Форма входа
Читем онлайн Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Рост численности населения обеспечивается за счет притока переселенцев из сельской округи, контадо. Прибывает не только неквалифицированный пролетариат, но немало ремесленников, торговцев и даже «интеллектуалов» (в частности, нотариусы).[72] Этот приток свежей «крови» сильно не нравился Данте. С каким презрением говорит он об этом! В «Аду» он обличает родной город:
Ты предалась беспутству и гордыне,Пришельцев и наживу обласкав,Флоренция, тоскующая ныне!
(Ад, XVI, 73–75)
В том же смысле он высказывается и в «Рае», не убоявшись вложить в уста своего предка Каччагвиды слова, отдающие, если называть вещи своими именами, ксенофобией:
Но кровь, чей цвет от примеси Феггине,И Кампи, и Чертальдо помутнел,Была чиста в любом простолюдине.
О, лучше бы ваш город их имелСоседями и приходился рядомС Галуццо и Треспьяно ваш предел,
Чем чтобы с вами жил пропахший смрадомМужик из Агульоне иль инойСиньезец, взятку стерегущий взглядом!
(Рай, XVI, 49–57)
А что же обитатели Кампи, Чертальдо, Фильине (Феггине), Агульоне и Синьи — простили они эти обидные, отнюдь не возвеличивающие их слова?
Демографический рост Флоренции отчасти объясняется обилием жизненных сил ее обитателей, чему благоприятствуют «отсутствие эпидемий» и «общее улучшение условий жизни в городе».[73] Чтобы лучше понять этот феномен, следует прежде всего учесть плодовитость флорентиек той эпохи. К сожалению, лучшие специалисты признаются, что не могут сказать по этому вопросу ничего определенного, благоразумно предполагая в качестве максимального показателя 45 %.[74] Однако женская плодовитость корректируется чудовищной детской смертностью, особенно во времена голода, эпидемий и войн, которые, увы, случались очень часто — правда, Флоренция эпохи Данте по счастливой случайности убереглась от них. Вот почему демографический рост замедлился лишь в первые десятилетия XIV века. По той же причине один из лучших знатоков Флоренции XIV века без колебаний доводит численность ее населения в 1300 году до 110 тысяч человек[75], что делает ее одним из самых многонаселенных городов не только Тосканы, но и всей Италии того времени. Даже если последняя цифра кому-то (но не нам, с учетом некоторых допустимых поправок принимающим ее) кажется завышенной, она тем не менее должна быть достаточно высокой для того, чтобы оправдать слова Данте, называвшего Флоренцию большим городом (gran villa) и утверждавшего, что численность ее населения со времен его прадеда Каччагвиды увеличилась в пять раз (Рай, XVI, 48), что не мешало поэту, как мы видели, возмущаться — и в каких выражениях — наплывом новых граждан.
Аристократия
Были ли во Флоренции времен Данте, в период ее наибольшего демографического роста, социальные классы разграничены более четко, чем при его прадеде Каччагвиде? Если верить поэту, Флоренция во времена его прадеда отличалась исключительной этнической однородностью, богачи, столь же нетребовательные, как и бедняки, жили в полной гармонии со своими слугами (Рай, XV, 97 и след.). Он прославляет эту общность нравов и чувств:
Такой прекрасный, мирный быт граждан,В гражданственном живущих единенье,Такой приют отрадный был мне дан.
(Рай, XV, 130–132)
Что можно сказать об этом «прекрасном мирном быте», «гражданственном единении», изображенном неисправимым хвалителем былых времен (laudator temporis acti), каким был Данте? Ответ прост. Вся история Флоренции опровергает такое видение поэта, доказывая обратное: это было общество, полное контрастов, соответствующее классической схеме (те, кто молится, те, кто сражается, те, кто трудится), уходящей в глубь веков и применимой ко всему периоду западного Средневековья.
Историческая правда текста Данте проявляется лишь в детальном воссоздании аристократии — древней и новой. Каччагвида представляет нам почти исчерпывающий перечень знатных фамилий своего времени (середина XII века): те, которые канули в небытие (Уги, Кателлини, Филиппи, Гречи, Орманни, Альберики), которые занимали главенствующее положение (Саннелла, Арка, Сольданьери, Ардинги, Бостики, Равиньяни, Галли, Кьярамонти, Донати, Уберти, Ламберти, Висдомини, Тосинги, делла Преза, Галигаи, Пильи, Саккетти, Джуокки, Фифанти, Баруччи) и которые только начинали свое восхождение (Адимари, Капонзакки, Джуди, Инфангати и все потомки маркиза Уго, в том числе Джано делла Белла, инициатор принятия «Установлений справедливости»), Короче говоря, перед нами проходят все персонажи справочника «Кто есть кто» той эпохи.
