Рейтинговые книги
Читем онлайн Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58

Все в доме, где отдыхали три советских летчика, осталось как прежде. Крыльцо, палисадничек у крыльца, балкон-башенка, с которой они показались корреспондентам и любопытным.

В Портленде и Ванкувере многие помнят Чкалова и его спутников. В разговоре слово «Чекалоф» звучало как некое удостоверение: «Я тоже помню».

Надежда Семеновна Лэнхарт, с которой мы встретились в ее доме, в те годы была продавщицей в магазине готового платья. Обстоятельно, с подробностями она рассказала, как ей хотелось, чтобы летчики услышали ее приветствие на родном языке. «В толпе я кричала что было мочи: «Слава русским героям!» Но разве можно было услышать одного человека, все кричали тогда что-нибудь в этом роде». И все же Надежда Семеновна оказалась причастной к событиям и даже была атакована журналистами.

Она до сих пор хранит газеты тех лет.

Байдуков: «Нам очень хотелось сменить свою летную одежду. Генерал это, видимо, понял. Он тут же стал приносить из своего гардероба гражданские костюмы. Мы вместе с генералом долго смеялись, когда я, примеряя генеральские брюки, вынужден был застегивать пуговицы чуть ниже подбородка… Чкалов вышел из ванной в генеральском халате, полы которого он запрятал за пояс. Посол Трояновский сразу же оценил всю комичность нашего положения с гардеробом. Улыбнувшись нам, он вышел вместе с генералом, а минут через пятнадцать вернулся, сопровождаемый какими-то людьми с коробками и чемоданами. Это были представители различных фирм Портленда, которые привезли костюмы и портных, чтобы подогнать обновки по нашим фигурам. Генерал Маршалл через посла попросил Чкалова одолжить наши летные костюмы, которые хозяева магазиноводежды хотели вывесить в своих витринах для обозрения и рекламы. Так наши кожаные куртки и брюки оказались в витринах фешенебельных магазинов готовой одежды Портленда».

Надежда Семеновна: «Я пошла к зубному врачу. И там узнала: в наш магазин неожиданно заглянули летчики — купить маленькие приемники. Я думала, что от горя умру — была такая возможность поговорить! Но бог, как видно, все-таки есть. Меня вдруг разыскивают. И что же вы думаете: я стала переводчиком! Нет, летчиков я уже не увидела. В карманах куртки, которая собирала у нашей витрины толпы людей, обнаружили много записок. Догадались, что это был способ переговариваться в самолете. Любопытству, конечно, не было предела, и меня попросили перевести. Более важной работы в своей жизни я не помню. Записок было десятка три. Это были клочки грубой желтоватой бумаги, исписанные карандашом с двух сторон — Чкалов, второй пилот и штурман обменивались информацией о полете. Были в записках серьезные распоряжения и команды, было много и шуток. Журналисты всегда спрашивают меня: неужели ни одной себе не оставила на память?

Я с гордостью говорю: нет, устояла. Я была тогда почти девочка, но разве я не понимала, как важно было все уберечь для истории…»

В Ванкувер и Портленд нас пригласили приехать, чтобы мы убедились: тут помнят Чкалова и его спутников и хотели бы эту память увековечить. Есть план: где-нибудь над рекой Колумбия у оживленной дороги поставить монумент в честь событий июня 1937 года. «Это будет не только дань уважения героям, но и знак дружественного сотрудничества между народами Соединенных Штатов и Советского Союза. В Портленде и Ванкувере очень хотят этого. И мы просим рассказать об этом советским людям». Это слова не официального лица, а одного из наших мимолетных собеседников, но они отражают общее настроение.

В Ванкувере уже создана инициативная группа по созданию монумента. В нее вошли влиятельные люди: мэр города Джим Гэллагер, бывший мэр Ллойд Стромгрен, президент машиностроительной компании Фред Нед, администратор Кен Титер, представители торговой палаты, инженер-консультант строительной фирмы, русский по происхождению Петр Сергеевич Белов, много тут сделавший для возрождения американо-советского сотрудничества.

21 сентября ванкуверцы пригласили в город советских космонавтов Анатолия Васильевича Филипченко и Николая Николаевича Рукавишникова. Им были оказаны почести. Люди пришли на аэродром с пожелтевшими газетами и просили космонавтов оставить автографы рядом с портретами Чкалова, Байдукова и Беляков. Было сказано много сердечных слов. Газеты вышли с рассказом о теплой встрече под заголовками: «Русские второй раз приземлились в Ванкувере».

