Форма входа
Читем онлайн Годы прострации - Таунсенд Сьюзан Сью
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
И она надела это платье, хотя и без энтузиазма. Но, дорогой дневник, должен признать, когда в нашу гостиную вплыла Пандора, задрапированная в светло-серый кашемир, на ее фоне Георгина смотрелась слегка вульгарно. Атмосфера за столом была той же температуры, что и бутылка «Кюве де Винерон Божоле» 2005 года, которую я вынул из холодильника.
Пандора потребовала, чтобы я рассказал ей «историю» моей простаты. Примерно на середине она перебила меня:
— Без чертовой сигареты я это слушать не могу, а я оставила свои в чертовой машине.
Георгина придвинула к ней пачку «Силк Кат» — это был первый дружеский жест, которым женщины обменялись за весь вечер.
Когда я завершил свой рассказ философским изречением доктора Вулфовица о том, что мы все умираем с момента рождения, Пандора уронила голову на стол, едва не опрокинув при этом бокал с вином, и заплакала. Я ждал, что Георгина ее утешит, но та даже не пошевелилась. Тогда я поднялся, подошел к Пандоре и встал рядом с ней. Пандора обхватила меня руками за талию, и моя рубашка намокла от ее слез. Если честно, дневник, я и сам был близок к тому, чтобы разрыдаться, но, взглянув на Георгину, вдруг поежился, словно от сквозняка: глаза жены были абсолютно сухими, а на лице застыло выражение, которое посторонний наблюдатель назвал бы «холодной безучастностью».
Пандора засиделась до двух часов утра, Георгина отправилась спать много раньше. Мы с моей школьной подругой вспоминали прежние времена, когда нам обоим было по 13 лет и 9 месяцев и мы влюбились друг в друга.
— Я совершенно помешалась на тебе, — говорила Пандора. — Ни о чем другом и думать не могла. Не знала, как дожить до того момента, когда я вновь увижу твою дурацкую физиономию. И ты был первым, кому я показала свои соски.
— Нет, — уточнил я, — ты показала мне только один сосок, левый.
Я попытался свернуть беседу на вестминстерские сплетни. Особенно меня интересовало психическое состояние Гордона Брауна. Действительно ли его неуравновешенность представляет угрозу для общества, как пишут в некоторых газетах?
— В политике нужно быть немного сумасшедшим, — ответила Пандора, — это ведь чудовищная работа. И потом, я, по-твоему, тоже сумасшедшая, если мечтаю стать когда-нибудь первой женщиной премьер-министром от Лейбористской партии?
— Я думал, тебе надоела политика… Ты же почти не бываешь в своем избирательном округе.
— Вестминстер — такая зараза, — сверкнула глазами Пандора. — Ехать оттуда в убогую провинцию всегда страшно не хочется.
Ее высказывание меня задело:
— Именно убогими провинциями страна и богатеет. Доктор Джонсон родился в Личфилде, Шекспир — в Стратфорде-на-Эйвоне. А ученый, который изобрел ДНК-генотипоскопию, Алекс Джеффрис, родом из Лестера!
Дневник, я был рад, когда она ушла. Этот длинный день утомил меня, а когда я лег, воспоминание о том, во что превратился сыр на пастушьей запеканке, довольно долго не давало мне заснуть.
Обедали, как обычно по воскресеньям, в «Медведе». Я уже видеть не могу их жаркое, поэтому выбрал «мясо по-тайски». На вкус оно было как черное мыло, которым мать мыла мне голову воскресными вечерами — в тщетной попытке отпугнуть запахом этого мыла вшей. Впрочем, чего можно ожидать от повара по имени Ли, окончившего кулинарные курсы по специальности «блюда из микроволновой печи».
Каким-то образом по деревне распространились слухи о моей болезни. Вряд ли доктор Вулфовиц имеет привычку обсуждать с посторонними своих пациентов и их недуги, так что в разглашении медицинской тайны я подозреваю миссис Лич. Больше просто некому. И я твердо намерен пожаловаться в Британскую медицинскую ассоциацию. Кое-кто из посетителей паба подходил ко мне, завязывал беседу, но все смотрели на меня так, словно снимали мерку для моего гроба. И все же в какой-то степени, пусть и очень малой, общее внимание было мне приятно.
На выходе из паба, катя отцовскую коляску и держа за руку Грейси, я столкнулся с дамой из Тимбукту. Она спросила, не удочерили ли мы Грейси. Шутливым тоном я ответил, что, насколько мне известно, у Грейси моя ДНК.
Отец в неуклюжей попытке сострить добавил:
— Хотя в нашей семье никогда не знаешь наверняка.
Дама из Тимбукту, чье имя я позабыл, продолжила:
— Она не похожа ни на кого из вас, такая смуглая, чернявая, настоящая цыганочка.
