Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В деревне кое-кто считает ее демоном, — заметила Ана. — Мой фамилиар, как видишь.
— Ты извини, но я в духов тоже не верю, — сказал он кошке, тыкающейся мордой ему в ладонь.
— Скажите, отец Дамион, как это можно — не верить в духов? А те существа, которых вы называете ангелами, они не духи? А Темный?
Ана погладила кошку, и та прыгнула ей на колени.
— Ты о Валдуре?
— Так его называют зимбурийцы — и Верные, со времен Священной войны. В старые дни он звался Модриан. Но не лишком важно, как его называть — зло всегда зло.
— Я не думаю, что Верные до сих пор верят в Валдура — то есть я говорю об образованных людях, — пояснил Дамион. — Он всего лишь олицетворение зла — как ангелы олицетворение добра.
— Ну-ну! Священник, который ни во что не верит! — засмеялась Ана.
— Есть вещи, в которые я верю, — ответил он, слегка задетый.
— И можно спросить, в какие?
— В справедливость, — неожиданно для себя ответил Дамион.
— Интересно! — заметила Ана. — Я бы сказала, что в нее как раз труднее всего верить — если посмотреть, как мало ее проявлений.
Голос Дамиона стал тверже:
— Тем больше причин работать, чтобы ее создавать. Лицо Аны осветилось, как у старателя, который вдруг увидел самородок.
— А! Идеалист! Как это прекрасно. Так мало вас осталось в наше время. Но вернемся к вопросу о вере в вещи невидимые, — заговорила она другим голосом. — Ты, конечно, читал Мелдегара.
— И ты тоже? — удивленно перебил Дамион.
— Я знакома с его писаниями. Именно Мелдегар первым заявил, что всю реальность можно объять пятью человеческими чувствами. Но всякий, кто имел дело с животными, знает, что этого не может быть. Например, собака видит и слышит то, чего не видит и не слышит человек. Кошка легко движется в темноте, где человек спотыкается и не может понять, куда идти. Как же может человек быть мерою вещей?
— Тебе бы в Академии преподавать, Ана, — ответил Дамион, пытаясь скрыть удивление за легкомысленным тоном.
Где она могла всему этому научиться? Студенткой быть она никак не могла: в дни ее далекого детства ни одна женщина не была бы допущена в Академию. Но Дамион вдруг понял, к собственному удивлению, что этот неожиданный разговор ему приятен. Хотя он не был согласен с ее точкой зрения, аргументировала она хорошо. Он наклонился вперед — привычка, приобретенная в диспутах с Каитаном. — Дело в том, что человек понимает: некоторые вещи должны лежать вне пределов его чувств, и таким образом он все равно включает их в круг своего знания.
— Именно это я и хочу сказать! — воскликнула Ана. — Ум, Дамион, именно ум — вот в чем ключ. Разум, как его определяет Мелдегар, фактически ограничивает знание, сводя его к зависимости нас от наших чувств, которые зачастую притуплены и легко поддаются обману. Уж мне ли не знать, — добавила она, махнув рукой возле покрытых пленкой глаз. — Мир явлений может быть даже преградой для понимания. Раз мы признаем его безмолвные звуки и невидимые атомы, мы должны также признать возможность существования иных, незнаемых вещей. Ангелы, демоны, феи — все это лишь слова для иной, нематериальной реальности. Ум должен принять этот предел для его определенного знания и согласиться, что вселенная может быть причудливей, чем он способен себе представить.
Удивление Дамиона росло с каждой минутой. Он не мог найти слов для возражения и долго еще сидел безмолвно. Снаружи уже стало темно, откуда-то издалека доносилось невеселое уханье совы и листья, еще не опавшие, вздыхали и бормотали на ветвях. И снова, как в отрочестве, ощутил он сплетающиеся звуки гор, а за ними — глубокую тишину. Но теперь эта тишина говорила ему о бесконечной глубине свода небес, о вечно странствующих по кругу небесных телах и черной непроницаемой пустоте над ними. Вдруг он потерялся в этой подавляющей необъятности, и когда-то огромный мир холмов и леса съежился в исчезающую точку.
