Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После некоторых экспериментов крестьяне обнаружили, что наилучший результат давала четырехпольная ротация: четверть земли использовалась для кормовых культур; еще одна четверть шла на азотфиксирующие культуры, вроде клевера, фасоли или гороха. А остальная земля могла засеваться зерновыми: обычно одну часть отводили под пшеницу, а другую — под ячмень. Эта система не только приносила больше зерна и давала лучшие урожаи, но и позволяла увеличивать численность и размеры поголовья скота благодаря более качественным кормам.
Однако переход от трехпольной к четырехпольной системе севооборота был весьма дорогостоящим для крестьян. Они должны были инвестировать в приобретение новых культур (турнепс и люцерну) и в строительство загонов или стойл для своего скота. Весь процесс имел смысл, только если у крестьян поблизости имелись рынки для сбыта излишков мяса или они могли быть уверены в приемлемой цене на излишки зерна. Обычно это означало, что новая система могла вводиться лишь вблизи крупных городов, обеспечивавших подобные рынки сбыта.
Впервые подобные процессы начали происходить во Фландрии (северная часть современной Бельгии). В раннем Средневековье могущественные графы Фландрии стремились защитить свои земли от набегов викингов, возводя города-крепости, вроде Брюгге, Гента и Ипра. Люди стекались в эти города в поисках защиты и убежища и зарабатывали на жизнь, прядя из необработанной шерсти, ввозившейся из Англии, дорогую и роскошную одежду. По мере того как Брюгге, Гент и Ипр богатели, становясь густонаселенными центрами производства шерстяной одежды с большим числом преуспевавших рабочих, которых нужно было кормить, бельгийские крестьяне начали переходить на четырехпольный севооборот и достигли наивысшей производительности сельского хозяйства в Европе. Этот процесс распространился благодаря росту бельгийского портового города Антверпен, в XVI в. ставшего ведущим торговым центром Северной Европы.
В XVII–XVIII в. сначала Нидерланды, а затем и Англия начали использовать интенсивные методы сельского хозяйства. Крупные торговые города Нидерландов — в основном Амстердам, но также и Роттердам, Гаага и многие другие — стали своего рода «супермаркетом» для окружающих районов и потому могли по достоинству оценить большие капиталовложения в земледелие и более высокую производительность. В Англии Лондон, который можно было снабжать речным судоходством, предлагал подобные стимулы для развития сельского хозяйства.
В других странах Европы также имелись небольшие области интенсивного земледелия вокруг городов, вроде бассейна Сены вокруг Парижа. Но для большей части континентальной Европы, в особенности альпийского региона (Австрия) или средиземноморских регионов (Испания и Италия), климат был слишком сухим, а основные городские рынки слишком удалены, чтобы крестьяне могли с выгодой вкладывать в кормовые культуры и разведение скота. Крестьяне в этих областях обычно обращались к виноделию, которое приносило им дополнительные деньги, но, безусловно, меньше зерна. Вследствие этого в этих странах производительность сельского хозяйства и доходы обычно отставали от вышеупомянутых стран.
Не следует думать, что, пока Европа увеличивала свою сельскохозяйственную производительность, Китай и остальная Азия просто стояли на месте. С 1600 по 1800 г. население Китая выросло со 100 до 350 миллионов жителей. Справиться с приростом в 250 миллионов — больше, чем все население Европы, — жителей на существующих землях без сколько-нибудь существенного снижения производительности труда было бы невозможно без усовершенствований в сельскохозяйственных технологиях (весьма скромный прирост сельскохозяйственных земель Китая в этот период произошел главным образом в Маньчжурии на дальнем севере с его ограниченным вегетационным периодом). Китай также обеспечивал постоянно растущее население благодаря интенсификации сельского хозяйства, используя новые удобрения и различные методы севооборота.
Конечно, удобрения и культуры были совершенно иными! В дополнение к удобрениям животного происхождения (в основном из свиного навоза, птичьего помета и ила из прудов для разведения рыбы) Китай был первооткрывателем крупномасштабного повторного использования пищевых отходов в качестве удобрений. В китайской пище повсеместно используется соевый соус, тофу и кулинарный жир, получаемый посредством отжима и переработки соевых бобов, рапса и других семян овощных культур. Остатки этих процессов — переработанные семена, бобы и шелуха — собирались в жмых и продавались как удобрение, использовавшееся на рисовых полях и других засеянных землях. Доступность этого дополнительного, простого в использовании удобрения и распространение раннеспелых пород риса позволили выращивать два урожая за сезон. Использование соевого жмыха и раннеспелых рисовых культур стало общераспространенным для Китая с начала XVII в.
