Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва видимое в тусклом лунном свете лицо Месарча было искажено, глаза дико блуждали – ему плохо пришлось в ночь смерти, но сейчас он более или менее приходил в порядок. А вот Зевен и Крейсос, подозревал Маска, протащили в гробы бледен – траву и жевали, пока не пришли в бесчувствие, избавившись от самой возможности паники и судорог. Может, это и к лучшему. Но у Месарха травки не нашлось. А для жителя открытых равнин заключение в гробу кажется хуже самой смерти, хуже всего, что он может вообразить.
Но в этом переходе во взрослый возраст сокрыт большой смысл: возрождение начинается со взгляда на самого себя, на своих демонов – они показываются на глаза целой вереницей, злобные и несогласные уходить. Шрамы от «обряда перехода» позволят воину познать истину воображения: это оружие, которое разум то и дело поворачивает, оно опасно как для врага, так и для владельца. Мудрость приходит вместе с мастерством владения таким оружием. Мы проводим битвы в воображении – и битвы внутренние, и битвы внешние. Это истина командира, а воин должен научиться командовать. Собой и другими. Возможно, солдаты Летера и прочих земель испытывают нечто подобное, когда продвигаются по службе. Но Маска не был уверен в этом.
Он оглянулся: подчиненные исчезли в темноте. Наверное, они уже около лошадей. Ждут, тяжело и быстро втягивая воздух в ноющие легкие. Вздрагивают от каждого звука, потными руками сжимают поводья и древки копий.
Красная Маска издал тихое ворчание – и лежавший на брюхе тягловый пес подполз поближе. Он положил руку на толстую, покрытую густой шерстью шею и тут же отнял. Они вдвоем двинулись к стаду, низко прижимаясь к земле.
***Абасард медленно обходил спящее стадо, чтобы сохранять бдительность. Сзади брели две любимые собаки. Рожденный семнадцать лет назад Должник из Дрены и не воображал, что существует такой мир – великое небо, покрытое тьмой и россыпью звезд ночами, а днем – просторное и бескрайнее; сама земля растягивается здесь на необычайные расстояния, иногда он – черт подери! – видит кривизну мира, будто мир лежит в Бездне как остров. И так много жизни в траве, в небе. Весной цветы покрывают каждый холм, в распадках зреют ягоды. Всю жизнь – до того как их семью нанял десятник фактора – он провел с матерью, отцом, братьями и сестрами (а также бабкой и двумя тетками) в доме едва ли лучше хижины, созерцая за окном воняющую мочой улочку. В юности его дружками были крысы, синеглазые мыши, тараканы, мирсы, скорпионы и среброчерви.
Но здесь, в столь необычном мире, он обрел новую жизнь. Ветер, не смердящий гнильем и помоями. И простор, такой простор. Он своими глазами видел, как выздоравливают родные – хрупкая сестренка стал жилистой и крепкой, она вечно улыбается; бабушка совсем перестала кашлять; отец стал выше, потому что не горбится под низкими сводами подвалов и мастерских. Вот вчера Абасард впервые услышал, как тот смеется!
Юноша осмеливался думать, что, когда земля будет распахана и посажены растения, у них появится шанс отработать долги. Теперь всё казалось возможным.
Собаки пробежали мимо и скрылись в темноте. Такое случается. Они любят выслеживать кроликов или низколетящих риназан. Он расслышал шелест в травах выше по склону. Абасард покрепче ухватил посох и прибавил шаг – если собаки загнали кролика, завтра в похлебке будет больше мяса.
Поднявшись на взгорок, он встал, отыскивая в темноте собак. Нигде не видно. Абасард спустился и тихо свистнул, ожидая тут же услышать, как они возвращаются галопом. Но на зов ответила лишь тишина. Он смутился и присел на корточки.
Справа сотни родаров зашевелились – что-то пробудило и встревожило их.
Что-то не так. Волки? Кавалеристы Синей Розы, что были на содержании у фактора, давно уже выловили местных зверей. Даже койоты ушли, и медведи тоже.
Абасард крался на четвереньках; во рту вдруг пересохло, сердце тяжело стучало в груди.
Правая рука коснулась теплой, мягкой шерсти. Одна из собак – лежит неподвижно, не отвечает на толчок. Около шеи шкура мокрая. Он вел рукой, пока пальцы не утонули в рваной плоти там, где должно быть горло. Рваная рана. Волк. Или один из полосатых котов. Но он видел только их шкуры, и то привезенные с юга, из Болкандо.
Теперь он испугался не на шутку. Пополз дальше – и сразу наткнулся на вторую собаку. У овчарки была свернута шея. Он понял, что напавших было двое, и атака произошла одновременно, иначе одна из собак залаяла бы.
Сломана шея… и никаких других ран, ни слюны, ни слизи на мехе.
Родары снова зашевелились. Они стояли в полудюжине шагов от него, и на краю стада он сумел заметить поднятые шеи, настороженные уши животных. Однако они не издавали тревожных звуков. Итак, никаких опасных запахов, паники – просто кто-то привлек их внимание. Кто-то, кому они привыкли повиноваться.
