Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она склонилась и, хоть и с некоторой опаской, но погладила его по теплой мягкой шерсти. Биру издал довольный рык.
— Точно, он! Да, не напрасно Эннея его тогда приносила. Смотри-ка, он нас запомнил. Молодец Эннея! Наверняка он не пропустил бы нас, не познакомься заранее. Ну, Биру, пошли, проводи нас!
Лев встал и, вальяжно ступая широкими лапами, не торопясь, двинулся вперед. Девушки пошли за ним.
По дороге к их троице неожиданно присоединилось еще несколько удивительных существ — пара рысей, похожих друг на друга как две капли воды, белая коза и страус, который, заполошно выбежав из кустов, чуть не отдавил Рамичи ногу и больно ущипнул Таллури за локоть, требуя пропустить его вперед.
— Был бы ты мой, — проворчала Таллури, потирая место будущего синяка, — я бы тебя пнула!
— Не стоит соревноваться со страусом в пинках, — рассмеялась Рамичи. — Видишь, даже лев его не обижает.
— Здесь, как я погляжу, никто никого не обижает. Одним словом — Эдем!
— Лучшее место для воспитания будущей жрицы! Сопровождая девушек, дружная звериная компания уверенно продвигалась к дому. Через короткое время они подошли к парадному входу. На широких ступенях, прижимая к груди очередного питомца и светло улыбаясь, их ждала Эннея. Одета она была, как всегда, восхитительно: нежно-голубое платье, затканное серебряными цветами, подпоясано было нешироким белым кушачком. На голову был наброшен белый же, кисейной тонкости плат, сквозь который видны были прекрасные вьющиеся локоны с искусно вплетенными в них тончайшими нитями переливающегося, словно капли свежей росы, хрустального бисера.
Эннея ничуть не удивилась такой кавалькаде, с удовлетворением покачав головой, — хрустальные «капли» в волосах даже под платом дрогнули-сверкнули в солнечных лучах:
— Как славно, что лев привел вас. Я боялась, вдруг вы заблудитесь.
Как люди близкие, девушки здоровались и прощались теперь только взглядом, без церемоний. Это очень нравилось Таллури: почти узаконенная телепатия — глаза в глаза, от сердца к сердцу, без реверансов и слов.
— Это Биру? Мы не ошиблись?
— О, конечно, Биру. Я не сомневалась, что он вас узнает и приведет. Представлю вам остальных. Козу зовут Прекрасное Созданье. Она очень трудолюбива и дает… сколько же? Забыла… очень много молока. Остальные — лодыри и лакомки. Но они такие милые!
— И страус? — Таллури с опаской покосилась на беспокойную гору перьев, что перетаптывалась рядом на длинных сильных лапах.
— Ты опять щипался? — уверенно предположила хозяйка страуса и строго нахмурилась. Страус немедленно удрал.
— А эти? Не кусаются? — Рамичи указала на рысей.
— О, нет! Больше никто. Это, — она ласково кивнула на рысей, — Йокса и Иксу. Они из одного помета, но посмотрите только, какие они разные!
Гостьи с сомнением посмотрели на рысей-двойняшек.
— Действительно, бездна отличий, — промямлила Рамичи.
— Идемте в дом, — пригласила Эннея. — Отдохнете с дороги, угоститесь. А потом можно будет погулять по парку. А вы, — обратилась она к животным, — отправляйтесь-ка в лес или на конюшню, вас покормят.
Высокие своды атриума, мраморный бассейн, зимний сад, обширная библиотека, множество гостевых спален, застекленная галерея с раздвижными ставнями в сад — дом был невероятным, просторным, но очень уютным.
Несколько дней пролетели в сплошных удовольствиях: прогулки, чтение, игры с животными, разговоры и угощения у огромного, в полстены камина. Над девушками хлопотал весь дом, а пуще всех — три немолодые женщины, то ли няньки Эннеи, то ли ее приближенные служанки, которые смотрели на свою питомицу во все глаза, с немым обожанием, готовые кинуться исполнять каждое ее слово, а заодно — ладно уж, так и быть! — и двух ее гостий.
