Форма входа
Читем онлайн Поймём ли мы когда-нибудь друг друга? - Вера Георгиевна Синельникова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Потому что неловко перед моими орлами. Приходишь вечером с работы, челюсть вынешь — в стакан, ногу отстегнёшь — под подушку. Единственную почку я включаю на ночь в электросеть…. А утром ребята говорят: слушай, да ты выглядишь, как огурчик!
В кабачок Лёшка не приходит, а громогласно вваливается.
— Ну-ка, красавицы, распорядитесь! И не протестявкать!
Он снимает рюкзак, набитый бутылками и всякой всячиной — рыбными консервами, сладостями, компотами — тем, что можно раздобыть в поселковых магазинах. Лёшке неловко оттого, что он много зарабатывает, это тяготит его, и он помогает родне, друзьям, выручает друзей. Кабачок для Лёшки наряду со всем прочим — способ облегчить карман. Он необыкновенно коммуникабельный и совершенно не задирист. Когда он выпьет, у него даже повышается градус доброты. Но на Олега у Лёшки необъяснимая аллергия, о причинах которой он не распространяется. «На дерьмо у меня собачий нюх», — коротко говорит он. Если бы Олег не был другом Рени, Лёшка бы, наверное, сорвался бы давно. Вспылив, он сразу почувствовал неловкость ситуации, виновато посмотрел на Реню, но предложение извиниться отмёл резким жестом и сразу ушёл из кабачка. Теперь как увидит, что в кабачке Олег — тотчас за шапку. «Ради общественного спокойствия», — говорит.
— Зимний авитаминоз и магнитные бури, — резюмировала Аля происшествие в кабачке.
А у меня выходка Лёшки не идёт из головы. Или может быть, из сердца. Она тревожит меня своей непостижимостью. Не ссора, не склока, а странный выпад, который, однако, только кажется беспричинным. Я чувствую, есть нечто, исключающее возможность примирения Олега и Лёшки. Нечто для меня непонятное и, наверное, непонятное для Рени — он принимает их обоих, но приблизить их друг к другу не способен.
Когда недавно в бухгалтерии случилось ЧП, у меня не было такого чувства. Хотя, казалось бы, едва не был убит человек, и экспедиция гудела несколько дней, меня это не очень задело за живое, я ощущала себя не участником событий, а всё-таки привычно зрителем, наблюдающим из партера, как на сцене начинает что-то происходить.
Про Гориллу — мужа нашей Катеньки и бухгалтершу Нинку я писала тебе. Из кабинета, смежного с лабораторией, частенько слышались раскаты грома, Но наступил момент, когда Горилла, видно, не найдя других аргументов в споре с Нинкой, так сильно ударил её, что она, отлетев в другой конец кабинета, упала на сейф и получила сотрясение мозга. Реакция коллектива была очень бурной. Комсомольское бюро ходатайствовало об исключении Гориллы из партии, геологи требовали его увольнения. Нинка, выйдя из больницы, грозилась подать на Гориллу в суд. Исключение составила одна Кэт, которая, сжав губы в ниточку, цедила:
— Сама виновата, зараза. Давно напрашивалась!
Но случилось невероятное. Всё утихло в миг, как прошумевшая майская гроза. Инцидент уладил Аскольд, приоткрыв, таким образом, немножко свои таланты, функции и умения. Как выразился Юра Ничипоренко, он провёл операцию, не оставив отпечатков пальцев. Комсомольцев он убедил, что негоже выносить сор из избы, причём, доводы были, по-видимому, очень веские — даже самый ярый борец за правду Коля Шурупов вспомнил, что самому Марксу не было чуждо ничто человеческое. С профкомом Аскольд договорился о выделении Нинке бесплатной путёвки на море, а для народа было устроено публичное примирение волка с ягнёнком.
Конечно, я была удивлена, более того, оскорблена той лёгкостью, с какой состоялся компромисс между правым и неправым, между добром и злом. У моего отца, если бы он узнал, что коммунист, чуть не совершивший убийство, отделался выговором «с занесением», наверное, был бы сердечный приступ. Но именно по его журналистским расследованиям я знакома с подобными вещами — стремлением замять, сгладить, спрятать концы в воду. Я просто убедилась, что в этом плане система действует везде одинаково. Записала в свои книжечки самые интересные моменты и отключилась от инцидента. Задвинула его подальше.
