Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анкеты эти мне принес Гилик. Чтобы избежать нарочитости при отборе, я заказал ему круглые номера: № 100, № 200, № 300... Прочитал и гляжу: косяком идут граждане, не столь уж характерные для Астреллы - секретарши, лаборантки, кладовщики... А где же таланты в этом питомнике талантов?
- Но ты же сам записал: "На одного ученого два помощника",- напомнил все помнящий эрудит.
- Стало быть, должна быть все-таки треть талантов.
- Вероятно, добрая половина из них дляки.
- Но другая половина - нутристы. Найди мне талантливого нутриста, Гилик. Не все же болтуны, не все же больны гигантоманией как скульптор Г.
Карманный эрудит запросил Центральный склад эрудиции, там заложили анкеты в сортирующую машину и мне прислали № 159. Число не круглое.
V. Художник Дв. 57 лет. Женат. Взрослые дети на Вдаге.
Пишет, что мечтал создать картину, которая потрясала бы ум и очищала душу. Десять лет писал полотно "Добрый бог Грза в камере смертников". Картина закончена, выставлена, имела успех на Астрелле. Бонгр написал одобрительную рецензию, Ридда хвалила, Ласах прослезился ("Было такое",примечание на полях). Картина висит в музее Астреллы, в общем о ней забыли через неделю. Молодежь говорит, проходя мимо: "Зачем мусолить прошлое?" Дв. чувствует пустоту в душе.
Стоило ли трудиться десять лет ради недельного успеха?
- Все-таки, этот нутрист немножечко дляк в душе,- сказал я Гилику.- Или настоящий талант не может не быть дляком? Посмотрим, однако, что советует Ласах.
Терапия: поскольку Дв. пожилой сложившийся художник, нельзя послать его в гущу молодежи, проникнуться ее духом, отразить ее стремления. Рекомендовал Дв. взять темой мудрого бога Бда, постараться проникнуться духом его учения, вжиться в образ.
- Гилик, что это за бог Бда? В чем его мудрость?
Поскольку в хвосте у моего эрудита не было блока богословия, пришлось снова запросить Центральный Склад. Вскоре пришел ответ: "Бда - бог, почитавшийся в Северо-Западной Федерации Вдага. Служители его культа учили, что счастье сапиенса в нем самом. Надо соблюдать душевное равновесие, не искать ни одобрения, ни признания, ни денег, ни почестей, ни любви, ни семейного счастья. Кто ничего не добивается, тот не разочаруется. Жизнь легкая рябь на поверхности океана, она не стоит волнений, ни своя, ни чужая. Знания - пар от океана.
Его вдыхают многие. Болтун, вдохнувши крупицу, вопит о своем открытии, мудрец знает, что пар вдыхают все. Первоначально культ возник как религиозное отражение философии бессилия. Ставши официальной религией, не помешал начать мировую войну с ульда-бомбами".
Я прочел и руками развел. Так вот какое счастье дает Ласах подлинному художнику: не искать одобрения, ничего не добиваться, углубиться в себя и таить все, что приходит в голову. Отказаться от творчества, чтобы не разочароваться позднее! Ничего себе рецепт для счастья таланта!
Но в сущности что мог посоветовать Ласах?
Что я посоветовал бы художнику, оказавшемуся в изоляции среди немногочисленных зрителей? Я бы его послал на Вдаг - за новыми темами и к другим зрителям.
Трудно пришлось Ласаху. Всем, не нашедшим себя в творчестве, он обещал счастье для вдохновения. Но как это выполнить практически? Бонгру Ласах говорил с полнейшей откровенностью: "На Астрелле у меня громаднейшие возможности, а результаты меньше, чем за колючей проволокой. Чем богаче сапиенс, тем труднее его осчастливить. Для изголодавшегося корка хлеба радость, для униженного уважительное слово - благодеяние. А что избалованному астреллиту вежливые слова? Видимо, таковы законы восприятия. От нуля до единицы - громаднейший скачок, от тысячи до миллиона - куда ближе". "
- Не вернуться ли к нулю? - ехидно улыбался Бонгр.
Да, у Ласаха были громадные возможности, но какие? Вещи имелись в его распоряжении. Он мог осчастливить тех, кто мечтал о вещах, вроде кладовщика А. С. Но таких уже немного осталось на обеспеченной Астрелле. Большинство насытилось вещами, искало счастья в духовной сфере: хотело признания, власти, любви, славы. Кто-то любил без взаимности, кто-то вздыхал о нежных поцелуях, хотя возраст уже прошел.
Кто-то мечтал о победах. А. хотел нокаутировать Б. на ринге, X. хотел нокаутировать У. на конкурсе поэтов. Их победа означала чье-то поражение, их счастье - отказ другого от счастья.
Как быть? Ласах чувствовал, что он выдает псевдорецепты: не заказ на оформление планеты, а заказ на макет скульптору Г., не признание, а равнодушие к признанию художнику Дв., а тщеславной В. не поклонников, а артистов, играющих поклонение. К видимости счастья склонялся Ласах и на путь видимости толкал его Бонгр.
Пожалуй, надо подробнее рассказать о Бонгре - этом сапиенсе, сыгравшем такую важную, по мнению некоторых историков, роковую роль в судьбе Астреллы.
Как изобразил его анапод? Ничего рокового. Бледное удлиненное лицо, тонкий нос, тонкие губы с легкой усмешкой. Пристальный проницательный взгляд холодноватых глаз, редкие волосы с белой ниткой пробора, накрахмаленный воротничок, манжеты с запонками, узкие ладони с удлиненными пальцами музыканта. Что сказал бы я на Земле, познакомившись с похожим человеком. Сказал бы, что это сноб, личность равнодушная, очень занятая своей внешностью и своими желаниями, что он никого не любит и не способен к сильной любви, ценит наслаждения, но изысканные, гурман, а не обжора. Тонкие ломтики тонких кушаний на стильных тарелках, тонкий юмор собеседников - вот его стихия, его идеал.
На Вдаге он был адвокатом, даже преуспевающим. За хорошую плату старался выгородить, избавить от заслуженного наказания разных воров, мошенников, грабителей, убийц, растратчиков и растлителей, если они могли внести хорошую плату, конечно. Выгораживал словом, умным, уместным, впечатляющим. И Бонгр верил в слово, прикрывающее суть, искажающее суть, обеляющее суть. А суть ему представлялась всегда одинаковой: противной и грязной.
Он владел искусством воздействия словом. Отсюда его интерес ко всякому воздействию искусством: красками, звуками, мелодиями, формами, размерами, позами, жестами, телодвижениями, намеками, тоном, мимикой. Как любитель психологии искусства попал на Астреллу, занимался там психологией искусства, благодаря красноречию начал оказывать влияние, потом заведовал всеми искусствами. Историки отмечают, что Бонгр поддерживал не все направления. Форма занимала его больше содержания. Симфонию он предпочитал опере, балет драме, архитектуру - скульптуре. А литературу Бонгр вообще не жаловал, ценил только звучные стихи изощренной формы с богатыми аллитерациями и ассонансами, акростихи, буримэ, словотворчество. Бонгр отворачивался от ясного изображения жизни. Ибо он верил в слово, но не верил словам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- В зените [Приглашение в зенит] - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Беседы о научной фантастике. Второе Издание. - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- В зените. Научно-фантастический роман - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 19 - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Властители Зла. Кн. 1. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви) - Джек Вэнс - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Ия, или Вторник для романтики - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Беседы о научной фантастике - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- Черный лед - Георгий Гуревич - Научная Фантастика
- А у нас на Земле - Георгий Гуревич - Научная Фантастика