Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На мое счастье, занесло нас однажды с Читтамахьей в Сибирь, в охотничью заимку. Это такая совсем ничья изба в тайге, где любой может остановиться — отдохнуть, обогреться. В ней все оставлено по-старому. Голые бревенчатые стены. Некрашеные полки со старинной, смешной посудой. Широкие лавки-лежаки. И настоящая русская печь на полкомнаты, которую топят вырубленными из деревьев дровами. Словом, типичная старина, если забыть, что одна стена затянута невидимым телеэкраном, а за ближайшими кустами спрятана на всякий случай двухместная «Стрекоза». Но какая нам разница? Ведь здесь упревает в чугунке настоящая перловая каша с лучком и шкварками, а из котелка одурманивает запахами настоящий таежный чай с чагой?
Когда в животах стало тепло и сыто, глаза почему-то залоснились и сузились, а на душе стало покойно-покойно — почти как два месяца тому назад… По примеру древних охотников взамен взятых в избе продуктов мы положили на полки то, что не понадобится нам на обратном пути: консервы, бататы, сырную крупу, а также фоторужье, лыжи, батареи и медкомплект. Потом записали наши адреса на кусочке смальты и разлеглись на лавках. Я еще гравипростынку подстелила для мягкости, а Читтамахья — прямо на жесткий лежак лег и жмурится от удовольствия. Видно, кто-то в его роду работал йогом!
Гляжу я в потолок, на щели между досками, и чувствую: забрезжило что-то у меня в голове.
— Скажите… — спросила я у Читтамахьи, спотыкаясь на обращении. Товарищ Антуан-Хозе — напыщенно и неестественно, а если по отчеству — вообще язык сломаешь: Антуан-Хозе Девашармович! — Скажите, пожалуйста, а почему избушка называется заимка?
— Не знаю, Алеунушка, вероятно, каждый здесь может позаимствовать то, чего у него нет. А отдать может в любом другом месте, если заимеет…
— Так неинтересно. Я думаю, правильнее называть это не заимка, а взаимка: здесь все взаимно друг друга выручают… Так лучше, правда?
— Хорошо-то хорошо, а вот, пожалуй, неверно.
— А верно не то, как привычно, а то, как правильно! — заупрямилась я.
— Ну ладно. Ты не горячись. И не задавайся. Он этого не любил.
Мы в разговорах избегаем имени дяди Исмаила. Но безошибочно знаем, о ком речь. Дядя Исмаил всегда рядом. А на заимке особенно. Наверное, была какая-то связь между замерзающим разведчиком на астероиде и таежной Сибирью.
Я вдруг словно увидела дядю Исмаила выходящим из тайги на наш огонек — невольно даже в окошко выглянула. Он должен выйти из-за того толстого кедра — небритый, со спутанными волосами, в ободранной одежде и с обмороженными ногами. Опираясь на кривую, суковатую палку, с трудом преодолеет последние метры до крыльца. Рухнет на пороге избы. Ползком доберется до печи. Непослушными руками нащупает спички. Затеплит заботливо приготовленную кем-то растопку. И уже больше не умрет, потому что найдет здесь тепло и пищу — все, что требуется одинокому человеку в тайге. И он сможет унести с собой самое драгоценное — соль, спички, консервы. И тогда непременно доберется до жилья.
В мыслях незаметно перепутались времена. Дядя Исмаил каким-то образом очутился в прошлом, когда у людей не было видеобраслетов, мединдикаторов, вечных атомных зажигалок и спасательной службы. Кто бы это в наше время позволил человеку терпеть лишения на Земле?!
Я изо всей силы ударила кулаком по подоконнику. Вот! Вот именно — на Земле! А в космосе? Ведь если сделать такие заимки в космосе, то и там никогда и ни с кем не случится несчастья! Никогда! Ни с кем! Несчастья не должны случаться. Никогда. И ни с кем.
Читтамахья одним прыжком перемахнул комнату от лавки до окна, схватил кисть моей руки, развернул меня за плечи к себе лицом:
— Ну-ка, посмотри мне в глаза!
