Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На дворе никого не было, кроме пажа Готье, забавлявшегося с ручным соколом.
— Эй, Готье! — осторожно крикнул Генрих. Паж подошел поближе и почтительно поклонился наваррскому королю.
— Мне до смерти скучно, — продолжал Генрих. — Не можешь ли ты подняться ко мне наверх?
— Это будет, пожалуй, трудно, ваше величество, но… попытаюсь!
Паж Готье был ближайшим другом Рауля, Рауль любил Нанси, а Нанси была предана наваррскому королю, следовательно, и Готье тоже втайне держал сторону наваррского короля.
Кроме того, вообще вся низшая дворцовая прислуга обожала Генриха за веселость, ловкость и простоту обращения. Поэтому Готье не остановился перед неприятностями, ожидавшими его в случае обнаружения его проделки, и смело сказал часовому у двери комнаты Генриха:
— Пропустите! У меня поручение от королевы-матери к его величеству наваррскому королю.
Готье был любимым пажом короля Карла IX и пользовался большим почетом, когда король находился в добром здравии. Правда, в данный момент король был не в себе, но ведь он мог и выздороветь; поэтому, руководствуясь такими соображениями, часовой без соблюдения всяких формальностей пропустил пажа к Генриху Наваррскому.
Генрих чрезвычайно обрадовался посетителю и сейчас же увлек его к дальнему окну, чтобы там без помехи расспросить обо всем. На вопрос, как обстоят дела, Готье ответил:
— Вашему величеству, вероятно, известно, что король помешался? Ну, так королева объявила себя регентшей, и теперь в Лувре водворился герцог Гиз. Всех швейцарцев отправили в Сен-Жермен, и дозорную службу в Лувре держат ландскнехты. Вот уже целый час, как в Лувре только и слышишь немецкую речь. — Ну а что говорят обо мне?
— Говорят, что ваше величество предстанет на суд парламента, который непременно приговорит вас к смертной казни. Говорят также, что королева Екатерина очень опечалена смертью одного из важных свидетелей против вашего величества, а именно, Рене Флорентийца. — Как, Рене умер? — воскликнул Генрих.
— Пока еще он не умер, но врачи говорят, что ему не выжить от полученной раны. — Да когда же он ранен? — Сегодня днем. — Кем? — Какой-то неизвестной женщиной. — Где же все это случилось?
— В одном из домиков ближайшей пригородной деревушки Шайльо. «Это — Сарра!» — подумал Генрих и спросил: — Что же сталось с этой женщиной?
— Она исчезла неизвестно куда; королева-мать сейчас же послала солдат с приказанием привести убийцу, но ее нигде не могли найти… Однако, ваше величество, мне надо идти, а то еще королева пронюхает, что навещаю вас. — Но все-таки ты придешь еще разочек? — спросил Генрих.
— Постараюсь наведаться сегодня же вечером, — ответил паж, уходя.
Целый день Генрих провел в тоскливом безделье, так как ему решительно нечем было заняться. Наконец около десяти часов вечера паж Готье пришел снова. — Дела обстоят неважно, государь, — сказал он, входя. — Королю все еще не лучше, и Лувр наводнен лотарингцами. Говорят, что не сегодня-завтра будет избиение гугенотов. Но это, разумеется, не мешает друзьям вашего величества думать о вашем спасении, и я даже имею записку для передачи вам. — Записку? От кого? — От графа де Ноэ. — Где ты видел его?
— В кабачке Маликана. Граф находится там под видом трактирного слуги. Готье передал Генриху записку, в которой было написано: «Лагир спасся. Мы опять соединились, чтобы работать над вашим освобождением».
Когда Генрих прочел эту записку, его взор загорелся радостным блеском, и он сказал:
— С такими людьми, как мои гасконцы, не пропадешь. С ними я не побоюсь целой армии. Я знаю, они способны сжечь Лувр, лишь бы освободить меня!
XXIII
Поговорив с наваррским королем, Готье как ни в чем не бывало направился к себе, но не успел он сделать несколько шагов по коридору, как его остановил шедший навстречу офицер. — Ба, господин Готье! — сказал он. — Вы откуда?
— Я ходил к наваррскому королю с поручением от ее величества королевы-правительницы.
— Но ведь, кажется, один раз вы уже были у наваррского короля сегодня? — Да, ее величество посылала меня.
— Вот, знаете ли, странность! А я только что от ее величества, которая сказала мне: «Я не поручала ничего пажу Готье и не собиралась ничего поручать ему. Если же ему так нравится водиться с врагами отечества, то отправьте его в Венсен к Пибраку». Ничего не поделаешь!.. Пожалуйте шпагу, мой юный друг, и пойдемте со мной!
Офицер взял под руку растерявшегося пажа Готье и увел его.
Ввиду этого нечего удивляться, что весь следующий день Генрих Наваррский тщетно поджидал пажа. Готье не шел, и Генриху было решительно не с кем обменяться парой слов, так как вся стража состояла из ландскнехтов, говоривших только по-немецки.
Так прошел весь день. К вечеру в дверь комнаты Генриха постучали. Генрих с радостью крикнул: «Войдите», но велико же было его разочарование, когда вошедший опять-таки оказался ландскнехтом.
— Опять немец! — недовольно пробурчал Генрих. — Говоришь ли ты по крайней мере по-французски, каналья, черт возьми?
Ландскнехт молчаливо закрыл дверь и, подойдя к Генриху, поднял забрало. Король вскрикнул и удивленно отступил на шаг назад: перед ним был сам Амори де Ноэ. — Тише, ваше величество! — шепнул он. — Но как ты попал сюда? Ноэ подвел Генриха к окну и сказал:
— Взгляните туда, где стоят два часовых-ландскнехта, государь. — Ну что же? — Это Гектор и Лагир! — О, мои гасконцы! — с восхищением прошептал Генрих.
— А в прихожей расхаживает еще один ландскнехт. Это Пибрак, которому удалось бежать из Венсенской крепости.
— Значит, теперь я могу уйти отсюда? — весело произнес Генрих.
— Да, через окно! — и Ноэ вытащил из-под доспехов связку, которая оказалась веревочной лестницей.
— Но допустим, что я выберусь из Лувра, произнес Генрих Наваррский. — А дальше?
— У Сен-Жерменского собора стоят наготове оседланные лошади. Только надо торопиться, так как через час начнется избиение гугенотов. — Какое избиение?
— О, королева Екатерина — страшная женщина; она воспользовалась припадком безумия короля, чтобы устроить давно задуманное побоище. — Но гугеноты будут защищаться! — Им придется пасть в неравном бою. — Но адмирал… — Дом Колиньи оцеплен войсками! — Тогда Конде… — Герцог Конде в Венсенской крепости!
— Так как же ты хочешь, чтобы я спасался бегством, если мои братья подвергаются такой опасности? — крикнул Генрих.
— Я хочу избавить вас от ненужной и верной смерти, государь.
— Умереть со своими — значит восторжествовать! — сказал Генрих и по привычке схватился за то место, где у него обыкновенно висела шпага. Увы! Шпаги не было.
- Капитан чёрных грешников - Террайль Пьер-Алексис де Понсон дю - Исторические приключения
- Тайны Парижа - Пьер Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Капитан Мак - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Король-сердцеед - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Бал жертв - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Эпилог. Месть Василисы - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Женщина-дьявол - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Два брата - Понсон дю Террайль - Исторические приключения
- Королева баррикад - Понсон дю Террайль - Исторические приключения