга Ветрова - Детектив
Игры больших мальчиков - Ольга Славина - Детектив
Призраки Замоскворечья - Анна Князева - Детектив
Сладких снов - Андерс Рослунд - Детектив / Полицейский детектив / Триллер
Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни - Наталья Андреева - Детектив

Оставить комментарий