Форма входа
Читем онлайн Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Келефа Санне
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и уж подавно все меньше выглядела спасительницей рок-н-ролла, призванной, по словам Newsweek, добавить в него “женский взгляд”. Некоторые авторы-исполнители были убеждены в том, что они прежде всего поэты, но Митчелл было интереснее быть композитором, и ее записи становились все удивительнее именно на музыкальном уровне. Она сочиняла песни, учитывавшие специфическую ритмику английского языка, а их мелодика и чувство свинга напоминали о джазе. Как и Дилан, Митчелл повсеместно (и заслуженно) считали гением – поклонники буквально обожествляли ее, а один критик как-то раз описал атмосферу на ее концерте как “избыточно благоговейную”. И, как и Дилан, она не знала устали и порой приводила слушателей в замешательство своими записями. В 1977-м вышел альбом “Don Juan’s Reckless Daughter”, на обложке которого певица изображена в блэкфейсе – многословная и странным образом гипнотическая работа (не все были ею впечатлены: “Я уверен, что это скучная музыка, но пока не понимаю, насколько скучная”, – написал Роберт Кристгау, впрочем, снабдив рецензию “проходным” баллом B-). Следом на свет появился “Mingus”, значительно менее популярная коллаборация с джазовым контрабасистом и композитором Чарльзом Мингусом, продемонстрировавшая, насколько широк ее творческий диапазон, а также где проходят границы фанатской терпимости к экспериментам. “Лучше пусть меня распнут за то, что я меняюсь, – сказала она, – чем за то, что я остаюсь такой же”.
Представители авторской песни не размахивали рок-н-ролльным флагом так же охотно, как пионеры хэви-метала. Но они определенно принадлежали к миру рок-н-ролла, более того – располагались в его центре. Несмотря на многочисленные попытки усложнить свой образ, Боб Дилан с первых дней считался прежде всего символом аутентичности: сочинителем настоящей музыки, в некоем неопределенном смысле (в 1970-м на церемонии присвоения почетной степени Принстона его отмечали за “подлинное отображение взволнованного, встревоженного сознания американского юношества”). И о других рок-звездах тоже нередко судили именно исходя из этой истинной или мнимой подлинности. В 1970 году Rolling Stone хвалил британского рокера Рода Стюарта, выпустившего второй сольный альбом “Gasoline Alley”, за “аутентичность интонаций”, придававшую его песням “нежность и глубину”. Со временем, однако, Стюарт изменился: из надежного поставщика гнусавого, грубовато сколоченного рок-н-ролла он превратился в плейбоя, исполнителя таких хитов, как “Hot Legs” или “Do Ya Think I’m Sexy” – последняя композиция, без стеснения заигрывающая с диско, в 1978 году попала на верхушку поп-чарта. Критики и старые поклонники в основном не приняли эту эволюцию, и к 1979-му Rolling Stone потерял терпение, заявив, что певец, раньше бравировавший своей “аутентичностью”, теперь записывает смехотворную и совершенно “неубедительную” музыку. Один архетип рок-н-ролла – несколько парней, играющих громкую гитарную музыку; другой – один-единственный парень с верной шестистрункой, поющий строгие песни строгим голосом: иными словами, Дилан или какая-то его альтернативная версия. Если отойти слишком далеко от одного из этих двух вариантов рок-н-ролльной аутентичности, то рискуешь превратиться просто в поп-звезду, многими любимую, но не пользующуюся уважением, по крайней мере, среди поклонников рок-н-ролла.
Было немало авторов-исполнителей, заслуживших точно такое же уважение, как и Дилан, хоть и в меньших масштабах – их упрямо самобытная музыка была рок-н-роллом по духу, если и не по звучанию. Печальные стихи и альбомы Леонарда Коэна сделали его культовым артистом. Рэнди Ньюмен отличался добродушной иронией и из любимца критиков в конечном счете превратился в голливудскую суперзвезду (его саундтреки к мультипликационным фильмам постоянно номинируются на “Оскар”). Некоторые авторы-исполнители испытали влияние кантри – например, Таунс ван Зандт или Джон Прайн. А Том Уэйтс пел приблюзованные, грубоватые по содержанию песни, которые, в зависимости от ваших вкусов, могли казаться неограненными алмазами – или совершеннейшей нелепицей. Это была стильная музыка с текстами на высоком литературном языке, а дополнительную цельность и индивидуальность ей придавало то, что сочинялась и записывалась она чаще всего артистами-одиночками, отшельниками. Легко было поверить в то, что эти песни создаются на приличном расстоянии от тлетворного мира музыкальной индустрии, а их авторы – одинокие маргиналы, не готовые присоединяться ни к какой социальной структуре, даже к рок-группе. Эта музыка доказывала, что традиция авторской песни вовсе не исчерпывается софт-роком.
