Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А сколько жизней спасла мазь, отпугивающая морских хищников, сделанная на основе выделений ушка, которое за его счет и выживало.
А скольких согрел ушной газ, пока не были открыты месторождения за Столбами…
Даже идею воздухоплавания люди позаимствовали у ушка.
Поэтому довольно скоро люди стали культивировать и сами ушки, как их предки выращивали и выводили новые породы растений и животных.
И ушки стали для таласар даже большим, чем хлеб для им-перцев. Хлеб только кормил, а ушки и кормили, и одевали, и защищали, и учили людей выживать…
Вот только они оказались настолько примитивными и простыми организмами, что за триста лет эксплуатации людям не удалось вывести новую, скажем, клеевую, кормовую или породу ушек с ушком размером с воздушный шар (хотя в последнем случае определенные успехи таласарами были достигнуты с помощью, как ни странно, магии и элементарного физического воздействия — попросту тянули за ушко), но просто как-то «научить» ушки отлепляться и раздувать свои пузыри, когда это нужно людям. Те миллионы и миллионы лет до этого снимались с места, только когда их теребили либо волны осенних штормов, либо люди — им было все равно; так продолжали делать и сейчас. Мало того, они упрямо сопротивлялись большей механизации и не реагировали на автоматические трепалки. Видимо, человек тоже как-то на них влиял…
На девятый день за полтора часа до обеда работа была практически сорвана: на семнадцатом квадрате ушко начало надувать шар. Первый в этом сезоне. И с окрестных квадратов, словно магнитом притянутые мгновенно разлетевшейся вестью, начали появляться гости — походить вокруг зеленоватой колбаски, качающейся в воде, полюбоваться и, как водится в таких случаях, выпить вина. Не разбавленного, а настоящего — ибо это и в самом деле праздник. Потому что монотонное грабание трепалками по воде кончалось. Правда, начиналась совсем другая работа, и нельзя сказать, что она будет легче, — но об этом никто и не думал сейчас. Пока не думал.
В восемнадцатом квадрате остались только мама Инди, которой праздник не праздник — а кормить народ надо вовремя, старик Лепорис, которому не хотелось идти милю туда и милю обратно: «Насмотрюсь я еще на ушки!», а также Батен и Кратерис, который чуть не физически страдал от того, что они прибыли в квадрат с опозданием. Форнакса и Эйли он, однако, отпустил без лишних слов.
Кратерис и Батен шли по соседним рядкам ровно, трепалка в трепалку, одновременно доходили до ограды, одновременно перетаскивали трепалки на следующие рядки и снова шли рядом, изредка перебрасываясь словами. Батен порой напевал солдатские песни; новым, таласским, он еще не обучился, и они были так же мало понятны ему, как его песни Кратерису. Кратерис слушал их, иной раз останавливал и просил объяснить непонятное, однако растолковывать солдатские песни — дело последнее, тем более человеку, не знавшему, что такое солдатское житье-бытье. Батен что мог, то объяснял, конечно, но потом надолго замолкал, пока размеренная работа опять не навевала на него настроения петь.
Перед самым обедом появился Форнакс — малость навеселе; вывел на делянку свою трепалку и пошел следом за ними, тоже напевая что-то.
Соседние делянки постепенно тоже стали заполняться народом, хотя появление десяти человек на квадратную милю мало прибавило оживленности восемнадцатому квадрату.
Вечером, незадолго до заката, прибежала возбужденная Эйли и сообщила, что ушки начали надуваться и у них, на восемнадцатом квадрате, на соседней делянке. Кратерис стиснул зубы, пробормотал проклятие и работал как заведенный до самого ужина, к которому его пришлось звать несколько раз. Зато, поужинав, он в полной темноте пошел на соседнюю делянку смотреть на одинокое надувающееся ушко, отмеченное плавающим фонариком.
После ужина народ не работал вовсе: пили вино, громко и весело разговаривали, пели — праздновали. Ближе к полуночи торжественно вынесли из дома цилиндр в плотной бумажной гильзе и подожгли фитилек. В небо взлетела яркая ракета; такие же ракеты запускали с-тех квадратов, где начали распускаться ушки. Батен отметил, что их два соседних квадрата не были единственными: ракеты взлетали еще по крайней мере в восьми местах.
Утром они опять как обычно вывели на делянку трепалки. Кратерис велел всем посматривать впереди себя; Батен посматривал, но чаще забывал.
После завтрака к нему присоединилась Эйли, уже привыкшая к мысли, что можно быть нормальным человеком, несмотря на службу в армии, Батен подозревал, что немалую роль в перемене ее мыслей сыграло письмо, которое он неожиданно для себя получил позавчера. Маме Инди передали его с продуктового баркаса, а Эйли, немедленно завладев письмом, тут же понесла его на делянку. Батен с удивлением посмотрел на конверт из тонкой плотной бумаги. Вместо привычных слов адреса на нем было начертано: «Б'Т'Н С ПЛ'Т». Он вытер мокрые руки о волосы и вскрыл конверт. Все послание было написано примерно в той же архаичной манере, которая была забыта в Империи, вероятно, уже лет триста.
Можно было, конечно, попытаться расшифровать сию криптограмму, но рядом была Эйли, умирающая от любопытства, и он попросил:
— Прочти, пожалуйста. Я по-вашему плохо понимаю.
Эйли прочитала. Младший гильдермейстер Павонис из Радикса приглашал Батена Кайтоса с Плато навестить его в удобное для него, Батена, время. Расходы по поездке Павонис брал на себя.
— И что это означает? — поинтересовался заинтригованный Батен.
Эйли, кажется, о чем-то догадывалась.
— Ходили слухи… — начала она нерешительно. — Нет, не буду… Может, ты совсем не для того нужен Гильдии Кормщиков.
Батен задумчиво рассматривал письмо.
— Сохрани его, — посоветовала Эйли. — Будет тебе вместо подорожной, если надумаешь ехать.
— Где ж я его здесь сохраню? — сказал Батен. — Отнеси в дом, пожалуйста.
С того дня Эйли начала задумчиво поглядывать на него — видимо, искала логическую связь между Батеном и Гильдией Кормщиков. Создавалось впечатление, что ей эта связь не очень нравится; зато к Батену она стала относиться как прежде, до памятного разговора об армии.
Так вот, на следующее после праздника утро Эйли снова залезла на трепалку к Батену и как всегда принялась молоть всякую чепуху, которая только детям кажется важной. Батен привычно слушал ее в пол-уха. Внезапно она закричала как резаная — Батен чуть не вывалился из трепалки:
— Стой, стой, зацепишь!
Батен застыл и глянул вперед. Прямо перед трепалкой разбухало прямо на глазах одно из ушек.
— Не трогай, — сказала Эйли. — Они не любят, когда их в это время чем-то твердым задевают. Могут схлопнуться и долго потом не надуваются вновь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд - Фэнтези
- Книга мечей - Фред Саберхаген - Фэнтези
- Собачий Глаз - Всеволод Мартыненко - Фэнтези
- Время волка - Александр Абердин - Фэнтези
- Дорога в Проклятые земли - Деметрий - Фэнтези
- Noir (СИ) - Сапожников Борис Владимирович - Фэнтези
- Амброзия - К. Н. Кроуфорд - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Сказка о двух волках и дриаде (СИ) - Николай Клюев - Фэнтези
- Вера изгоев - Иар Эльтеррус - Фэнтези
- Источник Вечности - Ричард Кнаак - Фэнтези