Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из окна, из окна, из окна видишь ты…
Осторожно, чтобы не наступить на цветы, девчонки, как во сне, шли к своим партам.
…Но в ее жизни была
Песня безумная роз…
Девчонки не шли, а прямо-таки парили в воздухе, и щеки их горели ярче роз на столе Натальи Умаровны. И пока звучала долгая песня, ни одна из девчонок не села за парту и ни одна не съела свой зефир. А Наталья Умаровна осталась стоять у двери, пока не кончилась песня. И даже не обиделась на нас за цветы в зубах скелетов, вместе со всеми жадно внимавшим словам песни:
Кто влюблен, кто влюблен, кто влюблен, и всерьез —
Свою жизнь для тебя превратит в цветы.
Все, понятно, переглядывались, пытаясь как-то увязать зефир на парте с неожиданным появлением в классе Кати Суровцевой. Ведь только вчера Марта принесла нам весть, что Кэт едет за зефиром в Москву. И вот — странное соседство: и Кэт и зефир. Кого-то из них, по идее, не должно сегодня быть.
Но окончилась песня и… девчонки шумно зааплодировали. Нам ли? Алле ли Пугачевой?.. Точно не знаю. Они с шумом и смехом уселись за парты и принялись уплетать свои зефиры, не сводя удивленных глаз с коробки, лежащей перед Суровцевой. Целой коробки! А Катя все не спешила открывать ее, с трудом соображала, что происходит. Первой не выдержала Марта Борисова.
Кать! — взмолилась она. — Ты бы открыла, а? Интересно ведь. Неужели тебе целая коробка от мальчишек?
Да вот, целая! — хвастливо отозвалась Суровцева. — А что, завидки берут, что вам по штучке, а мне — целую коробку?
Открой, Кать! — неутомимо продолжала гнуть свое Марта, и не помышляя обижаться. — Интересно ведь, за что тебя так наши мальчишки отличили,
— Отличили — значит есть за что! — отрезала Катя, и, не открывая коробки, тяжело придавила ее ладонью. Это мне уже не нравилось. Так, чего доброго, девчонки, и впрямь, вообразят, что мы Суровцевой целую коробку отвалили, в то время как даже на столе Натальи Умаровны лежали сейчас только два зефира в шоколаде.
Но тут, незаметно потянувшись с задней парты, коробку ловко выхватила из-под ладони Суровцевой Анка Янковская. Суровцева рванулась было спасать тайну коробки, но — поздно: Анка успела сорвать крышку и все увидели, что в коробке лежит тоже один зефир, а с ним еще и книга.
— «Остров сокровищ»! — объявила Анка и подняла книгу над головой. Книга была ветхой, не переплетенной после выпавших на ее долю бед, а просто перевязанной бечевой крест-накрест, словно бандероль на почте.
Впрочем, и книга, взамен зефира в шоколаде, еще ничего не объяснила нашим девочкам. Их, конечно же, не могла не удивить такая странная начинка коробки. Нетрудно представить, какое впечатление произвела книга на саму Суровцеву. Выскочив из-за парты, она бросилась отнимать книгу у Янковской и, выхватив, с изумлением прочла давно знакомую ей надпись: «Екатерине Суровцевой от мальчиков нашего класса и от Андрея Никитенко лично!» Надо ли говорить, что эта надпись была ей давно знакома. Морща лоб, состроив страдальческое выражение, Суровцева рассматривала и ощупывала книгу так, будто хотела убедиться, что все происходящее ей не приснилось. Из забытья ее вывел голос Марты:
— Что за книга, Кать?
И почему от какого-то Никитенко? — прибавила Янковская. — У нас ведь нет такого.
— Книга как книга, — растерянно пробурчала Катя и продолжила свою выдумку, чтобы хоть как-то объяснить девчонкам, откуда книга, но при этом упрятать подальше истинную причину. — Не видите, что ли — мне подписана… Уже давно… Вон, тут даже год есть… А Андрей… Это я ему почитать давала, Я с ним раньше училась… А он долго не отдавал книжку. А наши мальчики нашли его и отняли книгу. Чтобы… Чтобы сюрприз мне сделать. Праздничный. Вот и все! — заключила Суровцева и даже сумела выдавить из себя подобие улыбки!
— А чего она такая покалеченная? — спросила Анка. — Вон как перевязана вся. Ее только в гипс осталось заковать и переливание крови сделать.
Мама Янковской была медсестрой, поэтому словам Анки не приходилось удивляться. Суровцева и не удивилась. И не дала застигнуть себя врасплох.
— Интересная она очень, — веско сказала Катя. — Ее мы там всем классом по три раза читали — вот она и развалилась, — и Катя положила книгу в свой портфель. Выкручиваться Кэт умела гениально. Но теперь, когда все вроде бы объяснилось, неожиданно возникла новая неприятная ситуация. Потому что Анка вдруг протянула с обидой:
— А почему только Суровцевой сюрприз? Почему только ей книга?
Тут я не выдержал и напустился на Анку с объяснениями — дескать, не дарили мы ей книгу, а помогли вернуть ее же собственную, что была долгие два года в плену у неизвестного злодея и книжного гангстера Андрея Никитенко, как это уже и объяснила всему классу Суровцева. Но горячие мои слова не произвели на Анку ровным счетом никакого действия. Потому что она запальчиво возразила:
— Если бы захотели, могли бы и другим такой же сюрприз сделать.
