Рейтинговые книги
Читем онлайн Одинокое место - Кристина Сандберг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 86
показываю, смотрю, когда она засыпает. «Мама, пообещай, что ты будешь жить, пообещай». Страх доктора Фостер и мой страх сливаются воедино, когда она заходит в море, холодное английское море, когда она собирается умереть, оставив сына, или просто уйти от боли, от одиночества, от поломанной жизни. Не делай этого, не покидай сына, ты ему нужна.

Достаточно ли я обнимала их? Дарила ли утешение чисто физически? Сколько было ночей, когда я так уставала, что отказывала им в ласке, сердилась, игнорировала. Хватит ли им в жизни того, другого, воспоминаний о моих руках, моих объятиях?

Я так люблю вас. Просто до безумия.

Когда больнее всего. Когда я очередную ночь не сплю. А если мое тело не справится? Если у меня повсюду метастазы? Если меня не станет? Только бы они сохранили в душе мою любовь. Только бы знали, что я всегда с ними.

Если я сейчас умру, Матс должен жить. Он нужен им живым. И себе тоже. Его тревога. И тут такое. Он еще в мае заподозрил, что я больна. А я просто не хотела это признавать.

* * *

Идеальная картинка кризисной ситуации пестрит друзьями, которые приносят готовый ужин, приходят в гости и предлагают взять на себя бытовые проблемы, окружают заботой, охотно тратят свое время и бережно относятся к чувствам пострадавшего, позволяя ему быть ранимым. Люди откладывают собственные дела, при этом понимая, что человек, переживающий кризис, не может участвовать в кризисах других. Сейчас все эти кризисы кажутся ему слишком банальными и повседневными, потому что у него самого земля уходит из-под ног от страха смерти. Поэтому я оказалась совершенно не готова к испугу и гневу. Оказалось, в моем окружении бродит так много бессознательной агрессии и панических реакций, а я вдруг стала все это пропускать через себя. Все эти реакции просачиваются прямо внутрь меня. Я теряюсь, чувствуя, что не могу защититься.

Неудивительно, с твоим-то стрессом, бедная иммунная система совсем не справляется. Да сейчас у каждой второй рак груди, прямо народная болезнь, и хорошо лечится. Хм, ты делаешь маммографию – а излучения не боишься… Я бы ни за что на такое не пошла, это ведь огромный риск для организма… Знаешь, главное, не сделать это частью своей личности. X, у которой рак груди, как будто застряла в этой роли, совсем не борется, вся ее жизнь – сплошные болячки и страдания. У моей мамы тоже был рак груди, и в результате все прекрасно, у нее даже волосы не выпали, а на груди лишь маленький шрам. Вот рак поджелудочной – это серьезно, или рак легких, или надпочечников – а рак груди в наше время… Знаешь, Кристина, у меня кризис на работе, кризис взрослых детей, моя усталость от огромного количества обязанностей… Другие мои друзья, вот ужу кого кризис и чьи дети переживают настоящий кризис. Мое отсутствие вдохновения, мои проблемы на личном фронте, мое одиночество… Можно просто пойти и вылечиться – а волосы отрастут!

А у меня просто нет сил. Если за возможность поговорить о своем страхе и тревогах я должна платить взаимностью и слушать, понимать и утешать, то к этому я сейчас не готова. Онкология теть и дядь, родителей, соседей – те, кто рассказывает об этом, не осознают, насколько я неустойчива, и не ведают, что я потом сижу, переполненная их неспособностью совладать со своим страхом. В то же время мои собственные способности рушатся на глазах. Есть две системы страха, помноженные одна на другую, пол кренится под ногами, и я оказываюсь на грани свободного падения.

Тщательно продуманный званый ужин. Последняя возможность посидеть в саду, вечером рано темнеет. Я пытаюсь есть как обычно, хотя аппетита нет совсем – хозяева все закупили, приготовили, вложили столько труда. От алкоголя отказываюсь, не хочу пить перед началом химиотерапии, а то тревога только усилится. Когда дети вышли из-за стола, разговор зашел о похоронах. Скоро могу умереть и я. Моя очередь. Гроб, земля. Как папа. Совсем недавно. Кремация? Хотел ли папа, чтобы его кремировали? Он говорил мне, чего хочет, много лет назад. Кажется, кремироваться. Как я могла забыть! Мы его кремировали. Но урну еще не захоронили. Мы говорим о том, есть ли жизнь после смерти, можно ли присутствовать на собственных похоронах. Потом разговор плавно перетекает к привидениям, обсуждается, каково это, когда умершие родственники появляются в виде призраков. Боже мой, я не хочу стать призраком, мое единственное утешение – если я не справлюсь, если умру, то все закончится. Не для девочек и Матса, им придется жить с этим дальше, но для меня самой. Меня просто не станет. Но как могут эти вроде бы умные люди думать, что мы продолжаем жить, превращаясь в призраков? Неужели и я стану призраком, буду скользить между скамьями на отпевании, буду в полном сознании, когда мое тело закинут в печь крематория? Это безумие, сумасшествие какое-то, кажется, я теряю рассудок, почему мы вообще об этом говорим сейчас? Опять поясница и копчик, я не могу так долго сидеть на жестком, мне холодно. Своей болезнью я напустила на всю компанию смертельный ужас, я хочу домой, в постель, избавиться от этой назойливой боли, проникающей в кожу, сухожилия и кости. Я знаю, что когда лежу на боку, бедра просто горят, а шея затекает, но дома можно хотя бы поменять позу. Наконец-то разговор вернулся к действительности, теперь все обсуждают опыт борьбы с онкологией одной коллеги. Не стоит строить иллюзий, это сущий ад, полгода непроглядной тьмы, все, что может разладиться во время лечения, обязательно разладится, а сейчас она вернулась на работу, после почти двухлетнего перерыва. Все-таки это мне куда проще пережить, чем призраков, – адский тоннель в реальности, из которого можно вынырнуть. Осенний вечер темен как ночь, мы прощаемся, едем домой. В машине тихо, а потом девочки с заднего сиденья спрашивают, хорошо ли мы провели вечер.

* * *

Как будто мало мне призраков. Моя соседка, Б. В коттеджном поселке в Ханинге мы новенькие. Рубеж тысячелетий, заброшенный домик на соседнем участке служил тайным укрытием, маленький, грязно-белого цвета, но некоторое время назад его сняла какая-то пара. Они занялись ремонтом, покрасили фасад желтой краской, навели порядок в саду. Б., должно быть, лет пятьдесят, мне двадцать восемь, и я плохо умею определять возраст, ей может быть и сорок три, и пятьдесят пять. Общаемся мы в основном с Р., ее мужем, но постепенно мы с Б.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 86
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Одинокое место - Кристина Сандберг бесплатно.
Похожие на Одинокое место - Кристина Сандберг книги

Оставить комментарий