Игр было много, увлекательнее же всего для Таллури оказалась игра в портреты. Она сама придумала ее, когда обнаружила, как Эннея рисует.
В один из вечеров, когда холодный ветер не давал наслаждаться красотами сада, они уселись втроем у камина. У Рамичи и Таллури завязался спор — что-то о преимуществах и недостатках разных способов первичной левитации, то есть простых отрывов от земли.
Рамичи взялась поучать Таллури, каким простым способом лучше всего преодолеть земное притяжение. А Таллури беспощадно напомнила, как подруга все никак не могла совершить свой «первичный отрыв», и она, не выдержав, велела Рамичи ухватиться за ее руки, пообещав приподнять хоть ненамного. И еще напомнила, как Рамичи тогда испуганно пискнула: «К облакам полетим?» В ее голосе слышалось такое жгучее нежелание, что Таллури немедленно заверила: «Нет, что ты! К каким там облакам!» И Рамичи с облегчением выдохнула: «Жаль…»
Таллури еле-еле «подняла» подругу. Дело было, конечно, не в ее весе (какой там вес при левитации!), а в страхе! Только в страхе! Таллури просто помогла ей преодолеть первичный барьер. А теперь Рамичи так категорично спорит и… да просто наскакивает!
А Эннея тем временем тихонечко устроилась с бумагой и грифелем рядом. Грациозно заведя изящные ступни в серебряных сандалиях за ножку кресла и держа лист несколько на отлете перед собой, она с улыбкой слушала подруг, а сама тем временем что-то наносила на бумагу легчайшими летучими штрихами. Спор продолжался — карандаш Эннеи порхал над бумагой, а за окном ветер раскачивал полуобнаженные зимние кроны, словно вел свой собственный спор с деревьями.
Закончив, Эннея встала, положила лист на сиденье кресла и вышла дать какие-то указания слугам. Рамичи потянулась за рисунком:
— Ну-ка, ну-ка, интересно, что тут наша Эннея… ой! — она взглянула на рисунок и рассмеялась. — Ты только посмотри! — и передала рисунок Таллури.
На рисунке стояли друг напротив друга две взъерошенные рыси с забавно растопыренными лапками и чуть ли не зримо подрагивающими хвостиками и напряженными ушками, будто готовые вот-вот ринуться в драку. Но взлохмаченная шерстка и толстенькие лапки были так потешны, что ни в какую драку не верилось. Уморительнее же всего было то, что у рысей-близняшек были лица Рамичи и Таллури — насупленные, но узнаваемые до штриха, до оттенка взгляда, малейшего мимического нюанса!
Девушки хохотали до слез, отбирая рисунок друг у друга, — желание доводить спор до конца напрочь пропало. Когда вернулась Эннея, они наперебой стали просить ее нарисовать еще кого-нибудь. Она не заставила себя уговаривать — через некоторое время перед ними лежало пять листов с портретами. Пять листов — пять характеров, пять ярко выраженных личностей.
— Нэфетис! — подхватила первый портрет Таллури.
Нэфетис, в развевающемся на ветру хитоне, с бусами из небольших раковин на загорелой шее, стоял на берегу моря и смеялся во все горло: чуть суженые от смеха, жизнерадостные глаза, запрокинутое навстречу ветру лицо — его энергия била ключом и даже с рисунка заряжала собой все вокруг. Рамичи быстренько прибрала портрет, аккуратно свернув трубочкой.
- Все разбитые осколки - Риа Уайльд - Современные любовные романы
- Все разбитые осколки (ЛП) - Уайльд Риа - Современные любовные романы
- Упущенная любовь - Лила Роуз - Современные любовные романы / Эротика
- Обещай мне тьму (ЛП) - Пейдж Уивер - Современные любовные романы
- Путеводная нить - Дебби Макомбер - Современные любовные романы
- Как целует хулиган - Стася Андриевская - Современные любовные романы
- Гибель Тайлера (ЛП) - Довер Л.П. - Современные любовные романы
- Куплена и оплачена - Джордан Мари - Современные любовные романы
- Здесь умирает надежда (ЛП) - Малком Энн - Современные любовные романы
- Игры жизни... - Анастасия Артемьева - Современные любовные романы