Форма входа
Читем онлайн Когда я был вожатым - Николай Богданов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вот какая неприятная история произошла у нас из-за французов. И на этом она не кончилась. Несколько позже были и последствия.
Как мы соревновались
Лето стояло жаркое. Пока мы воевали, как-то сразу поспели и овес, и рожь, и яровая пшеница. Директор совхоза пригласил нас на «зажинки» старинный праздник, отмечающий начало жатвы.
По обычаю, в этом деревенском празднике участвуют те, кто помогал друг другу в уборке. И пионерам дело нашлось: директор предложил ребятам подтаскивать с поля и складывать снопы в копны.
Мы сразу сообразили, что здесь можно посоревноваться с нашими друзьями-соперниками.
Еще во время мирных переговоров мы предложили «побежденным» заключить договор о мире и дружбе, а поскольку дружба без дела мертва<p>— дружеское соревнование.
Вольновой это понравилось. Она сразу предложила целую программу соревнований: в беге, в прыжках, в метании копья, диска, в кроссе по пересеченной местности.
Все это было прекрасно, но нас не очень устраивало.
Мои ребята настаивали на соревновании не ради соревнования, а с какой-нибудь пользой.
Например, кто больше соберет грибов, кто больше накопает картошки, кто больше поймает рыбы, кто лучше сплетет корзинки.
Вначале мы провели несколько спортивных соревнований и здесь были побеждены. Нас обогнали и в беге и в прыжках в высоту. Наши взяли реванш в городошных соревнованиях. Но были огорчены, когда сам вожатый оказался побежденным Вольновой в. скоростном беге и даже в плавании.
Теперь я решил добиться победы в трудовом соревновании на совхозном поле. Я так увлекательно рассказал Софье о жнитве, в которой она никогда не участвовала, что она согласилась вывести отряд на совхозное поле.
На подмосковных полях рожь и пшеницу жали тогда серпами, овес и ячмень косили косами. А в совхозе уже были машины. Две пароконные жатки торжественно появились на поле. Одной правил знакомый нам толстяк Пуговкин, нарядный: в красной рубашке и в картузе с лаковым козырьком, другой<p>— бывший красноармеец, в своей военной форме. Кони<p>— в лентах. Девушки и женщины<p>— в праздничных платьях.
Оказывается, небольшие поля зерновых артели «Красный огородник» примыкали к совхозному клину, и они решили объединиться для уборки. Совхоз давал коней и машины, артель<p>— рабочую силу.
На первую коллективную работу все вышли, как на праздник, — и рабочие совхоза и артельщики.
Ах, как хорошо это было! Кони, помахивая лентами в гривах и хвостах, резво тронулись по краям поля. С веселым потрескиванием, помахивая, словно маленькие мельницы, крыльями, поехали жнейки. Послушно ложились подрезанные острыми ножами стебли пшеницы и сбрасывались крыльями-граблями аккуратными кучками на ровное жнивье. А позади дружно шли артельщики с пучками свясл на плечах, ловко собирали и связывали пшеницу в снопы и ставили их на поле солдатиками.
Вместе с вязальщиками работал и я, не отставая. Мои снопы были не хуже других. Но у ребят, как ни старались, ничего не выходило. Попробовала связать сноп Вольнова и тоже не сумела: то сноп рассыпался, то свясло не завязывалось. Не так это просто. Связать сноп<p>— искусство. Только исколола себе руки, смутилась, даже обиделась. Но огорчения были недолги. Когда снопы встали целой армией, ее пионерам нашлась работа.
— А ну, ребята, таскать в копны!
Вот было весело<p>— бежать в обнимку с душистым тяжелым снопом, который пышет жаром и щекочет тебе лицо и шею, тащить к назначенному месту вперегонки!
Здесь и Вольнова развеселилась. И мне было так хорошо, когда я услышал ее смех. Ребята подносили, а мы с Ритой складывали. Эта работа была мне знакома с детства, и действовал я ловко, при одобрении артельных.
Появившаяся тучка подстегивает ребят. Копны растут, как маленькие бастионы, составляя крепости. И, когда набегает озорной косой дождь, все наши пшеничные солдатики в крепости, а мы<p>— под их защитой.
Взяв за руки, Катя-большая и Маргарита тащат малыша в укрытие, и Май Пионерский летит на воздусях, визжа от восторга.
Девочки из опытно-показательного с такой завистью смотрели на нашего приемыша, что Маргарита, крепче прижав его к себе, бросила мне: «Еще украдут»<p>— и усмехнулась горделиво.
Как это замечательно<p>— сидеть под снопами, скрываясь от грозового дождя, прижавшись друг к другу! Пробежала, прогремела туча, заиграла радуга, заблестели дождевые капли на жнивье. И мы выбираемся из-под снопов, еще сохранивших тепло, сухими и невредимыми. Пережитая опасность, даже небольшая, нас объединяет.
В обед вместе со всеми уселись мы на снопах полдничать.
Артельщики принесли с собой кувшины с брагой, с квасом. Замечательным, праздничным кушаньем нам показалась полевая тюря<p>— черные сухари, размоченные в квасе, сдобренные луком и постным маслом.
Чудо, как вкусна эта еда после дружной работы в тени душистых пшеничных копен.
