Форма входа
Читем онлайн Заложники на Дубровке, или Секретные операции западных спецслужб - Александр Дюков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Террористы, естественно, воспользовались реакцией прессы в полной мере; еще ночью они потребовали устроить митинги против войны в Чечне у оперативного штаба и на Красной площади — и вольно или невольно газеты подготовили почву для этих митингов.
Утром террористы форсировали ситуацию. Заложникам раздали отобранные было мобильники и сказали просить родных провести «антивоенный митинг». Подвергавшиеся в течение полутора суток усиленному психологическому прессингу люди, естественно, считали, что прекращение войны в Чечне было бы наилучшим выходом из создавшейся ситуации. «Конечно, основная масса была за «вывод войск», — вспоминала Татьяна Попова. — Это не пособничество террористам — это была попытка спасения своих жизней, жизней мальчишек, гибнущих на чеченском фронте и жизней, не дай Бог, новых заложников и жертв террора… В остальном же оказалось, что сравнительно небольшое количество людей с оружием в руках легко может напугать и подчинить себе большую массу народа. Умолять власти, чтобы не затевали штурм — пожалуйста! Звонить родственникам, чтобы шли на Красную площадь и протестовали против войны в Чечне, — мы сделаем это! Постепенно теряя волю, люди были на все согласны, умом понимая, что все эти мольбы и звонки ни к чему не приведут».[269]
Заложник Анатолий Глазычев позвонил своей знакомой. «У нас все нормально, — сказал он, — но необходимо, чтобы все вы вышли на Красную площадь с акцией протеста против войны в Чечне. Эти люди, которые нас держат, обещают отпустить много наших ребят, если вы поможете». Анатолий сам сомневался в своих словах; по-видимому, ему вовсе не казалось, что террористы на самом деле отпустят хоть кого-то, и поэтому, помолчав, он добавил: «Если хотите, чтобы нас не перебили, идите туда».[270]
Дочь режиссера Марка Розовского Саша позвонила своей маме. «Она позвонила, говорила спокойно, — рассказывала механическим голосом журналистам убитая горем женщина. — Сказала: «Не волнуйся, мамочка, нас сегодня отпустят. Они обещали, если вы проведете на Красной площади митинг»».[271]
Первый митинг у здания ДК оказался неожиданным для властей — равно как и для журналистов. «Предрассветное спокойствие, царившее вокруг «зоны отчуждения», опоясывающей злополучный ДК, исчезло, будто его и не было никогда, — описывал произошедшее один из журналистов. — Из переулка на 1-ю Дубровскую улицу выплеснуло толпу демонстрантов — около сотни человек, скандировавших «Долой войну!» и поднимавших над головами плакаты с призывами такого же содержания. Всполошенные стражи порядка мигом стали удваивать и утраивать ряды оцепления. Однако, как выяснилось, «протестанты» и не собираются штурмовать милицейские кордоны. Родственники и друзья заложников, организовавшие демонстрацию, хотели только привлечь внимание к этой акции».[272] Журналиста особенно поразил самодельный плакат с надписью: «Поступок чеченцев детерминирован, то есть логически оправдан».
Убитые горем родные и близкие заложников реагировали на требование террористов-однозначно: если есть хоть какая-то возможность спасти людей, нужно выполнять все предъявляемые требования. Это была простая житейская позиция; но власти не имели права ею руководствоваться.
С одной стороны, российское общество было явно расколото. Большинство людей попросту не понимало причин, по которым страна была вынуждена вести долгие боевые действия в Чечне. Уже было понятно, что со стороны власти в этом отношении была допущена ошибка, однако немедленно исправить ее не представлялась возможным. Учитывая нагнетаемую газетами и телевидением панику, можно было серьезно опасаться нарастания в обществе капитулянтских настроений. Это было очень опасно, и срежиссированные террористами антивоенные митинги могли стать тем самым снежным комом, за которым следует лавина.
С другой стороны, паника и гнев людей во время массовых митингов мог вылиться в агрессию, и тогда могли произойти события не менее опасные, чем капитуляция перед террористами: погромы кавказцев.
Обе возможности исхода требуемых террористами митингов были хуже некуда; с другой стороны, запретить их также было совершенно невозможно: нельзя остановить людей, так волнующихся за своих близких, нельзя их лишать надежды. Да и как это сделать: силой разгонять рыдающих родных заложников? Совершенно невозможно.
В результате было принято компромиссное решение; вообще-то любой компромисс очень ненадежен, поскольку никого не удовлетворяет, однако в сложившейся ситуации это было, по-видимому, единственным правильным решением.
