– Уже тогда использовали янтарное масло, – сказала она, подняв голову от страницы и посмотрев на отца. – Почему ты мне говорил, что это оригинальный препарат аптеки Саури?

– Это наш оригинальный препарат, потому что давно уже никто такого не делал. А время – это лучший друг оригинальности.

– Монардес пишет, что оно согревает, укрепляет дух, рассасывает и смягчает боль. Может, мне стоит натереться им?

– От любовного недуга все средства хороши, ласточка моя, – ответил ей Диего. – Если больной умный человек, любое масло поможет, а ты – очень умный больной. Настолько, что очень часто нас обманываешь. Внешне кажется, что ты даже не вспоминаешь о своем недуге.

– Только если бы я была сумасшедшей, я показала бы свою боль Хосефе Саури. Если она и так все время читает нотации, представь, что будет, если она заметит мою печаль. Она возненавидит Даниэля до конца своих дней, – сказала Эмилия.

– Твоя мама питает слабость к Даниэлю, – на ходу придумал Диего, которого пугала одна мысль о возможном разладе между женой и дочерью.

– Ты выдумщик, папа. Ты похож на Монардеса, – сказала она ему. – Ты уже читал, для чего тогда использовали табак? Для заживления ран, от головной боли, ревматизма, болей в груди, в желудке, от расстройства, глистов, вздутия, скопления газов, от зубной боли, карбункулов, язв… Не зря моя тетушка Милагрос решает любую проблему, сворачивая папиросу.

Всю вторую половину дня они делали выписки из главы о табаке и его применении. Закрыв аптеку, чтобы пойти на ужин, они взяли с собой книгу и замучили Хосефу всевозможными анекдотами про опий и видения, которые он вызывает.

– Знаешь, что написал Монардес? – спросила Эмилия у матери, отыскивая цитату: – «Пять граммов опия убивают нас, испанцев, в то время как пятьдесят капель обеспечивают отдых и здоровье индейца».

– Там случайно ничего не говорится о том, сколько капель сводят с ума метисов? Потому что мне иногда хочется потерять рассудок и наслаждаться приятными видениями, – засмеялась Хосефа, пародируя описания из книги.

– Ты умрешь от пяти граммов, как все испанцы, – сказал ей муж.

– А ты сейчас будешь строить из себя индейца и думать, что выдержишь пятьдесят? – спросила Хосефа насмешливо, явно забавляясь.

– Могу продемонстрировать, – сказал ей Диего.

– Не расходуй зря продукт, – попросила Эмилия. – Этого хватит, чтобы облегчить страдания пяти умирающим, а тебя это может убить.

– Убить меня? Ты просто не знаешь, из какого материала я сделан, – похвастался Диего, наслаждаясь покоем в своем любимом кресле.

Этот покой нарушил поэт Риваденейра, ворвавшись в гостиную, измученный и сникший, как свечной огарок.

– Милагрос арестовали, – сказал он. И казалось, это было последнее, что он мог сказать.

– Пойдем ее выручать, – предложила Эмилия, думая, что достаточно было повторить тот же трюк, что и несколько дней назад.

– На этот раз это будет нелегко, – сказал Риваденейра. – Ее хорошо знают в тюрьмах, мы не можем соврать, что она иностранка. Кроме того, губернатор ненавидит ее с того вечера, когда она спросила у его жены, как та может жить с убийцей. Ее арестовали по личному приказу губернатора. Естественно, ни в одной тюрьме она не зарегистрирована, – объяснил Риваденейра. Никогда еще он не чувствовал себя столь осведомленным и столь бесполезным.

Диего Саури покинул свое кресло, чтобы сесть рядом с Хосефой, которая с момента появления Риваденейры молча и тихо, но безостановочно плакала. Она вспоминала, как тысячу раз говорила сестре о том, что лучше жить спокойно. И ее била дрожь, когда она видела перед собой губы Милагрос, повторявшие как окончательный и бесповоротный приговор: «Чтобы ты увидела меня спокойной, меня должны похоронить».

Несколько минут Риваденейра ходил из конца в конец гостиной и смотрел, как Хосефа безуспешно старается унять слезы, как Диего рвет на себе растрепанные волосы, а Эмилия грызет ноготь большого пальца левой руки, и ее губы шевелятся в немом ругательстве. Потом он заговорил бессвязно, как во сне, словно это могло помочь ему найти выход. Саури не понимали его монолог, они слушали его, как сумасшедшего, который пытается привести в порядок свои безумные мысли, слушали долго и терпеливо, потому что горе учит терпению.

Никто из них троих не отважился прервать его речь, такую бессвязную и одновременно ничуть не менее связную, чем мысли каждого из них. Так продолжалось недолго, а может быть, вечно. И все это время они страстно желали, чтобы Милагрос вошла в гостиную и одним своим присутствием решила бы все проблемы, как по мановению волшебной палочки. Затем наступило молчание, длинное, как безмолвие легиона ангелов-бездельников.

И только тогда Риваденейра навел порядок в своих мыслях, надел пиджак, поправил прическу и снял с вешалки свою шляпу.

