Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он опустил очки и окинул пытливым взглядом аудиторию, рассматривая выражения лиц сидящих за партами юных студентов.
— Вопросы? — обратился к аудитории Вадим Юрьевич.
Его узкие далеко посаженные зеленые глаза вызывающе сверкнули, и тонкие бледные губы растянулись в хитрой улыбке.
— Итак, плюрализм. Научные открытия говорят человеку, что он не любимец Бога, что кроме него еще есть другие планеты, другие миры, что черепах нет, слонов нет и тд и тп. Тут еще и идеальный мир построить нельзя. Человек оказался перед бездной внутренней и внешней. Потеря объективной реальности, отсутствие истины и истинного знания обостряет проблему «быть» и «казаться». Если нет твердой почвы, а есть только множество мнений, то любое белое может стать черным и наоборот. Когда с «быть» большие проблемы, остается только «казаться». Разберемся на примере Тартюфа. Да, он лицемерит, но почему? Потому что это такая модель жизни, множество мнений — множество лиц. Тебе заказали идеал — ты его исполнил, получил свои дивиденды. Все честно. Господин так очарован Тартюфом, потому что он исполняет для него идеал человека. Никто из его близких не идеал, и даже не старается, а Тартюф — идеал. Понятно, что с ним приятнее находится. Только вот Тарфтюфу сложно исполнять желания всех одновременно, потому что идеалы у всех разные. Собственно, из множественной картины мира сделали вывод, что истины нет, выбирай, что хочешь. А хочется обычно вещей из первых двух пластов (природного и социального). И вот мы плавно переходим в эпоху просвещения, которая естественно возникла от необходимости немного прояснить людям смысл жизни.
В связи с тем, что воля Бога в отношении каждого человека не ясна, и с тем, что никто не может являть собой чистое воплощение воли бога на земле, обнаруживается факт тотальной ответственности человека за свои действия. Но всего человек знать не может, поэтому его добрые действия могут в дальнейшем оказаться весьма злыми. Каждый человек теперь понимает, что ответственность за свои действия несет только он (не церковь, не Бог, не священник, не царь). Но взять эту ответственность страшно, потому что нет гарантий, что ты примешь правильное решение, и твои действия приведут к добру. Что делать? Придумать рациональную систему, где нет загадок, такую систему, придерживаясь которой ты точно не ошибешься. Давайте сразу проясним, почему человек не может точно знать, к чему приведут его действия. Если человек хочет быть свободным, то ему нужен выбор. А если он знает конечную цель и видит все последствия событий, то выбора у него нет, и свободы воли нет. Вместе со свободой воли возьмите и неопределенность, пожалуйста.
Итак, создаем универсальную систему — общественный договор с естественными правами и tabula rassa. Теперь власть (совершенно обычная, а не от Бога) не может мне на голову скидывать какие попало правила, мы договорились. Государство мне гарантирует свободу воли и всякие права, за это я плачу налоги и работаю на благо страны.
Во главу угла выезжает его Величество Компромисс. Компромисс между духовным и социальным, ибо духовное держится на основе бескорыстности, а социальное — на выгоде. Вот на этих граблях мы до сих пор танцуем.
Выход есть! Его даже частично практиковали, давно, при Гомере. Теперь, если у тебя много денег, твое предприятие растет, значит, ты любим Богом, ты молодец. Помните, Одиссей прибыв домой пересчитывал сокровища? Так вот это он проверял, на его стороне Боги или нет.
Такая идея рождает Библию эпохи Просвещения — книгу Дефо «Робинзон Крузо». Этот человек (представитель среднего класса), который занимается исключительно своими бытовыми проблемами, живя на острове, и этим творит Бытие, создает мир. В таких условиях, когда он ОДИН на земле, духовное снова равно социальному. Вот и решение! Раз истина и вопросы о ней нас сталкивают, доводят до революции или войны, то лучше забыть совсем об этой трансцендентной ерудне, заниматься спокойно свои хозяйством и накоплением, находить компромисс. Но тут же на такое мировоззрение приходит Свифт со своим Гуливером. Перечитайте, это совсем не детская сказка. Это жестокое разоблачение приспособленца, которым является Гуливер, и его компромиссного типа мышления.
Весь девятнадцатый век мы будем смотреть, как Романтизм и Реализм решают проблему ответственности человека за свои действия, его связи с Богом и привязанности к социальным благам.
С этими словами Вадим Юрьевич снял очки, положил их в серый кожаный чехол и, с щелчком закрыв футляр, объявил:
— Завтра будет небольшой тест на знание текстов семнадцатого века. Спасибо за внимание. Можете быть свободны, — закончил профессор, — Здравствуй, Наташа! — радостно потянул Вадим Юрьевич и протянул к Смысловой свои сухие сморщенные руки.
Наташа обняла профессора, присела за первую парту, стянув с шеи сумку и спрятав ее за спину, и сказала:
— Я же обещала. Сколько работ прислали?
— Только семь, так что надолго я тебя не задержу, — сообщил профессор и передал ей стопку распечатанных курсовых работ.
Наташа рассмеялась:
— Когда же вы перестанете их распечатывать? С ноутбука удобнее проверять.
Вадим Юрьевич угрюмо потупился, ухмыльнулся, присел на краешек кресла, придвинул к себе свою половину бумаг и, взяв в руки красную ручку, стал читать. Наташа прочитала работу о функции картины Ганса Гольбейна младшего в романе Достоевского «Идиот», отметила зеленой пастой удачные мысли, красным выделила спорные моменты и списанный материал, рядом подписала «указать источник» и отложила работу на край стола.
— Скажите, Вадим Юрьевич, — осторожно начала она, — Женя к вам часто приходит?
Профессор исподлобья посмотрел на Наташу хитрыми зелеными глазами и, скрывая усмешку, ответил:
— Бывает приходит.
— Последнее время приступы участились, — произнесла Наташа с тревогой в голосе, — Он даже не признается мне в этом, видимо, не хочет, чтобы я переживала. Может ему сходить к другому психологу, если встречи с этим не помогают?
— Может быть, — не отрываясь от проверки, пробормотал Вадим Юрьевич.
— Когда вы делаете вид, что
- Фарфоровая комната - Санджив Сахота - Русская классическая проза
- Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Пастушка королевского двора - Евгений Маурин - Русская классическая проза
- Время красивых людей - Елизавета Мусатова - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Триллер
- Когда сгорает тот, кто не горит - Полина Викторовна Шпартько - Попаданцы / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Дроби. Непридуманная история - Наташа Доманская - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- «Не замужем» - Анна Дмитриевна Лепер - Остросюжетные любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Сплошное разочарование - Арсений Лебедев - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Эротика
- Человек в углу - Вячеслав Пьецух - Русская классическая проза
- Маскарад - Николай Павлов - Русская классическая проза