Знакомивший нас с Портлендом и Ванкувером Роберт Нил сказал: «Может быть, мы слегка размечтались, но нам бы хотелось, чтобы открытие монумента стало символом добрых отношений между народами наших стран. Мы бы хотели, чтобы это стало праздником и американцев, и советских людей. Мы готовы пригласить на открытие монумента президента Форда и Генерального секретаря Брежнева.

Мы будем счастливы, если бы сюда, к реке Колумбия, из Москвы (если бы через полюс!) прилетел большой самолет и в нем — желанные гости: участники легендарного перелета, советские космонавты, известные артисты и Ольга Корбут». (В Америке нежно любят нашу гимнастку.)

Еще один наш собеседник — бывший шофер Боб Саймонс, помнящий встречу в Ванкувере, сказал, что на него тогда произвели впечатление слова Чкалова о Волге и о Колумбии. «Я, к сожалению, не помню все в точности. Разыщите человека, который бы помнил. Очень хорошие были слова».

На днях, беседуя в Подмосковье с Георгием Филипповичем Байдуковым, один из нас уточнил: что же сказал Чкалов о Волге и о Колумбии?

Байдуков: «Ну как же, это были замечательные слова. После митинга ванкуверцы, помню, долго не расходились, ждали, что первый пилот Чкалов скажет им на прощание несколько слов. И Чкалов сказал. Он сказал тогда, что есть реки Колумбия и Волга, которые находятся на разных континентах, имеют различный нрав и характер, их берега окружают разные горы и леса, но они текут по одной и той же планете, не мешая друг другу, и в конечном счете являются элементами одного и того же Мирового океана. Так и народы Советского Союза и США должны жить на земном шаре: мирно и совместной работой украшать океан жизни человечества».

Это было сказано советским человеком в Америке тридцать семь лет назад. Но лучше нельзя сказать и сегодня.

Вот и все. Мы рассказали то, о чем нас просили в Портленде и в Ванкувере.

Фото из архива В. Пескова. 23 октября 1974 г.

Осень в Спокане

У ворот выставки

Всемирные выставки напоминают большие ярмарки: толчея, краски, музыка, разноязычная речь. На этот раз в пестроте звуков ухо ловит монотонный, ритмичный удар по меди. Десять секунд — и снова: бом!.. Днем и ночью в шатровом павильоне бьет колокол. Каждый удар означает: в Соединенных Штатах родился ребенок.

Помню, где-то читал: лет полтораста назад в маленьком городке США звонили в церковный колокол, если рождался ребенок. То была радость — на обширных незаселенных пространствах появился еще один человек. Людей беспокоила пустота открытых земель. Француз Радиссон в XVII веке писал об Америке: «Страна так приятна и плодородна, что мне горестно сознавать: мир наш не может заселить ее». Печаль Радиссона была напрасной. Сегодня бьет колокол уже не радости, а тревоги: родился еще один человек, ему нужна пища, одежда, крыша над головой, работа, вода и воздух… В день на Земле появляются 200 000 новых жильцов, в месяц — 6 000 000, в год — 72–75 миллионов. И для всех общим домом служит Земля. Она должна приютить, кормить и радовать человека. Способно ли это прекрасное космическое жилище беспредельно, безропотно выдерживать пресс наших потребностей? Вопрос серьезный. Потому так уместен на выставке этот звук через каждые десять секунд…

* * *

Всемирные выставки вошли в обиход человечества в середине прошлого века. Первая (Лондон, 1851 год) известна тем, что в ней «участвовало больше, чем одна страна». Четыре раза всемирные выставки были в Париже, по два раза в Чикаго и Сан-Франциско, позже были в Брюсселе, Сиэтле, Монреале, Осаке. Теперь — в маленьком, до этого мало кому известном жилом уголке на северо-западе США.

Закономерность в такой географии есть. Все прежние выставки так или иначе демонстрировали растущую власть людей над природой.

Появление алюминия. Природный газ в фонарях и кухонных плитах. Триумф конструкторской мысли — Эйфелева башня. Паровые машины.

Победное шествие электричества. Телефон, самолет, радио. Знаменитый брюссельский Атомиум утвердил нынешний век, как век атомный. Но, пока огромный Атомиум строили, с территории Казахстана в космос был запущен небольшой металлический шар под названием спутник — атомный век сомкнулся с веком космическим. И жизнь набирает скорость. Генетика, Электроника — новые символы времени. Однако не компьютер, не лазер и не способность ученых проникнуть в тайны живого белка стали символами экспозиции в Спокане. На этой выставке нет также и изощренных сооружений. На память о ней останется ничем пока не приметная роща из нескольких тысяч деревьев, посаженных на островном пустыре и на месте железнодорожной станции, которую снесли, уступив землю необычному городку-экспозиции.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков бесплатно.

Оставить комментарий