Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может быть, разрешите примерить этот пиджак?..
— Примерь, Франц.
— Нет, этот пиджак я не хочу, он мне не нравится.
— Почему не нравится? По-моему, очень мил!
— Пятьдесят пять марок.
— Мне не нравится, плечи слишком подвачены.
— И хорошо, что подвачены, ты ведь сутулишься!
— Залигер купил прекрасный вечерний костюм за сорок марок. Вместе с брюками. А здесь один пиджак…
— Понимаете, молодой человек, костюм должен иметь вид. За сто марок можно на заказ сшить.
— Нет, был бы хоть один подходящий!
— Как вам этот понравится, сударыня?
— Материал как будто не слишком плотный.
— От вас, сударыня, ничего не укроется. Материал действительно несколько тонковат. А этот?
— Этот уже лучше. Чистая шерсть?
— Чистая шерсть, сударыня. И на стеганой подкладке.
— Мне нравится..,
— Не понимаю, Эльза, как это может нравиться. Скажи сам, Франц.
— Вы же видите, здесь совсем нет выбора. Кто покупает у Манделя?
— Примерь-ка этот, Франц.
— Нет, я больше ничего примерять не стану, вы меня просто каким-то дураком делаете.
— Что это значит, Франц? Кому нужен костюм — тебе или мне?
— Тебе.
— Нет, тебе.
— Но ведь это ты сказала, что у Залигера есть костюм, а я в своем смокинге просто смешон.
— Разрешите, сударыня, предложить вам еще вот этот? Очень скромный, исключительно элегантный! — Пиннеберг решился делать ставку на Эльзу, на блондинку.
— Этот, по-моему, право, недурен. Что он стоит?
— Шестьдесят. Но это что-то особенное. Для понимающего.
— Очень дорого.
— Вечно ты попадаешься, Эльза! Он же нам его уже показывал.
— Дорогая моя, я не глупей тебя. Ну, Франц, пожалуйста, примерь еще раз.
— Нет, — сердито говорит муж. — Не нужно мне никакого костюма. Это ты говоришь, что он мне нужен.
— Ну, Франц, прошу тебя…
— У Обермейера мы за это время десять костюмов успели бы купить.
— Ну, Франц, теперь изволь примерить пиджак.
— Да он его уже примерял!
— Не этот!
— Именно этот!
— Если вы начнете здесь ссориться, я уйду.
— Я тоже. Эльза хочет во что бы то ни стало настоять на своем.
Вся компания настроилась уйти, ничего не купив. Дамы подпускают друг другу шпильки, а пиджаки тем временем переходят из рук в руки, летают туда-сюда, с прилавка на вешалку, с вешалки на прилавок.
— У Обермейера…
— Мама, прошу тебя!
— Значит, идем к Обермейеру.
— Только потом не говорите, что я вас туда потащила!
— А кто же еще?
— Нет, я…
Напрасны все попытки Пиннеберга вставить хоть слово. Наконец, доведенный до крайности, он озирается вокруг, видит Гейльбута, Гейльбут поймал его взгляд… Это крик о помощи.
И в ту же минуту Пиннеберг решается на отчаянный шаг:
— Будьте добры, примерьте еще вот этот, — обращается он к господину.
И надевает на него шестидесятимарковый пиджак, вызвавший столько споров, а надев, тут же заявляет:
— Простите, я вам не то предлагал, — и замирает в восхищении: — Вот этот вам к лицу.
— Ну, Эльза, если ты имела в виду этот пиджак…
— Я все время говорила, этот пиджак…
— Франц, теперь сам скажи…
— Сколько он стоит?
— Шестьдесят, сударыня.
— Но, дети, за шестьдесят это просто безумие, по теперешним временам шестьдесят… Если уж вы обязательно решили купить у Манделя…
Мягкий, но уверенный голос за спиной у Пиннеберга произносит:
— Вы остановились на этом пиджаке, господа? Наша самая элегантная модель.
Молчание.
Дамы смотрят на господина Гейльбута. Господин Гейльбут стоит перед ними — высокий элегантный брюнет.
— Вещь стоящая, — выдержав паузу, прибавляет Гейльбут. Затем он кланяется и проходит дальше, скрывается, исчезает за одной из вешалок. Уж не был ли это сам господин Мандель?
— За шестьдесят марок можно требовать, чтобы это была вещь, — недовольным голосом говорит старуха, но уже не таким недовольным.
— А тебе нравится, Франц? — спрашивает белокурая Эльза. — В конце концов тебе его носить.
— Пожалуй, да, — говорит Франц.
— Если бы еще подходящие брюки…— подает голос золовка.
Но с брюками дело обстоит не так трагично. Ведь очень скоро сходятся во вкусах, выбирают даже дорогие брюки. Чек выписан в общей сложности больше, чем на девяносто пять марок, старая дама еще ворчит: «Я вам говорю, у Обермейера…» Но никто ее уже не слушает.
Возле кассы Пиннеберг провожает их поклоном, особым поклоном. Затем возвращается к прилавку, он горд, как полководец после выигранного сражения, и измотан, как солдат после того же сражения. У полки с брюками стоит Гейльбут и поджидает Пиннеберга.
— Спасибо, — говорит Пиннеберг. — Вы меня выручили.
— Нет, Пиннеберг, — говорит Гейльбут. — Вы бы и сами их не упустили. Вы бы не упустили. Вы — прирожденный продавец.