Голос Аны оборвал молчание и разбил навеянные им же чары.
— Скажи, Дамион, слыхал ли ты о ясновидении — Втором Зрении, как называют его наши рилайнийские друзья?
— В общем, да, но никогда в него не верил.
— Надо же! Еще одна вещь, в которую ты не веришь. Им, кажется, конца нет. Но посмотрим, не могу ли я тебя переубедить насчет именно этого.
Ана сняла кошку с колен и поставила чашку на стол. Подойдя к столу, она взяла в руки стеклянный шар.
— Посмотри сюда, — сказала она, вкладывая шар ему в руку. Не бойся, это не магия. Хрусталь только помогает сосредоточиться, как ваши молитвенные талисманы. Всмотрись в него, всмотрись поглубже.
Дамион поставил кружку на пол и заглянул в блестящий шар. Отсветы пламени плясали в его глубинах, и видны были контуры языков, горящих в каменном круге, и открывающийся выход из пещеры за ними…
Дамион моргнул. Он знал, что в стеклянном шаре предметы должны представать перевернутыми, но то, что он видел, было показано правильно, и возле очага стоял человек. Он резко поднял глаза от шара — никого. Посмотрел через шар — и снова человек, стоящий у огня.
Дамион судорожно вдохнул. Человек этот был строен, светловолос… это была женщина. Она подошла ближе, еще ближе. Одета в длинную зеленую мантию или платье. Вот стало видно ее лицо: глаза зеленые, как одежда, белая кожа обрамлена плавно вьющимися волосами, падающими на плечи…
— Потрясающе! — послышался голос Аны над ухом. Старуха стояла прямо за ним. — Это, очевидно, твоя мать — увиденная твоим еще неосознанным младенческим зрением. Давнее-давнее воспоминание.
Он посмотрел поверх шара, обернулся к Ане.
— Не понимаю. Как это получается? — прошептал он. Подняв хрусталь, он вертел его в руках, вглядываясь в его глубину, теперь пустую и прозрачную.
— Ты видел образ, который находится у тебя в мозгу. Хрусталь лишь помог тебе собрать мысли воедино.
— В мозгу… — Дамион затряс головой. И вдруг резко вскинулся: — А откуда ты знала, что я вижу? Я же ничего не говорил!
Она взяла хрустальный шар из его руки.
— Ты не слыхал о мысленной речи — общении умов? Сильнее всего оно было у элейских чародеев, которые в давние времена общались так на большие расстояния…
— Да это же… это же просто легенда.
Во рту у него пересохло, руки дрожали. «Должно быть какое-то разумное объяснение, не может не быть. Это какой-то фокус…»
Дамион резко встал. Ногой он зацепил кружку, и она перевернулась, залив каменный пол чаем.
— Милый мой Дамион, ты что, испугался? Чего тут бояться? Тебе дан дар, и дар чудесный. Вот и все.
Свечи догорели и погасли. Пещеру освещал только пульсирующий огонек очага, от которого плясали тени на каменных стенах. И тот же отсвет играл на Ане: сморщенное лицо, полуосвещенное, полускрытое темнотой, глаза не видны. Шар в руке светился желтым, сверкал плененным светом. И большая тень легла за ее спиной. Дамион смотрел на нее, ладони у него вспотели, и пещера будто закружилась вокруг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Архоны Звёзд - Элисон Бэрд - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Американские боги - Нил Гейман - Фэнтези
- Проклятие феи - Робин Мак-Кинли - Фэнтези
- Новая жизнь Энн - Варвара Гончарова - Фэнтези
- Долина теней - Скотт Чинчин - Фэнтези
- Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер - Фэнтези
- Легенда о рассвете - Лорд Дансени - Фэнтези
- Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов - Фэнтези
- Книга мечей - Фред Саберхаген - Фэнтези