Отец рассердился:
— Мы идем домой или как?
Однажды цыгане в отсутствие отца засыпали щебенкой подъездную дорожку к его бывшему дому на бульваре Глициний, а затем пытались содрать с него тысячу фунтов. Он уже собирался выписать им чек и выписал бы, если бы мать вовремя не вернулась домой и не напомнила ему, что на его счету нет ни пенса. В отместку цыгане перегородили подъездную дорожку кучей щебня, и отец некоторое время не мог пользоваться машиной.
Понедельник, 15 октября
До работы сегодня добрался с трудом. Когда не было посетителей, пробовал работать над «Чумой!». Однако муза оставила меня, а кроме того, я сообразил, что не управлюсь с постановкой пьесы в одиночку. Написал викарию, он у любительской труппы Мангольд-Парвы в роли председателя.
Дорогой Саймон,
С великим прискорбием должен уведомить Вас, что в связи с ухудшением здоровья я более не в силах сочинять, ставить и выпускать наш спектакль «Чума!». Сознаю, что это явится для Вас ударом, но мне передавали о зарождающемся движении в массах в пользу постановки «Иосифа и чудесного разноцветного плаща снов», спектакля, возможно, более подходящего для труппы, базирующейся в церкви.
Остаюсь, сэр, Вашим покорным и преданным слугой,
А. А. Моул.P. S. Нет ли у вас на кладбище свободных семейных участков, которых не было бы видно из окон начальной школы?
Вторник, 16 октября
По почте пришло уведомление: завтра в 10.15 встречаюсь с онкологом Королевской больницы.
Среда, 17 октября
Моего онколога зовут доктор Софья Рубик.
— Рубик? — переспросил я. — Как у кубика?
— Да, — вздохнула врач, — как у проклятого кубика.
Она предложила мне сесть и спросила, как ей меня называть. С первого раза я не понял, что она сказала, — мне послышалось «как ей меня раздевать», потому я вскочил и начал торопливо расстегивать ремень, — но, когда недоразумение разъяснилось, я ответил:
— Зовите меня просто Адриан.
Признаться, дорогой дневник, я не смог полностью сосредоточиться на том, что говорила врач о предлагаемых методах лечения. Я вспоминал тот день, когда отец выбросил в канал мой кубик Рубика во время нашей совместной рыбалки. Отец заявил, что непрерывное пощелкивание распугивает рыбу. Но, вероятно, кое-что я все же уловил: мне предлагали выбирать между «наблюдать и ждать», лучевой терапией, введением источника излучения внутрь, хирургическим вмешательством, радиоактивным ультразвуком и фотохимиотерапией.
Меня охватила легкая паника, словно я находился в кондитерском отделе самообслуживания магазина «Вулвортс». Что бы доктор сама порекомендовала, спросил я.
— Мы решим этот вопрос вместе, Адриан, — ответила доктор, и ее североамериканский акцент прозвучал музыкой в моих ушах.
— Но я не специалист, — заметил я. — Выше «тройки» у меня по биологии никогда не было.
— Тем не менее мы считаем, что, когда пациенты активно задействованы, лечение продвигается много успешнее. У пациентов, освоившихся со своей болезнью, прогноз обычно более удовлетворительный.
— Хорошо, какой из методов наименее болезненный?
— Ни один из них не причиняет боли, Адриан, хотя, полагаю, многое зависит от вашей выносливости. Однако некоторые виды лечения доставляют неудобства и приводят к неприятным побочным эффектам.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Годы прострации - Таунсенд Сьюзан Сью бесплатно.
Похожие на Годы прострации - Таунсенд Сьюзан Сью книги
- Адриан Моул и оружие массового поражения - Таунсенд Сьюзан Сью - Прочий юмор
- Тайный дневник Адриана Моула - Сью Таунсенд - Прочий юмор
- Страдания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан Сью - Прочий юмор
- В стране Гудка 4. Про новые времена - Самуил Бабин - Русская классическая проза / Прочий юмор / Юмористическая фантастика
- Умные афоризмы с изюминкой. Для тех, кто хочет быть лучшим в любой компании - Евгений Тарасов - Прочий юмор
- Люди хаоса - Андрей Эдуардович Кружнов - Драматургия / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Собрание произведений в пяти томах. Том 3. Восьмидесятые - Михаил Жванецкий - Прочий юмор
- Из жизни людей. Полуфантастические рассказы и не только… - Александр Евгеньевич Тулупов - Периодические издания / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Папа - Инженер - Поэзия / Прочий юмор / Юмористические стихи
- Застрянец - Артём Кочеровский - Боевая фантастика / Городская фантастика / Периодические издания / Прочий юмор
