Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Патти стояла на стуле и мыла навесные кухонные шкафчики, а мама внизу протирала стеклянные стаканы с нарисованными на них яркими смурфиками, готовясь расставить их по местам. Кухня была такой же чистой, как и гостиная. Мэй хотелось есть за чистым столом, пить из чистых стаканов, хотелось остаться в кухне навсегда.
– Можно мне немножко гранолы?
Мать обернулась, и один стакан, самый красивый, с нарядной смурфом Сластеной, выскользнул у нее из рук и разбился. Мать уставилась на осколки, а Мэй застыла, потому что Барбара размахнулась и швырнула на пол еще один стакан.
– Барбара… – Патти осторожно слезла со стула. На ней были туфли. Барбара стояла в чулках, а Мэй босиком. – Мэй, детка, не шевелись. Ни шагу!
В дверях, тоже босиком, появилась Аманда, и Патти подхватила ее на руки и усадила на столешницу, а следом туда же подняла Мэй.
– Подождите, сейчас принесу швабру.
Не сдвинувшись с места, Барбара сверлила Мэй глазами:
– Ты вчера вечером в дом эту чуму впустила. Гэри Логан только и ждет, как бы побольше денег урвать, а Фрэнк Погочиелло – он вообще норовит при первой возможности у нас дом отобрать и нас на улицу вышвырнуть. А ты посмела дать им сюда носы сунуть и вынюхивать, что здесь да как. Ты меня слышишь? Они еще погонят волну, что я с детьми не справляюсь. Социальных работников сюда зашлют. Вас вообще от меня в детский дом заберут. Ты этого хочешь? Этого? И это все твоих рук дело, ты его сюда пустила!
Патти вбежала в кухню без швабры.
– Барбара! Остановись! Они дети! Они ничего не знают.
Мэй смотрела на мать, пытаясь понять, что она говорит. Барбара прошла прямо по стеклу, взяла Мэй за подбородок и принялась брызгать словами ей в лицо:
– Здесь теперь полный порядок, и впредь все сиять и сверкать будет. Но если ты кому-нибудь обмолвишься, что так не всегда было или что я вас здесь одних оставляла, они своими длинными ручищами до нас дотянутся! Ты понимаешь, что я тебе говорю? Люди думают, одинокая женщина ни на что не способна, считают, если у нас нет денег, и я должна работать, и у меня нет времени здесь вечно чистить и драить, значит, меня можно с грязью смешать и все у меня отобрать, по миру нас пустить, асфальтом здесь все закатать и стоянок своих или еще чего понастроить. Но мы им этого не позволим!
Мэй кивнула, а Патти вмешалась:
– Барбара, ты пугаешь ребенка. Все не так уж и плохо. Все будет хорошо.
– Я же сказала тебе, что Мэри-Кэт говорила, – чуть не плакала Барбара, – если они заставят ипотеку платить…
– Не заставят. У них нет никаких оснований.
– Они у нас все отберут, а я с девчонками куда денусь?..
Мэй стало страшно. Кто у них что отберет? Что она сделала?
– Не бойся, Мэй, все в порядке. – Патти погладила ее по голове, но маминой подруге Мэй не поверила. Она не верила никому, кроме мамы, а мама выглядела не так, будто все было в порядке.
Мэй отползла по столешнице туда, где на полу не было стекол, и слезла со своего насеста.
Сама принесла швабру и совок. Предложила:
– Мама, давай я все подмету. Я могу все снова красиво сделать. Пока ты другие дела делаешь.
Многие годы Мэй отказывалась признать, что, как бы она ни старалась, ее обещание невыполнимо. Отец с тех пор никогда у них не показывался. По крайней мере, она о его появлениях ни разу больше не слышала. а несколько лет спустя в ответ на ее вопрос мать бросила: «Помер от пьянства – туда ему и дорога». Оказалось, что Мэй все равно – известие оставило ее равнодушной. Фрэнк Погочиелло приходил несколько раз, стучался и даже наклеивал липкой лентой на дверь какие-то бумаги. Мэй не помнила, чтобы за всю жизнь мать выбросила что-нибудь, кроме этих бумаг.
Правда, не прошло и нескольких месяцев, как их дом вернулся в свое исходное состояние и снова стал свалкой. Еще дважды – сначала друзья Барбары, а потом Мэй с Амандой – вычищали авгиевы конюшни, и дважды через короткое время в доме воцарялся прежний хаос.
Кучи мусора и хлама вырастали вокруг Барбары самопроизвольно. Стоя сейчас перед домом матери, Мэй видела, что остановить этот бесконтрольный процесс уже давно никто не пытался. Она тоже пытаться не собирается. В этот приезд единственная ее задача – на пушечный выстрел не подпустить сюда «Кулинарные войны».
Где-то позади нее хлопнула дверь машины. Испугавшись, что это проснулись Мэдисон или Райдер, она ринулась на парковку, но повернула за угол и увидела удаляющиеся по улице огоньки фар. Аманда и Энди рванули отсюда на такой скорости, какой она от них не ожидала. Пора и ей ехать. Аманду она разыщет утром. И Барбару тоже. Пропади они все пропадом!
Было поздно, но Мэй все не находила себе места. Надо что-то предпринять. Она вытащила телефон и на ходу послала сестре сообщение:
– Не хотела влезать в ваши с Энди разговоры. А ты, цыпочка моя, ловка! Встретимся завтра, как отвезешь детей в школу. Надо составить план.
Задняя дверь «Мими» сама собой отворилась. Мэй подошла ее захлопнуть и почувствовала, как на нее наваливается уныние, которого часом раньше она не замечала из-за суеты Энди, Анжелики и Зевса. От этого заведения на нее веяло отчаянием и упадком. И не только сейчас – всегда. Даже ярко-желтая веселая вывеска не спасала. Самая первая Мими, Мими-основательница, открыла свой ресторанчик не из горячего желания поделиться с миром семейным рецептом жареных цыплят. И ей, и всем следующим за ней поколениям надо было попросту зарабатывать на жизнь и кормить семью. Дома на стене висела фотография той первой Мими. С нее Мими всегда смотрела на Мэй измученными и озабоченными глазами. Была у них и еще одна ее фотография: она снялась через несколько лет, и уже с двумя дочерьми. Но взгляд ее никак не изменился. А дочери потом выросли и превратились в двух старушек из детства Мэй, Мэри-Кэт и Мими номер два, или Мэри-Маргарет.
Все, хватит ей Мими, хватит воспоминаний. Мэй круто развернулась спиной к материнскому дому и, размахивая руками, будто отгоняя тени прошлого, направилась к машине. Пора спать. Ночь выдалась теплой, но с каждым шагом Мэй бил знакомый озноб. За каждым углом, за каждой дверью здесь чертова прорва призраков. И
- Событие - Анни Эрно - Русская классическая проза
- Стеклодув - Елизавета Прибой - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Ночью по Сети - Феликс Сапсай - Короткие любовные романы / Русская классическая проза
- Парни из другого мира - Дмитрий Андреевич Качалов - Прочие приключения / Русская классическая проза / Ужасы и Мистика
- Мне хочется сказать… - Жизнь Прекрасна - Поэзия / Русская классическая проза
- Открытие сезона - Владимир Сорокин - Русская классическая проза
- Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки - Наталья Федоровна Рубанова - Русская классическая проза
- Девушка и повар - Александра Аксёнова - Русская классическая проза
- От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только - Мария Метлицкая - Русская классическая проза
- Валаам - Борис Зайцев - Русская классическая проза