О ТРЕХ ТИПАХ ПРОДАВЦОВ. КАКОЙ ТИП НРАВИТСЯ ЗАМЕСТИТЕЛЮ ЗАВЕДУЮЩЕГО ИЕНЕКЕ. ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЧАЙ.Сердце Пиннеберга разрывалось от счастья. — Вы в самом деле так думаете, Гейльбут? В самом деле думаете, что я прирожденный продавец?
— Вы же сани это знаете, Пиннеберг. Вам нравится продавать.
— Мне нравится иметь дело с людьми, — говорит Пиннеберг. — Мне хочется докопаться, что это за люди, с какой стороны к ним лучше подойти и как уговорить их на покупку. — Он глубоко вздыхает. — Это верно, я редко упускаю покупателя.
— Это я заметил, — говорит Гейльбут.
— А потом разве это покупатели? Это настоящие жмоты, разве они пришли для того, чтобы купить? Они только приценяются, на все фыркают да выжимаются.
— Таким никто не продаст, — говорит Гейльбут.
— Вы продадите, — уверяет его Пиннеберг, — обязательно продадите.
— Может быть. Нет, не продам. А может быть, иной раз и продам, потому что я внушаю людям страх.
— Видите ли, вы очень импонируете людям, — говорит Пиннеберг. — При вас они стесняются так задаваться, как им хотелось бы. — Он смеется. — А при мне ни один дурак не стесняется. Я всегда должен влезть к ним в душу, угадать, что они хотят. Вот поэтому я отлично знаю, как они теперь будут злиться, что купили такой дорогой костюм. Будут сваливать друг на друга, и никто не будет знать, зачем они его купили.
— Ну, а вы, Пиннеберг, как считаете, почему они его купили? — спрашивает Гейльбут.
Пиннеберг в полном смущении. Он лихорадочно думает.
— Гм, сейчас я тоже уже не пойму… Они все сразу трещали, перебивали друг друга… Гейльбут улыбается.
— Ну вот, теперь вы смеетесь. Теперь вы смеетесь надо мной. Но сейчас я уже понял: потому что вы импонировали им.
— Вздор, — говорит Гейльбут. — Чистейший вздор, Пиннеберг.Вы сами отлично знаете, что люди покупают не поэтому: это только несколько ускорило дело…
— Очень ускорило, Гейльбут, очень сильно ускорило!
— Ну, а решило все дело то, что вы ни разу не обиделись. Среди наших сослуживцев есть такие…— и Гейльбут обводит взглядом магазин и останавливает наконец свои темные глаза на том, кого искал. — Они сейчас же вдаются в амбицию. Скажем, они говорят: замечательный рисунок, а покупатель говорит: мне совсем не нравится, а они надуются и говорят о вкусах не спорят. Или так разобидятся, что вовсе ничего не говорят. Вы, Пиннеберг, не такой…
— Ну как, господа, — подходит к ним ретивый заместитель заведующего Иенеке, — разговоры разговариваете? Уже наторговались? Сейчас времена тяжелые. Надо торговать и торговать, чтобы оправдать свое жалованье, много товару продать надо.
— Мы, господин Иенеке, — говорит Гейльбут и незаметно берет Пиннеберга за локоть, — рассуждаем о разных типах продавцов. Мы считаем, что есть три типа: продавцы, которые импонируют покупателю; продавцы, которые угадывают, что нужно покупателю; и третий тип — такие, которые продают от случая к случаю. Что вы на это скажете, господин Иенеке?
— Очень интересная теории, господа, — усмехается Иенеке. — Я лично признаю только один тип продавцов: те, которые к вечеру наторгуют на солидную сумму. Конечно, я знаю и таких, у которых сумма невелика, но я позабочусь, чтобы у нас таких не было.
И с этими словами Иенеке спешит дальше — подстегивать других, а Гейльбут смотрит ему вслед и в достаточной мере явственно произносит: «Свинья!»
Пиннеберг восхищен, — вот так прямо сказать «свинья», невзирая на последствия! — но все же он находит это несколько рискованным. Гейльбут кивает головой, говорит:
— Так-то, Пиннеберг…— и хочет уже идти. Но Пиннеберг останавливает его.
— У меня к вам, Гейльбут, большая просьба. Гейльбут немного удивлен.
— Да? В чем дело, Пиннеберг?
— Не соберетесь ли вы к нам? — Удивление Гейльбута возрастает. — Дело в том, что я много рассказывал о вас жене, и ей хотелось бы с вами познакомиться. Может быть, выберете время? Конечно, только на чашку чая.
- Доктор Фаустус - Томас Манн - Классическая проза
- Бен-Гур - Льюис Уоллес - Классическая проза
- Ошибка доктора Данилова - Шляхов Андрей - Классическая проза
- Прекрасные и обреченные. По эту сторону рая - Фрэнсис Скотт Фицджеральд - Классическая проза
- Городской мальчик - Герман Вук - Классическая проза
- Три часа между рейсами - Фрэнсис Скотт Фицджеральд - Классическая проза
- Всего лишь скрипач - Ганс Андерсен - Классическая проза
- Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник - Фридрих Шиллер - Классическая проза
- 7. Восстание ангелов. Маленький Пьер. Жизнь в цвету. Новеллы. Рабле - Анатоль Франс - Классическая проза
- Последний день приговорённого к смерти - Виктор Гюго - Классическая проза