Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Точно! - подхватил идею Миша. - Завязать на его рубахе сухаря с той же начинкой.
- Тебе, Леха, что больше по душе - салазки илу сухарь? - предложил на выбор Ванько.
- Хай будэ сухаря... Тилькэ биз жабы и прымочкы. Я и вам так хотив, та Гаврыло пидбыв, - попытался подсудимый переложить вину на дружка. - А може так отпустэтэ, га?
- Хитрый какой, воще!
- Может и правда простим на первый раз? - предложил Ванько, не жадный на расправу. - Они нам давно уже не вредят, целый год в мире живем.
- Еще вобразит, что мы стали бояться, когда батько старостой заделался, - не соглашался Миша.
- И то верно, - подтвердил Борис. - Скидавай рубаху.
- Бильш нэ буду, ий бо! Отпустить... - запросился проштрафившийся
- Мишок, простим? Он и так сам себя наказал уже.
- Первый и последний раз! - уступил-таки тот.
Диверсанта отпустили с миром. Однако, отойдя на безопасное расстояние, Леха обернулся, скрутил дулю и мстительно процедил:
- Ось вам, бачилы? Я вам еще покажу!.. - И задал стрекача.
- Видали ж-жупела? Вот и прощай таких!..
- Вот теперь ты слово "жупел" употребил к месту, - заметила Марта. - А к коршуну и хрюшке оно никак не подходило.
- Эт-то еще почему? - возразил Борис.
- Насколько я знаю, жупел -это что-то такое, чего следует бояться. Ну, вроде страшилы или пугала.
- Эт точно? Тогда оно и к Лехе не подходит: мы его нисколько не боимся.
- Кому как, а мне обратно жарко, - перевел Миша разговор на другую тему. - Айда, еще поныряем с вербы! И чтой-то слив хотца.
- Ты не желаешь сигануть разок-другой с вербы? - предложил Андрей ученице. - С камерой. Безопасно и знаешь, как интересно!
- Не-ет... я боюсь!
- Тогда забери одежу и дуй на наше место, а я поныряю. Но без камеры в воду не лезь!
- А ты недолго, ладно? Миша, ты почему рубашку не оставил? Давай, я ее постираю.
- Рукав? Я сам застираю. А потом принесем в ней слив для тебя. На той стороне сад и есть годнецкий сорт: белые, аж золотистые, и сладкие, как мед. Ты таких еще не пробовала!
- Спасибо, Миша! С удовольствием попробую. Идем, Тобик, сплаваем с тобой наперегонки, - сказала оставшемуся при ней верному другу.
Вскоре вернулся Андрей, и они долго еще продолжали нырять, играть в догонялки, перекликаться под водой, отогреваться на солнышке и снова бултыхаться до посинения.
Возвращались домой, когда порядком утомленное солнце готовилось утонуть в саду с медовыми сливами. Трое ребят, не заходя домой, отправились за малышней к Вере, а Андрей задержался "помочь отвести козу".
Она была привязана там же, где не так давно он заподозрил было в ней ведьму. При этом, как всегда, ухитрилась десятиметровую веревку почти всю намотать на кол.
- А че вы держите не корову, а козу, - хлопот меньше? - поинтересовался он, разматывая.
- Это ради меня: козье молоко не только вкусное и жирное, но еще и лечебное. Особенно с майским медом. В детстве я была болезненной и хилой, а сейчас ты бы сказал обо мне такое?
- Конешно нет! Сичас ты выглядишь, как... бутончик расцветающей розы, нашел он нужное сравнение. - Козье молоко, наверно, еше и красоты прибавляет.
- Спасибо за комплимент...
- Не комплимент, а точно: таких красивых, как ты, - поискать! - Марта зарделась счастливым румянцем, смутившись от такой оценки; присела перед Машкой на корточки и ласково поглаживала ее морду.
- А ведь это она нас с тобой познакомила, помнишь?
- Еще бы! Я ей за это благодарна, а ты?
- И я. По гроб жизни. - Они прошли под старую вербу, где не могли быть никому видны. Андрей приник к ее плечу щекой. - Горячее. И покраснело. Завтра нельзя будет дотронуться. Хорошо, ежли не облезет кожа.
- Не облезет: я не первый раз принимаю солнечные ванны. Мы у Веры в ваше отсутствие загораем в одних трусах.
- Мне б не хотелось, чтоб и у тебя носик облез, как у нас с Мишкой. Он нежно водил пальцем по ее порядком уже загоревшим щекам, стоя напротив так близко, как это делают только влюбленные. Готовился ее поцеловать, но она опередила, чмокнув в щеку. Тогда и он, обняв за талию, расцеловал в обе и даже коснулся губ. - Мы ж с тобой не чужие...
- Я сегодня такая счастливая! - призналась она. - И потому, что чудесно отдохнула, научилась плавать и что целый день рядом был ты.
- У меня тоже седни лучший день в жизни!
Столь содержательная беседа длилась бы, надо полагать, без конца, если б не дела. Она повела начавшую блеять козу, а он припустился за Васяткой.
Ванька разбудила скрипнувшая дверь. В комнате еще не рассеялся утренний сумрак, а мать уже одета по рабочему.
- Мам, почему так рано? - удивился он.
- Далеко, сынок, идти. - Она присела рядом. - Аж под садбригаду. Надо успеть к восходу, за опоздание можно и плетки схлопотать.
- Пусть, гад, токо тронет! - погрозил сын. - На тебя и так уже жалко смотреть. Может, мне отработать какой раз?