В главном Данте прав. Флоренция его времени видела, как приходит в упадок старая землевладельческая аристократия и возвышается пополанство, занятое торговлей и производством. Поворотным моментом в ходе этой эволюции был 1293 год, принятие «Установлений справедливости». Тогда завершилась целая эпоха — история сельской землевладельческой аристократии, роль которой заметно уменьшилась еще в середине XIII века, когда во Флоренции приняли постановления, традиционно именуемые «Первой народной конституцией». Однако смертельный удар по ней нанес Джано делла Белла своими «Установлениями справедливости». Данте не выказывает ни малейшей симпатии ни к «Установлениям», ни к их инициатору, которого порицает за связь с народом и считает предателем (род делла Белла принадлежал к старинной аристократии; Рай, XVI, 131–132). После принятия «Установлений справедливости» аристократия практически была лишена своих традиционных привилегий. Отныне гранды не только не подлежали суду равных, но и в силу самой принадлежности к грандам (или магнатам) к ним применялись более тяжелые наказания, чем те, что были предусмотрены за такое же правонарушение для пополанов (горожан). Что касается политической власти, то аристократия полностью лишилась ее: принадлежность к одной из ремесленных корпораций становится обязательным условием для участия в делах государства (правда, чтобы выполнить это условие, достаточно было формально вступить в цех). Именно поэтому Данте записался в цех врачей и аптекарей, хотя он не был ни тем, ни другим. Еще более чувствительным для родовой аристократии было лишение ее наиболее древней, исконной привилегии — военной власти, основы ее господства над обеспеченными горожанами и простым народом. Когда-то знать объединялась в «военные сообщества» (societates militum) и в «сообщества башен» (societates turrium), включавшие в себя представителей одного и того же семейного клана (или консортерии). Они имели возможность устанавливать свои порядки в городе, сводить друг с другом счеты в ходе настоящих уличных боев или нападая на конкретных людей (самый известный пример, о котором уже говорилось, — убийство в 1215 году юного Буондельмонте да Буондельмонти). Правда, консортерии продолжали существовать. Они объединяли членов одного и того же феодального семейства на основе совместного землевладения. Перенесенные внутрь города, они состояли из тех, кто, связанный друг с другом узами кровного родства или брачного альянса, выражал это родство или союз в материальной форме, возводя дома-башни (case-torri), и сплачивал одних против других. До принятия в 1250 году закона, ограничившего высоту домов-башен 29 метрами, эти сооружения возвышались порой на 75 метров! Хотя закон лишил дома-башни существенной доли их значения как оборонительных объектов, он не подорвал сплоченности консортерии как семейной группы. Неписаная, но нерушимая древняя заповедь солидарности была даже узаконена: «Установления справедливости» вменили консортерии в обязанность коллективную ответственность за совершенные ее членами правонарушения.
Сколько же было этих аристократов, могущественных, но поставленных под контроль городской коммуны? В 1338 году насчитывалось, по данным хроники Джованни Виллани, около 1500 глав семейств, что дает, вместе с женами и детьми, от пяти до шести тысяч человек, при общей численности населения города 100 тысяч человек. Среди самых древних консортерий, названных Данте (Рай, XVI, 46 и след.), две наиболее могущественные состояли из десятков и даже сотен человек, учитывая, как обычно для той эпохи, слуг, дальних родственников и свойственников. Так, Висдомини в 1323 году представляли собой консортерию из тридцати пяти семей, а Тосинги — из тридцати девяти. Относящийся к тому же году официальный документ о консортерии Висдомини находит в ее составе 94 представителя мужского пола и отмечает наличие у нее значительной собственности.
Знать, сколь бы многочисленна и состоятельна она ни была, утратила политическое значение, но еще долго не оставляла надежды на реванш. В 1301 году судьба дала ей шанс — Корсо Донати. Типичный представитель родовой аристократии, необузданный, воинственный, властный и самоуверенный, Корсо не смирился с политическим унижением, которым для него и людей его круга были «Установления справедливости». Кроме всего прочего, он был не намерен безропотно терпеть то, что в республике торгашей ни в грош не ставили немалые услуги, оказанные им и другими аристократами на полях сражений, где решалась судьба Флоренции (особенно в 1289 году на Кампальдино, где он сыграл решающую роль).
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти бесплатно.
Похожие на Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти книги
- Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III - Аркадий Казанский - Культурология
- Теория культуры - Коллектив Авторов - Культурология
- Короткая книга о Константине Сомове - Галина Ельшевская - Культурология
- Антология исследований культуры. Отражения культуры - Коллектив авторов - Культурология
- Древние цивилизации - Владимир Миронов - Культурология
- Древний Рим - Владимир Миронов - Культурология
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
- Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни - Коллектив авторов - История / Культурология
- Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре - Ольга Симонова-Партан - Культурология
- Повседневная жизнь Голландии во времена Рембрандта - Поль Зюмтор - Культурология