– Я знаю, что мне нужно сделать: освободить ее и увезти с собой раз и навсегда в мир менее страшный, чем этот, – сказал он, надевая шляпу. – Я не буду спрашивать ее мнение. Я устал все ей позволять, устал, что она обращается со мной как с пустым местом, что то зовет, то гонит от себя, будто походную жену генерала, – заявил он и снова забегал туда-сюда по комнате, пугая их своей воинственностью, которой в нем даже не подозревали.

Хосефа украдкой разглядывала его и, кажется, впервые смогла понять смысл этой почти тайной связи между своей сестрой и этим мужчиной, который сумел правильно оценить ее любовь к свободе.

– Сделай так, как говоришь. Мне кажется, это великолепная мысль, – воскликнула она, вскочив с места и растирая руками лицо, словно пытаясь тем самым изменить палитру своих чувств. – Как ты собираешься вызволить ее оттуда?

– Попрошу об этом подлеца, посадившего ее, – ответил поэт с твердостью, которая наверняка отличала его всегда, но которую он обычно предпочитал не показывать. – Надеюсь, это не займет много времени. Спасибо, что вы помогли мне прояснить ситуацию.

– Что мы помогли тебе прояснить? – спросила Эмилия.

– Все, – ответил Риваденейра, направляясь к двери. За ним шел Диего Саури, который решил сопровождать его, куда бы тот ни пошел.

Было десять часов вечера, когда они явились в дом губернатора в сопровождении трясущегося нотариуса, друга Риваденейры. Два охранника преградили им путь, и один из них засвистел в свисток. На этот зов меньше чем за минуту сбежалось тридцать вооруженных мужчин, готовых отразить нападение. Риваденейра поправил пиджак и самым светским своим тоном попросил о встрече с губернатором.

Охрана оглядела его с головы до носков ботинок, как опасного сумасшедшего. Ему сказали, что губернатора нет дома и что сейчас неподходящее время для визитов. Риваденейра, не обращая ни малейшего внимания на их слова, достал свою визитную карточку и отдал ее тому, кто имел вид старшего, сказав ему самым вежливым тоном, какой Диего слышал от этого благородного человека, что дело срочное и что они подождут, сколько будет нужно.

Через пять минут появился мужчина в темном костюме с жилетом и сказал, что он – личный секретарь господина губернатора, а затем, демонстративно достав из кармана часы на цепочке и сверив по ним время, спросил, хорошо ли его встретили, и заверил, что для его начальника будет большой честью принять его. Под эскортом Диего Саури и нотариуса, низенького человечка, нервно моргающего, словно у него в глазах была пара колибри, Риваденейра поднялся по лестнице дворца, где жил тот, кто раздавал блага и несчастья в штате Пуэбла.

Сначала они шли по длинным освещенным и пустынным коридорам. Потом пересекли огромный салон, затем гостиную, еще одну комнату поменьше и вошли в другую, еще меньше. Там секретарь попросил их подождать несколько минут и исчез за стеклянной дверью.

– Что мы скажем этому злому духу? – спросил Диего Саури.

– Я знаю, что ему нужно сказать, – ответил Риваденейра, словно всю жизнь предвидел подобную встречу.

Секретарь вернулся с той же лакированной улыбкой, дежурившей на его лице со дня рождения, и жестом пригласил их войти. Их глазам открылся большой зал, в центре которого висел портрет Бенито Хуареса. В глубине, за письменным столом, за которым легко могли бы обедать двенадцать человек, сидел губернатор.

– Мой уважаемый господин Риваденейра, – сказал он, вставая, как только все трое вошли. – Я к вашим услугам.

– Освободите мою свояченицу, – сказал Диего Саури, не утруждая себя формальностями.

– Я никого не сажаю в тюрьму, сеньор…? – ответил губернатор, остановив взгляд на Диего Саури, будто пытался понять, о какой это камень он споткнулся.

– Диего Саури, – сказал аптекарь без лишних объяснений, не подав руки своему могущественному собеседнику.

– Мой друг Диего Саури, – представил его Риваденейра. – Он женат на сестре Милагрос Вейтиа. А Милагрос Вейтиа должна бы быть замужем за мной.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 65

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Любовный недуг - Анхелес Мастретта бесплатно.

Похожие на Любовный недуг - Анхелес Мастретта книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Вальс на прощание - Милан Кундера - Современная проза
Красное ухо - Эрик Шевийар - Современная проза
Ёлка для Ба - Борис Фальков - Современная проза
спящая красавица - Дмитрий Бортников - Современная проза
Стоя под радугой - Фэнни Флэгг - Современная проза
Это моя война, моя Франция, моя боль. Перекрестки истории - Морис Дрюон - Современная проза
Я чувствую себя гораздо лучше, чем мои мертвые друзья - Вивиан Шока - Современная проза
Случайный вальс: Рассказы. Зарисовки - Евгений Богданов - Современная проза
Тихик и Назарий - Эмилиян Станев - Современная проза

Оставить комментарий