После еды пошли песни и танцы. У бывшего красноармейца оказалась гармонь, и под ее лады сплясал даже толстяк Пуговкин. Хитроватые маленькие глазки его так и сверкали.
— Вот, ребятки молодые, — говорил он, отирая пот красным платочком, вот так-то и будут работать люди при коммунизме. Дружно, с песней!
Обе жнейки стояли тут же. Кони ели овес, погрузив морды в мешки, одетые на головы, и вкусно жевали, двигая ушами.
Преимущество артельного труда было нам особенно наглядно потому, что рядом вышли на зажинки коломенские единоличники. Они жали серпами, почти не разгибая спины, медленно ползли по своим полосам.
Особенно нам бросилась в глаза одна старушка. Она жала на коленях. Ползла по своему загону, как улитка.
— Почему бы не принять ее в артель?
— Сама не хочет, старая колдунья! — ответил Татаринов, председатель артели. — Мы бы ее приняли, отчего же! Ее загон рядом… Мы бы ее вот так ползать не заставили. Дали бы ей курами-индейками командовать. Она мастерица птиц водить. У нее индюки важные, как царские генералы!
Как мы просвещали несознательных и боролись против суеверий
Может быть, ребята и не обратили бы внимания на эту отсталую старушку, если бы не одно нечаянно оброненное председателем слово<p>— колдунья!
Я уже слышал однажды горячий спор о колдуньях, ведьмах, нечистой силе.
Смятение в умы ребят внес Васька. В одно из своих посещений наш неотесанный друг-враг, как всегда, неожиданно стал задавать ребятам вопросы. У него было пристрастие экзаменовать наших пионеров. Добиваться, правильно ли они, по его мнению, понимают жизнь.
— Эй, пионеры, — спросил он, навивая кончик кнута, он всегда чем-нибудь был занят, — бога нет? — Обращался он только к мальчишкам, с девчонками, как правило, Васька не разговаривал, а только дразнил их.
— Нет, — ответил Котов.
— Правильно, летчики на небо поднимались, ничего там нету, чистый воздух. А нечистая сила водится?
— Тоже предрассудок, — ответили ребята.
— Вот и неправильно, — нравоучительно и даже осуждающе сказал Васька, нечистая сила есть. Лешего я сам видал. Заплутал в лесу в полдни, заморился, голова у меня закружилась. Тут он мне и показался. Так, вроде старичок, весь мшистый. Я к нему<p>— и сразу: «Дедушка, а дедушка, ты мне к добру иль к худу?» Обязательно так спросить надо. Он мохнатым ухом ко мне повернулся, послушал, а потом и говорит: «К худу… к худу… к худу!» Сказал до трех раз и пропал. Так за деревьями и скрылся.
Я положил на пенек ему хлебца, который еще не съел, а сам бежать. Прибежал в село, а мне говорят: «У тебя мать помирает…»
Рассказ Васьки взбудоражил ребят. Сколько ему ни доказывали, что это галлюцинация, что он все время думал о больной матери, парень стоял на своем. Привел многочисленные примеры, подтверждающие существование нечистой силы. Указывал на живых ее носителей, в том числе на своего хозяина, который «точно колдун», и на бабку Перевертиху. Она по ночам превращается в черную свинью и в колесо, которое само по себе по улице катится. Колдунья глазит людей, ставит ребятам, посмеявшимся над ней, «килы», наводит на скот хворь, наговором кровь останавливает… И ходить недалеко, ее изба с краю села.
Ребята старательно опровергали домыслы Васьки. Но несколько дней по ночам из палаток выходить побаивались, в темноте в парк не заглядывали, а у костра жались ко мне поближе.
И теперь сам председатель артели, коммунист, сказал «старая колдунья»…
Я и не думал, что это вызовет взрыв сомнений, да еще каких и с какими последствиями!
Мальчишки вдруг стали склоняться на сторону Васьки.
И первым отступником чуть не сделался Котов. Он стал рассказывать слышанные от бабушки истории, как нечистая сила подшучивала над его дедом в старости и отцом в молодости. Шариков вспомнил, что ему в детстве заговорили зуб…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Когда я был вожатым - Николай Богданов бесплатно.
Похожие на Когда я был вожатым - Николай Богданов книги
- Расписание тревог - Евгений Николаевич Богданов - Советская классическая проза
- Том 3. Товарищи по оружию. Повести. Пьесы - Константин Михайлович Симонов - Советская классическая проза
- Победитель - Юрий Трифонов - Советская классическая проза
- Вариант "Дельта" (Маршрут в прошлое - 3) - Александр Филатов - Советская классическая проза
- Умру лейтенантом - Анатолий Маркуша - Советская классическая проза
- Сколько стоит песня - Алла Фёдоровна Бархоленко - Советская классическая проза
- Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга третья - Валентина Александровна Осеева - Детские приключения / Детская проза / Советская классическая проза
- Интересная девушка - Ефим Зозуля - Советская классическая проза
- Девчата. Полное собрание сочинений - Борис Васильевич Бедный - Советская классическая проза
- За что мы проливали кровь… - Сергей Витальевич Шакурин - Классическая проза / О войне / Советская классическая проза