В случае с Лёшкой и Олегом совсем иначе. Когда заходишь в речку или в пруд, как у нас в Малгородке, или в море, вначале идёшь, идёшь по камешкам, по илу, по песку, а потом вдруг — раз, и дно обрывается, и не знаешь, какая там глубина, два метра или двадцать. Примерно такую загадали мне загадку Ренины друзья. Мне теперь хочется познакомиться с ними поближе, но пока это не получается. То у меня времени на кабачок не остаётся, то их там нет, то нет повода для какой-нибудь мало-мальски задушевной беседы.
Однако я могу сказать точно. Свадьбу — такую немудрёную, студенческую, какая мне по карману, лучше всего сыграть в кабачке. Ты перезнакомишься со всеми, и стол будет ломиться от деликатесов: жаренная сухая картошка, простокваша из сухого молока, строганина с чесночком из замороженного оленьего мяса, брюшки красной рыбы…. А какие заздравные тосты будут звучать! От мыслей об этом сердце сладко замирает, и так хочется, чтобы время летело быстрее, мой милый Топтыгин. Прости, что не поздравила тебя с Новым годом. Зато я аккуратно строчу тебе километровые письма. Дарья уже смеётся надо мной — говорит, получится роман.
Обнимаю тебя нежно
Твоя.
_ _ _
27.01.1964 года.
Михаил
Славгород
Ох, Данусь, Данусь!
Тундра, не похожая ни на что на свете, уникальный кабачок в заброшенной рыбацкой хижине, человек-Вселенная… И на бесплодном клочке земли посреди океана ты воспевала бы жизнь. Вот тебе прямое доказательство того, что счастье человек носит в самом себе. Твоё тепло, твой внутренний свет, оптимистический настрой придают мажорную тональность всему, что попадает в поле твоего зрения. Увы, не избежал этого и я. Ну, что это такое, Данусь? Большой, умный, необыкновенный… Кошмар, да и только. Да, я напрашивался на похвалу и не раз, но, ей богу, шутя. Когда мне всерьёз говорят, какой я замечательный, меня долго не покидает чувство неловкости и раздражения, как будто мне без моего ведома и согласия выдают солидный кредит, за который, тем не менее, необходимо расплачиваться, то есть соответствовать. Нет уж, лучше жить за свой счёт — что ни натворишь, всё твоё. Кстати, кредиторам тоже не сладко — рассчитываются по долгам далеко не все. В общем, задребезжала старая крыша под ветром. Однако, всё же прошу тебя, ты хоть не рассказывай Дарье, Лёшке или ещё кому-нибудь, какой я у тебя хороший, а то я струшу и не поеду на Север. Пойми, мне ведь и так не легко придётся на фоне всех этих суперинтеллектуалов, поэтов, обладателей баритональных басов и пр.
И с чего ты взяла, Данусь, что я понимаю связь вещей? Напротив, мне кажется, это самое слабое место
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Поймём ли мы когда-нибудь друг друга? - Вера Георгиевна Синельникова бесплатно.
Похожие на Поймём ли мы когда-нибудь друг друга? - Вера Георгиевна Синельникова книги
- Ты очень мне нравишься. Переписка 1995-1996 - Кэти Акер - Русская классическая проза
- Разговоры о важном - Женька Харитонов - Городская фантастика / Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Только правда и ничего кроме вымысла - Джим Керри - Русская классическая проза
- Знаешь, как было? Продолжение. Чужая территория - Алевтина Корчик - Русская классическая проза
- Тряпичник - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Михoля - Александр Игоревич Грянко - Путешествия и география / Русская классическая проза
- И в горе, и в радости - Мег Мэйсон - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Реквием. Книга первая Инициация - Ивар Рави - Космоопера / Русская классическая проза
- Под каштанами Праги - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Монолог - Людмила Михайловна Кулинковская - Прочая религиозная литература / Русская классическая проза / Социально-психологическая