Ошибки быть не может. Стадо хотят угнать. Абасард не мог поверить. Он повернул и пошел по своим следам. Еще двадцать шагов – и он стремглав помчался в лагерь.
***Кнут Красной Маски хлестнул, обернувшись вокруг шеи пастуха – старый летериец стоял, отлично видимый на темном фоне, и тупо смотрел на взволнованное стадо. Маска резко потянул – и голова пастуха скатилась с плеч, тело повалилось, заполошно взмахнув руками.
«Последний», понял Маска и двинулся вперед. «Один оказался достаточно хитер, чтобы убежать, хотя это его не спасет. Ну, захватчики должны сознавать риск – они же воры, не так ли? Купаются в незаслуженной роскоши, садятся на чужую землю. Они достаточно наглы, чтобы требовать у земли изменить ее предназначение. Все равно что мочиться на головы духов земли. Дерзкий святотатец обязательно заплатит…»
Он отогнал эти мысли как недостойные. Духи могут сами за себя постоять, они в нужное время свершат правосудие – ибо они так же терпеливы, как и неумолимы. Не Красной Маске делать работу духов. Нет, такое выражение добродетели было бы ненужным и неискренним. Правда проще: Красной Маске нравится быть карающей рукой овлийского мщения. Мщения личного – и оттого еще более приятного.
Там, в Дрене, он уже открыл счет убитым летерийцам.
Вытянув нож и склонившись над отрезанной головой старика, он снял кожу лица, свернул трубочкой и спрятал к остальным, в наполненный солью мешок, что носил у пояса.
Почти все овчарки подчинились дерзости овлийского тяглового пса. Они шли за более крупным и злобным зверем, помогали пробудить все стадо, а затем и погнать его на восток.
Красная Маска вскочил и повернулся: из лагеря раздались первые вопли.
***Абасард находился еще в сорока шагах от лагеря, когда увидел: один из шатров падает, треща шестами, шлепая веревками; громадная двуногая тварь прыгает на него, вонзая лапы в шевелящиеся под тканью тела. Воздух огласился ревом. Подергивая головой из стороны в сторону и выпрямив хвост, чудище двинулось дальше. В лапах оно держало длинные мечи.
Поперек его дороги пробежало другое, быстро, пригибаясь, направляясь к домику десятника. Абасард видел, как люди отпрыгивают с пути, но слишком медленно – голова рванулась вперед, шея изогнулась – челюсти охватили голову человека. Рептилия дернулась, с хрустом костей поднимая тело. Обезглавленный труп пролетел по воздуху, тяжело ударился о землю, вкатился в костер, разбрасывая снопы искр.
Абасард застыл, парализованный ужасом представшего его глазам побоища. Он знал этого человека. Еще один Должник, крутивший шашни с его кузиной; мужчина, который, как ему казалось, вечно улыбается.
Взор поймал другую фигуру. Младшая сестра, десяти лет от роду, бежала из лагеря – от еще одного шатра, обитатели которого умирали под взмахами мечей.
«Наш шатер. Отец…»
Рептилия подняла голову, заметила бегущую сестру и пустилась следом.
Абасард обнаружил, что тоже побежал – прямо на чудовищную тварь.
Если она заметила его приближение, то осталась равнодушна – до самого последнего мига, когда Абасард поднял над головой посох, надеясь поразить тварь в заднюю ногу. Он уже воображал хруст костей…
Меч в ближайшей лапе мелькнул – так быстро, так…
Абасард понял, что лежит на мокрой траве, ощущая тепло в боку. Тепло уходило, тело становилось все холоднее. Он смотрел и ничего не видел, только понимал, что что-то не так – он лежит на боку, а голова касается земли ухом и виском. Должно же быть выступающее плечо, рука… но вместо них он ощущает только тепло…
Казалось, что и сам бок, часть грудной клетки, тоже пропал.
Он ощутил, как дергается правая нога. Но не левая. Непонятно…
Он медленно перекатился на спину. Уставился в ночное небо.
Как много там места – потолок, до которого никому не дотянуться; он накрывает комнату, в которой могли бы жить все. Хватило бы места на всех.
- Буря мечей. Книга II - Джордж Мартин - Эпическая фантастика
- Буря мечей. Книга I - Джордж Мартин - Эпическая фантастика
- Глава рода демонов 2 - Элиан Тарс - Городская фантастика / Эпическая фантастика
- Часть 1 : Темное, кривое зеркало.(другой перевод) - Гэрет Уильямс - Эпическая фантастика
- Тенебрус: Путь Тьмы - Мэтью Стовер - Эпическая фантастика
- Хранители хаоса - Денис Александрович Агеев - Боевая фантастика / Фэнтези / Эпическая фантастика
- Пасынки шторма Часть вторая - Владлен Подымов - Эпическая фантастика
- Большие проблемы маленького кота - Роман Г. Артемьев - Попаданцы / Эпическая фантастика / Юмористическая фантастика
- Дельфины Перна - Энн Маккефри - Эпическая фантастика
- Конрад Керз: Ночной Призрак - Гай Хейли - Боевая фантастика / Эпическая фантастика