— Это кому же? — спросил я.
А хотя бы и мне! — воскликнула Анка и, уперев руки в бока, перевела взгляд на Мишу Кузлянова и зло сощурилась:
Вот, Мишка наш мне уже полгода «Республику ШКИД» не возвращает. Могли бы отнять и тоже мне подбросить. Чем не сюрприз? Что, Миша, не так, да?
Багровый от смущения, Миша растерялся, залепетал;
А чо я? А я ничо. Я отдам…
Вот и отдай! — наступала Анка.
— Поду-у-маешь… — обиженно протянул Кузлянов. — Будто съел я твою республику. Завтра и принесу.
Бедный Мишка! Представляю, как ему было в эти минуты плохо. Ведь человек свой чемпионский букет на девчонок пожертвовал, и на Анку Янковскую, между прочим, тоже. А она его перед всем честным народом похитителем и неотдавалой объявила. Я думал, что разъяренный Мишка, с которого еще не сполз нимб победы, добытый в честной баскетбольной сечи в Ереване лишь позавчера, сейчас с гневом хлопнет крышкой парты и бросится собирать с пола, парт и подоконников разъятый на цветы букет, как собирают мастера машину или телевизор из, казалось, бы беспорядочной груды деталей и узлов. Но Мишка оказался молодцом и ничем не выдал своей причастности к узлам и деталям букета.
Его спасла от дальнейших объяснений Марта Борисова.
— Между прочим, — начала она, — могли бы и меня порадовать сюрпризом не хуже. — Ну-ка, Боренька, скажи, какую книжку не возвращаешь мне аж с того еще мая?
Самохвалов ответить не успел. Потому что тут зашумели разом еще несколько девчонок, подсказывая, какого сюрприза хотели бы и они.
Продолжить разгоревшуюся склоку нам не дала Наталья Умаровна. Сердито постучав указкой по столу, она с улыбкой сказала:
— Девочки, прошу внимания! Думаю, что все мы очень благодарны нашим мальчикам за внимание и прекрасные подарки. А об остальном вы сможете поговорить и на переменке. Сейчас я попрошу дежурных быстренько собрать цветы с пола и поставить их в воду. Так… Начнем урок. К доске пойдет… Пойдет…. Балтабаев.
Ну вот! Кому праздник, а кому — у доски отдуваться. Урок я, честно говоря, знал не совсем твердо. Но тут у меня мелькнула озорная мысль.
— Наталья Умаровна, — вкрадчиво начал я. — А можно, по случаю праздника, самому выбрать тему ответа?
Еще не чувствуя подвоха, она кивнула:
Валяй по случаю праздника! Только не про миллион алых роз — это уже ботаника. А по ботанике мы с девочками вам пять с плюсом ставим!
Тогда слушайте, — объявил я. — Отряд рукокрылых.
— Ну что ж! — улыбнулась Наталья Умаровна. — Тема, правда, старая. И вовсе не из нашей анатомии, а еще из зоологии. Ну да ладно. Так и быть, порадуй девочек к празднику крепкой памятью. Давай, Володя, ослепи девочек к празднику ярким рассказом о летучих мышах. Освежи-ка нам в памяти пройденный материал.
И я отправился к доске — вешать на гвоздь плакат со скелетом летучей мыши, чтобы порадовать девочек сохранившимися в моей голове сведениями о пяти ее пальцах, обтянутых летательной перепонкой, о рыжей вечернице, ушане и прочих сорока видах и, конечно, об уникальном умении крылатой мыши производить ультразвук, летать и обедать насекомыми в темноте.
Что и говорить: радар у рукокрылой ничуть не хуже, чем у Акрама на его корабле. Эту тему я когда-то уже отвечал на пять… Не знаю, правда, прибавил ли мой вдохновенный праздничный рассказ аппетита девчонкам…
…но как говорит Акрам — «У кого качка вызывает ненависть к еде, а у кого — зверский голод». И еще — «Моряк, списавшийся на берег, мечтает о штормах».
ПАЙ-МАЛЬЧИК ВХОДИТ В ОБРАЗ
Весь двор сразу же опознал Борьку Самохвалова — стоило только почтальону раздать свежий номер газеты. Сиропов не лукавил — фотография, сделанная Максом в супермаркете Суровцева, была помещена на третьей странице и изображала Борьку, заботливо примеряющего пятнистый костюмчик малышу. Но главным сюрпризом для нас была подпись под фотографией, сделанная Сироповым перед отлетом в Карши. Подпись гласила:
- Сокровище чернокнижника - Кузнецова Наталия Александровна - Детские приключения
- Неизвестные приключения Петрова и Васечкина - Сергей Арсеньев - Детские приключения
- Про жирафа Федю - Наталья Нусинова - Детские приключения
- Большая книга ужасов 63 (сборник) - Елена Арсеньева - Детские приключения
- Удивительная девочка - Виктория Валерьевна Ледерман - Детские приключения / Детская проза
- Пропавшая Джина - Сергей Токарев - Детские приключения / Детская проза / Детская фантастика
- Замечательные каникулы - Татьяна Постникова - Детские приключения
- Приключения маленькой Оли и ее друзей в лесу. Сказка перед сном - Макс Лютер - Детские приключения / Прочее
- Ванесса. История любви и обмана - Лори Лэнгдон - Детские остросюжетные / Детские приключения / Периодические издания / Прочее
- Сапфировая мечта - Мишель Мизра - Детские приключения