- Боже упаси! - испугалась Агафья Никитична. - Мы радуемся, что хуть детей не трогает, а ты такое говоришь. Вы столько добрых дел переделали женщины не нарадуются. Лучше уж помогайте по хозяйству. Седни что собираетесь делать?
- Нашу картошку выкопаем.
- Пора уже, сынок. Хватить ей в земле лежать, а то и куста не будет видно. Токо вы сразу и отсортировывайте: крупную отдельно, помельче - на семена, мелочь, если будет, тоже не оставляйте; зима будет трудная, все подберет.
- Сделаем, мам, в лучшем виде, - заверил он.
Управившись с яслятами, ребята собрались у Ванька, и работа закипела. Уйдя в отрыв, хозяин освободил мешки и сам принялся за выборку.
- Вань, слышишь: Туман на кого-то злится, - заметил Андрей. - Вроде как на чужака.
- Кошка чья-нибудь... Он их терпеть не может.
- Да нет, это не кошка! Слышите?
Было похоже, что Туман с кем-то сцепился и эта схватка не в его пользу: он заскулил, после чего донесся подозрительный хрип. В несколько прыжков Ванько очутился возле будки. Увидел: псина ростом с матерого волка повалил Тумана и, вцепившись в горло, пытается задушить. В следующее мгновение шея волкодава глухо хрустнула, согнутая наизлом сильными ладонями. Но его челюсти, словно сведенные судорогой, продолжали душить жертву. Расцепить их удалось не без усилия. В гневе Ванько хотел разорвать пасть напрочь, однако в этот момент кто-то вскочил ему на спину и заверещал:
- Чичас же отпусты, хамло!
Отшвырнув ослабевшего и утратившего агрессивность волкодава, он стряхнул с себя и его хозяина - им оказался Леха.
- Тебе что, делать больше нечего, что занялся стравливанием собак? Гневно смотрел он на поднявшегося с колен и стряхивающего со штанов собачье дерьмо неожиданного гостя.
-Та мы не собак, мы ходэмо... - косноязыко начал объясняться тот, но вмешался полицай, с карандашом и блокнотом в руках появившийся из-за сарая:
- Проводим учет скота и прочей живности.
- Это еще зачем? - подоспел к месту схватки Андрей, но не был удостоен ответа.
- Как фамилие? - Полицай уселся на опрокинутое вверх дном деревянное корыто и приготовился писать.
- Моя? Доганяйло. А зачем вам?
- Та ни, це нэ вин тут живе, та ще и брэше про хвамылию. Мы у их уже булы, - уточнил Леха. - А живэ тут Кулькына Гапка.
- Сам ты "гапка", - заметил Ванько. - Пишите: Кулькина Агафья Никитична.
- Отчество не нужно. Говори, какая худоба имеется.
- Корова да телок - вот и вся худоба.
- Брэше! Ще вивця та куры, - добавил Леха.
- Скоко курей?
- Четверо. С петухом. Остальных учли в первый же день освободители.
- Но-но! Смотри мне!.. - недобро глянул на него полицай.
- А че я такого сказал? Так оно и было. Да, запишите еще три худобины: кошку и двух котят, - добавил, в свою очередь, и он.
- Цего нам нэ трэба. Можешь из их сашлыкив нажарыть, - съехидничал помощник-консультант, помогая волкодаву встать на ноги; тот держался на них неуверенно, дергал мордой, поскуливал. - Мабуть, вьязы звырнув? Нэхай, мы ему прыпомнэм и це, - цедил сквозь зубы младший Гапон, оглаживая пса и косясь на Ванька.
- Худобу продавать, забивать и вобще расходовать с этого дня властями запрещено! - кончив писать, предупредил полицай и добавил: - За ослушание расстрел!
Переписчики ушли. Леха поддерживал волкодава за ошейник. Подошли остальные ребята.
- Дожили, ек-карный бабай! Собственную худобу, даже кур, - не тронь, иначе расстрел, - сообщил им новость Андрей.
- Да пошли они вон, воще! Усех оставшихся пущу на жратву, а скажу, что хорек утащил! - возмутился Миша. - А то сами уже давно мяса и во рту не держали, а эти асмадеи придут - и все под метелку... Так они и до картошки добирутся, и до всего остального.
- Эт точно, - согласился с ним Ванько. - Я видел, как он пялил глаза на мою. Все надо будет надежно прятать. Придется крепко поработать лопатой...
Туман пострадал несильно. Он поглядывал из будки и изредка покашливал. Вернулись к картошке.
- Эх, здря мы тогда не загнули салазки Гапону!.. - пожалел Миша. - Надо ж, какой мерзавец! Мало, что родитель фрицам зад лижет, так и он туда же.
Ему никто не ответил: каждый занят был своими мыслями.
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Казачья земельная идеология - Федор Щербина - История
- Трактат о вдохновенье, рождающем великие изобретения - Владимир Орлов - История
- Русская революция. Большевики в борьбе за власть. 1917-1918 - Ричард Пайпс - История
- Трагедия, чтобы скрыть правду - Генри Ким - Детектив / История / Прочие приключения
- В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
- Великий хан Батый – основатель Российской государственности - Г. Тюньдешев (Харамоос) - История
- Центральная Азия: От века империй до наших дней - Адиб Халид - История / Публицистика
- Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии - Наталья Петрова - История / Культурология
- Нежная любовь главных злодеев истории - Андрей Шляхов - История