И отдельно существовал Пол Саймон, один из самых всенародно любимых авторов-исполнителей, появившихся в 1960-е годы. В составе дуэта Simon & Garfunkel он сочинил “The Sound of Silence”, “Bridge Over Troubled Water” и другие песни, которые стали настолько популярны (и звучали настолько пронзительно), что они стали сродни современным церковным гимнам. Из-за мальчишеского, совсем не грубого голоса, а также из-за его образа – скорее студент-отличник, чем хулиган, – Саймона часто недооценивали. В сольных альбомах он выработал замечательно легкий стиль, тяготевший к оживленным ритмам. Песня “Mother and Child Reunion” в 1972 году была записана на Ямайке под влиянием довольно свежего на тот момент жанра, который назывался “регги”; бодрая элегия Саймона повествовала о блюде из курицы и яиц, которое артист встретил в меню китайского ресторана. В 1986 году в его карьере случился неожиданный камбэк: альбом “Graceland” был классикой афро-попа – и единственным современным альбомом, который, по воспоминаниям, слушали мои родители. Как и многие ровесники, я вырос на “Graceland”, а моя мама, преподававшая зулусский и другие южноафриканские языки в Йеле, была среди немногих американских слушателей пластинки, понимавших все тексты. Впрочем, не думаю, что моя привязанность к сольным альбомам Саймона объясняется лишь ностальгией. На мой взгляд, “The Rhythm of the Saints”, громкий диск 1990 года, занимающий в его дискографии место сразу после “Graceland”, заслуживает большего внимания, а “So Beautiful and So What”, с отрывками старинных госпелов, сопровождающих размышления артиста о любви и смерти, – это зрелый шедевр его карьеры. Друзья иногда думают, что я подшучиваю над ними, когда говорю, что на протяжении лет Пол Саймон подарил мне больше удовольствия, чем Дилан, Джони Митчелл или любой другой легендарный сонграйтер. Но мне действительно очень импонирует его несколько нервическая велеречивость: “И да хранят тебя во сне двенадцать ангелов!” – спел он однажды, затем выдержал паузу и продолжил: “Впрочем, не знаю, может, это и пустая трата ангелов”. А еще мне нравится, как он оживляет эти и другие стихи, кладя их на энергичные ритмы со всех уголков света. Саймон – беззастенчивый мастер культурной апроприации; все годы он старательно отыскивал неожиданные источники вдохновения, как будто опасаясь прозвучать слишком ностальгически или старомодно. Его карьера – яркое доказательство того, что авторская песня может выйти не только за пределы софт-рока, но и за пределы рок-н-ролла как такового.
В этом контексте “автор-исполнитель” – термин, который может быть применен более или менее к любому артисту, удачно соединяющему музыку и текст. Особенно полезен он бывает как раз для музыкантов, располагающихся за пределами рок-н-ролла. Боб Марли, небожитель регги, был по совместительству и рок-звездой: в “Redemption Song”, сольной акустической композиции, ставшей одной из
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Келефа Санне бесплатно.
Похожие на Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах - Келефа Санне книги
- Звук. Слушать, слышать, наблюдать - Мишель Шион - Зарубежная образовательная литература / Музыка, музыканты
- Маленькая всемирная история - Эрнст Х. Гомбрих - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- После. Что околосмертный опыт может рассказать нам о жизни, смерти и том, что будет после - Брюс Грейсон - Биографии и Мемуары / Зарубежная образовательная литература / Прочая научная литература
- Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления - Дэвид Уоллес-Уэллс - Прочая научная литература / Зарубежная образовательная литература
- Незападная история науки: Открытия, о которых мы не знали - Джеймс Поскетт - Зарубежная образовательная литература / История / Публицистика
- Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки - Джим Холт - Зарубежная образовательная литература
- Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся - Карл Сафина - Зарубежная образовательная литература / Обществознание / Природа и животные
- Кратчайшая история Вселенной. От Большого взрыва до наших дней (в сверхдоступном изложении) - Дэвид Бейкер - Зарубежная образовательная литература / Исторические приключения / Прочая научная литература
- Скорость мысли. Грандиозное путешествие сквозь мозг за 2,1 секунды - Марк Хамфрис - Зарубежная образовательная литература / Прочая научная литература
- Создание трилогии BioShock. От Восторга до Колумбии - Рафаэль Люка - Зарубежная образовательная литература / Хобби и ремесла