В некоторых районах Китая культивирование риса чередовалось с пшеницей или бобовыми; в других районах крестьяне выращивали два урожая риса на своей земле в год. Выращивание хлопка и кукурузы распространилось на песчаные и холмистые почвы, менее подходящие для риса, а по краям рисовых полей (для выращивания шелка) высаживались тутовые деревья. На севере сорго и соевые бобы (которые, как и другие бобовые культуры, выделяли азот в почву) чередовались в пределах одного сезона. Начиная с XVI в. китайцы, по-видимому, опережали европейцев по части внедрения новых культур, обнаруженных в Америке (кукуруза, картофель, батат, арахис и кешью), в свой рацион и сельское хозяйство.
Кроме того, китайские крестьяне разработали передовые технологии посева и ирригации. Рядовые сеялки использовались для сохранения семян и более эффективного посева. Азиатский буйвол использовался не только при вспашке почвы (усовершенствованным легковесным чугунным плугом), но и при накачке воды для орошения, что снижало затраты человеческого труда. Способность собирать несколько урожаев в год на тех же землях, новые комплексные смеси семян и севооборота вместе с новыми инструментами и техникой — все это позволило китайским семьям выращивать гораздо больше пищи на своих земельных наделах.
Поэтому семьи часто продавали или сдавали часть своей земли другим семьям. Кроме того, меньшие по объему семейные наделы означали, что женщины могли быть свободны от земледелия и посвящать все время прядению шелка или хлопка и ткачеству. К концу XVIII в. китайцы обобщили свою новую систему ведения сельского хозяйства двумя пословицами: «одна семья, десять му», которая означала, что небольшой земельный участок (10 му — это примерно 0,4 гектара) мог прокормить семью; «мужчина пашет, женщина вяжет», которая означала, что земледелие теперь было почти полностью мужской работой, а женщины работали дома над текстильной продукцией.
Поскольку небольшие хозяйства могли теперь прокормить семью, а прядение и ткачество, которым занимались женщины на дому, позволяло получить дополнительный доход, на той же самой территории могло процветать гораздо больше семей, чем было возможно столетием ранее. Таким образом, население стремительно росло. Однако новые технологии означали, что этот рост народонаселения, по крайней мере, на протяжении полутора столетий, мог происходить без какого-либо снижения уровня жизни. Так, сельскохозяйственные доходы к середине XVIII в., по всей видимости, возросли до исторически рекордного уровня. Мы можем судить об этом по жалобам представителей элит в местных газетах на то, что крестьяне носили узорчатую ткань и манерничали!
Лишь к началу XIX в. рост населения действительно стал нейтрализовывать эти выгоды, так что после 1800 г. наблюдались нехватка земли и избыток рабочей силы с повсеместно растущей конкуренцией между семьями, занимавшимися продажей производимой на дому ткани. Эти тенденции, вероятно, и привели к довольно резкому снижению семейных доходов к середине XIX в.
Новые технологии удобрения почвы и сбора нескольких урожаев в год тем не менее позволяли Китаю сохранять уровень производительности наравне с уровнем лидирующих стран Европы с 1600 по 1800 г., даже когда его население утроилось. По нескольку урожаев в год стали собирать и в других рисоводческих регионах, вроде Индии и Юго-восточной Азии.
Говоря вкратце, мы обнаруживаем во всем мире с 1500 по 1800 г. одну общую тенденцию — уровень жизни определялся производительностью сельского хозяйства, а производительность сельского хозяйства зависела от методов его интенсификации. Там, где интенсификация сельского хозяйства была достигнута за счет новых методов севооборота, новых видов семян, а также большего использования удобрений, производительность и уровень жизни могли подниматься до или поддерживаться на относительно высоком уровне. Но без подобной интенсификации рост численности населения с течением времени означал последующее падение производительности и доходов.
- Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут - История
- Русская смута XX века - Николай Стариков - История
- Движущие силы и сущность Великой российской революции - Владимир Идзинский - История
- Розы без шипов. Женщины в литературном процессе России начала XIX века - Мария Нестеренко - История / Литературоведение
- Русские анархисты. 1905-1917 - Пол Эврич - История
- 100 величайших соборов Европы - Саймон Дженкинс - Искусство и Дизайн / Прочее / История / Архитектура
- Мифы и факты русской истории. От лихолетья Смуты до империи Петра - Кирилл Резников - История
- Сталинградское побоище. «За Волгой для нас земли нет!» - Михаил Барятинский - История
- «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России - Андрей Буровский - История
- Великая Отечественная альтернатива - Алексей Валерьевич Исаев - Военная документалистика / История