Я посмотрела. И голова закружилась. Глаза у него были глубокие, черные, блестящие — как у врача-гипнотизера. Но я бы и так ничего не утаила.
Воображение мне здорово мешало. Я представляла себе, как потерпевший аварию космонавт или просто межпланетный турист-бродяга топает пешком по Солнечной системе, и на каждом, самом крошечном небесном камешке, на осколке беспутно брошенного звездолета его обязательно ждет заимка. Немножко воздуха. Запасной скафандр. Батарея. Видеомаяк связи. И если даже спасатели запоздают, у него будет самое необходимое на весь срок ожидания…
— Понимаете… — я снова запнулась из-за имени. — Солнечная система должна быть человеку совсем как Земля. Вы не думайте, я не только из-за дяди Исмаила…
— Я знаю, девочка.
Он подошел к стене. Включил телеэкран. Набрал позывные. И легонько подтолкнул меня в спину как раз в тот момент, когда Токаяма привычно улыбнулся с экрана. Правда, увидев меня, посерьезнел. Он стоял на страже времени Председателя и для моей назойливости не находил оправдания. Впрочем, я на него не обиделась. На то он и поставлен.
— У тебя важное, девочка?
Ах вот как? Он и узнавать меня не хочет? До сих пор я не пыталась сама обращаться к нему. Не нужен он мне. И вообще, что за мода: по любому поводу дергать Председателя Совета? Будто без него нельзя решить ни одного дела на Земле! Но теперь я захотела именно с ним поделиться своей мыслью. Я бы так все и выложила Токаяме, если бы Читтамахья меня не опередил:
— Да, Токаяма-сан, важное. Передай Председателю, нам надо говорить с ним.
Антон Николаевич объявился не сразу, а объявившись, приветливо махнул рукой:
— Что новенького, Антуан? И ты, коза, здесь?
— Вот, дорогой друг. В архив нам пора. Подпирает юное поколение.
«Дорогой друг» вскинул брови:
— Ну уж, тебе ли плакаться? В тридцать четыре года Главный ТФ-конструктор… Куда же людям в сто семьдесят девять лет деваться?
Я боялась, они забудут обо мне и о деле. Но Читтамахья поправил на мне воротничок, сдул какую-то пылинку:
— Говори, Алеунушка…
Я, запинаясь объяснила свою идею про заимку. Председатель Совета перебил меня лишь раз — попросил Токаяму отложить на четверть часа намеченный прием. А после третьей фразы, как я заметила, включил запись. Я осмелела и под конец излагала мысли вполне связно.
— Значит, хочешь Солнечную систему сделать домом?
— Человека нигде в мире не должна подстерегать опасность. — Я облизала сухие губы. — А мир наш теперь — вся Солнечная система…
— Широко мыслишь!
По тону председателя Совета я не поняла, одобряет он мою идею или нет.
Почему-то показалось, не одобряет. Ведь такое, как с дядей Исмаилом, происходит раз в тысячу лет. Стоит ли впустую тратить силы? Только я подумала об этом — и тут же загорячилась:
— Ну, если невыгодно использовать на маяки безопасности все небесные тела, то я прошу разрешения сделать это хотя бы на одном. Я верну космосу мой личный астероид — подарок Исмаила Улаева.
- Мир приключений № 14, 1968 - В. Пашинин - Прочие приключения
- 10000 лет во льдах - Роберт Дункан Милн - Научная Фантастика / Прочие приключения / Разная фантастика
- Хранитель серого тумана - Родион Семенов - Прочие приключения
- Искатель. 1981. Выпуск №2 - Владимир Рыбин - Прочие приключения
- Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов - Научная Фантастика / Прочие приключения / Русское фэнтези
- Путешествие на Луну в канун 1900 года - Тьерри де Виль д’Авре Артюр Виктор - Прочие приключения
- Самое главное приключение - Тэйн Джон - Прочие приключения
- Искатель, 2014 № 10 - Олег Быстров - Прочие приключения
- Искатель, 2013 № 08 - Анатолий Галкин - Прочие приключения
- Ассистент дьявола. Научно-фантастический роман - Давид Чумертов - Прочие приключения