запах Яна, из-за которого у меня несколько лучше получается дышать, – тоже военачальник?
Он отрицательно мотает головой, прочерчивая подбородком горизонтальную линию на коже моего лба, щекоча ее.
– Моя семья… как бы выразиться поточнее… Помнишь, Гай описал нас как влиятельных и проблемных? Если делать упор только на влиятельность, можно сказать, что все военачальники подчиняются именно нам.
Неудивительно.
Мне лишь хотелось сказать: «Это потому, что ты более влиятельный бог, чем они?»
Если подумать, все драконы – древние боги. И они потомки тех драконов, которые однажды покинули ирий, спустившись в темную навь.
Мой Ян, который танцевал со мной на дне рождения, Ян, который водил меня купаться на речку в детстве, посещал со мной театральные постановки и выставки в картинных галереях и возил на кружки по рисованию – это мой Ян. И он бог.
Однако он скрывал это от меня. И если заговорю на щепетильную тему сейчас и не сдержусь, я точно задохнусь.
– Ян, ты найдешь меня, когда я умру? – быстро спрашиваю я.
Вероятно, вопрос о моей кончине ошеломляет его, и он на секунду отстраняется, чтобы осуждающе заглянуть мне в глаза.
– Ты же понимаешь, что так делать нельзя, – с напускным безразличием заявляет он.
– То есть ты не будешь по мне скучать? – вопрошаю я.
– Конечно буду.
Теперь уже отшатываюсь и я.
– Тогда… как ты можешь? – возмущаюсь я и хмурюсь.
Мне обидно. Он что, не попытается меня найти? Я ничего для него не значу?!
«Неправда. Неправда…»
Бог он там – или цмок, или все сразу, но он любит меня.
«Я знаю».
– А разве не это и предполагалось с самого начала, когда ты еще была не в курсе, что навь существует? – поучительно спрашивает он.
Видят боги (кстати, собравшиеся в этом зале), но я не желала, чтобы мои глаза увлажнились. Однако ресницы предательски намокли.
– Но теперь-то я знаю.
Он смеется. А я начинаю хныкать. Как маленькая. Ничего не могу поделать. Я ужасно устала. Нервная система выходит из-под контроля и объявляет протест моему образу жизни, полному страха, кошмаров и боли от потерь.
Ян останавливается и берет мое лицо в ладони, большими пальцами вытирая слезы со щек, и произносит, глядя прямо мне в глаза:
– Я буду очень скучать по тебе, Ава. Правда. Очень сильно.
Я верю ему. Нос щиплет, и я льну к Яну, чтобы спрятаться в ткани камзола, чтобы он не видел слезы, которые все равно беспрерывно катятся по лицу.
– Думаешь, я хорошая душа? – выдыхаю приглушенно в его грудь.
Ян заботливо гладит меня по волосам.
– Думаю, нет, – отвечает он. – Ты вредная. Кто знает, что ты натворила в прошлых жизнях…
– Ну Ян… – протягиваю я и теперь наяву, как и в недавнем сне, плачу и смеюсь одновременно.
И с губ Яна тоже срывается смех.
– Ладно, если ты попадешь в пекло из-за своего чудесного характера, мы встретимся. Клянусь. Не то что я спасу тебя, но, так и быть, наступлю себе на горло, согласившись на службу там, чтобы перевоспитать тебя и отпустить.
Делаю вид, что обижаюсь, шутливо ударяю его в грудь. Он накрывает мою руку и прижимает мою ладонь к себе.
Наши глаза опять встречаются. Мы замираем друг напротив друга, а после снова продолжаем танцевать.
– Иногда меня поражает то, как я привязан к тебе, а ты ко мне, Ава. Но так нельзя, понимаешь?
Мне хочется отрицательно помотать головой. Как будто этим я сумела бы изменить порядок вещей во вселенной, заставив Тьму переписать древние законы.
Но я говорю:
– Да.
– Когда-нибудь твое место будет в вырае. Я бы хотел подобного. Даже если ради этого придется расстаться с тобой навсегда.
Звучит безумно удручающе.
Чтобы заново не начать рыдать, я спрашиваю снова, пытаясь добиться ответа, который меня устроит:
– Придешь ко мне в гости с Велесом?
Ян мягко улыбается. Я чувствую, что он сдается.
– Тогда пообещай, что окажешься именно там и безо всякого промедления. В смысле – после этой жизни… долгой человеческой жизни.
Меня настигает облегчение.
– Ладно. Возможно, и получится, – соглашаюсь я.
– Хорошо.
Мое место будет в ирии, его – навсегда в нави.
Ему нет места там, а мне – здесь. Свет и тьма не соприкоснутся. Мы будем вынуждены расстаться. Это неизбежно – и необходимо принять.
Он поцеловал меня в лоб и оборвал наш танец. Мы стояли в центре бального зала, заполненного цмоками в человеческих обличиях, и Ян взял меня за руку, провожая к пространству, отделенному светлыми колоннами, где нас ожидали Константин, Валентина, Велес, мой Кинли, Гай и кто-то еще, на кого я не сразу обратила внимания.
Я успеваю спросить у Яна:
– Любопытно, кем я была прежде? То есть в прошлых жизнях?
– Не стоит задумываться о таких вещах, – предостерегающе отвечает он.
– И какого тебе общаться со мной, зная, что я ненастоящая? – с легкостью, без задней мысли, выпаливаю я.
Ян сбавляет шаг.
– Ты настоящая, – возражает он. – По крайней мере, та часть тебя, которую я знаю, настоящая. Но эта же часть является своеобразным предостережением, что не только вам, Ава, нужно держаться от нас подальше, но и нам – от вас. Люди, если дело касается близких отношений, для нас даже более опасны, чем мы для смертных.
Мне становится неуютно. Если Алена и правда была человеком, неужели у Константина не возникало мыслей о том, что после кончины она вспомнит другие свои воплощения? Кем она в них была? Что она в них чувствовала и о чем думала?
Как они собирались выйти из затруднительной ситуации? Или у них не было никаких вариантов, поэтому Ян и говорил, что мы – опасны для них?
– Для меня абсолютно не важно, кем ты была. Эта личность, которую ты имеешь сейчас, навсегда останется с тобой. Но я бы с радостью узнал остальные, как бы выразиться… осколки души. Хотя… – Ян оценивающе смотрит на меня сверху вниз. – Кто знает, сколько тебе на самом деле лет. Ты действительно могла успеть натворить многое, если уж перерождаешься огромное количество раз, поскольку Тьма не пропускает тебя в рай.
– Возможно, я старше тебя? – спрашиваю я, смеясь.
Ранее я задумывалась лишь о возрасте Яна, ужасаясь ему, но никогда не размышляла о своем.
– Это вряд ли. – Он возобновляет шаг и, держа мою ладонь, тащит меня за собой.
– Так сколько тебе? – допытываюсь я.
– Поверь, ты не хочешь знать.
С сияющими улыбками мы возвращаемся к остальным и замираем рядом.
Я держусь за предплечье Яна, обвивая его обеими руками. Но, когда вижу