Заместитель министра внутренних дел Владимир Васильев, один из членов оперативного штаба, заявил перед журналистами, что несанкционированные акции населения будут пресекаться. «Можете расценивать это заявление как официальное предупреждение тем горячим головам, которые хотят взбудоражить общество, — сказал генерал-полковник. — В случае проявления подобных действий мы будем действовать жестко, в рамках закона».[273] Жителям столицы посоветовали воздержаться от участия в массовых мероприятиях, не санкционированных властями, а Красную площадь закрыли для посетителей.
Митингу близких заложников, конечно же, препятствовать не стали и даже предоставили автобусы, чтобы те смогли добраться до Васильевского спуска.[274]
«Мы ехали и всю дорогу тряслись: вдруг опоздаем?! — рассказывали преподаватели лицея, ученики которых попали в руки террористов. — Ведь бандиты поставили условие: собраться до 12 часов. И еще мы очень боимся, что они решат, будто народу на митинг вышло мало. Они потребовали, чтобы было не меньше тысячи человек».[275]
Тысячи человек, конечно, не набралось; кроме близких заложников набежали только принципиальные противники контртеррористической операции в Чечне, стоявшие каждый четверг пикетом на Пушкинской площади. Там на них уже давно перестали обращать внимание, считая безобидными сумасшедшими; теперь, узнав о требованиях террористов, они также приехали на Васильевский спуск.
Поведение этих «пацифистов» было откровенно провокаторским и экстремистским. «Они то и дело выкрикивали яростные фразы в адрес Кремля и лично президента, — писал ставший свидетелем происходящего журналист, — как будто нарочно стараясь завести толпу. Но их утихомиривали сами родственники. «Я вас прошу, не надо. Не надо…» — уговаривала неистовых ораторов критик Ирина Паперная. У нее в заложниках были знакомые».[276]
Близкие заложников, вынужденные утихомиривать «антивоенных» экстремистов, между прочим, сами были на грани истерики. Они уже не верили власти; напротив, начинали подозревать ее в тайных кознях. Когда выяснилось, что попасть на Красную площадь нельзя, у кого-то сдали нервы. Ольга Алленова, журналист: «Они что-то замышляют, — истерически закричала рядом со мной молодая женщина, — они хотят их штурмовать.
— Не будут штурмовать, успокойтесь, — говорю я женщине.
Почему после Буденновска и Первомайского я должен им верить? — спрашивает у меня актер Марат. — Раз они не пускают нас на площадь, значит, помочь нам не хотят».[277]
Большинство, однако, держалось, хотя содержание речей было вполне предсказуемым. Среди близких заложников было много людей интеллигентных, которые традиционно не любили власть, традиционно ее опасались и любое ее действие расценивали как покушение на чьи-нибудь свободы. «Во имя людей, которые находятся сейчас в зале, президент должен выступить и сказать одну фразу: «Война в Чечне закончена. Я вывожу войска»», — говорил режиссер Марк Розовский. «Владимир Владимирович, я прошу вас! Спасите нас, спасите наших детей! Выведите войска из Чечни!» — вторил ему актер Владимир Долинский, а сценарист Александр Гельман пытался достучаться до террористов. «Я вас прошу. Вы уже много чего добились. Весь мир услышал ваши требования. Но вы должны осознать, что есть грань, которую нельзя переступать. Сейчас — та самая точка, после которой может случиться непоправимое. Если вам дадут возможность уйти в третьи страны, во имя спасения жизни людей вы должны ею воспользоваться».
Эти трогательные от своей наивности и инфантилизма слова, конечно же, повлиять на террористов не могли. Захватившие заложников бандиты точно знали свои цели — и методы, которыми можно добиться их достижения. Одним из таких методов были антивоенные митинги. Как хорошо укладывались в сценарий террористов слова поэта Юрия Ряшенцева! «Некоторые патриоты утверждают, что выполнить требования террористов — унизительно. Но государство, которое не может уберечь своих детей, должно наступить на горло собственным амбициям…»[278]
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Заложники на Дубровке, или Секретные операции западных спецслужб - Александр Дюков бесплатно.
Похожие на Заложники на Дубровке, или Секретные операции западных спецслужб - Александр Дюков книги
- Заложники на Дубровке, или Секретные операции западных спецслужб - Александр Дюков - Политика
- На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин - Биографии и Мемуары / Политика / Публицистика
- План президента Путина. Руководство для будущих президентов России - Глеб Павловский - Политика
- Защитники прав человека или «агенты глобализма»? - Олег Попов - Политика
- Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию - Карло Штренгер - Политика / Науки: разное / Юриспруденция
- Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней - Юлия Черняховская - Политика
- Нужна ли России правда? Записки идиота - Владимир Бортко - Политика
- Возвышение Китая наперекор логике стратегии - Эдвард Люттвак - Политика
- Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона - Виктор Безотосный - Политика
- КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВЫБОРЫ В ПАРЛАМЕНТ - Марат Сергеевич Удовиченко - Политика / Науки: разное / Экономика
